Екатерина Вильмонт - Здравствуй, груздь!

Кровь бросилась ему в голову. Он готов был мчаться туда, ломать дверь, вышвыривать любовника из ее постели… Бред, бред! Зачем она мне? У меня есть Мака. Вчера вечером она была так прелестна… И мужики на нее пялились, и Сережка слюни пускал…

Она же меня любит! По-настоящему любит. Вот и прекрасно, Федя, это так приятно, когда тебя любят, и в твоем возрасте этим уже не следует пренебрегать.

Здравствуй, груздь! А разве плохо иметь уютный, красивый, хорошо обустроенный кузовок? Да и вообще, твое дело сейчас — писать! Ты, Федя, теперь не бродяга больше, а писатель. Тебе нужна для нормальной работы рутина? Вот и отлично! Рутина не обязательно должна быть с тараканами. Лучше с Макой. Гигиеничней, по крайней мере. Сволочь ты, Федор! Чего тебе еще надо? — ласково журил он себя. Ну что ж, если Ангелины нет, значит, надо помириться с Дуськой. О том, чтобы сесть за письменный стол, он даже думать не мог. После вчерашнего голова была тяжелая. И он поехал к сестре.

У подъезда стояла машина Ивана, и он загружал что-то в багажник.

— Привет, Вань!

— О, классик, здорово! Ты к нам? А мы сейчас уезжаем и вернемся только в понедельник.

— Куда это вы собрались?

— Во Владимирскую область, на лыжах кататься.

— Что это вдруг?

— Да Дуське приспичило! Ей вчера позвонила какая-то старая подружка, с которой они не виделись черт-те сколько, пригласила в гости, да еще сказала, что у них там продается по дешевке дом и места райские. Дуська загорелась.

— Вань, а скажи ты мне, что у Дуськи с Макой вышло? Мы с ней из-за этого даже поцапались.

— Федя, я не в курсе, даже не знал, что вы с ней цапались. Она ж тихушница, сам знаешь.

В этот момент из подъезда выскочил Иваныч с двумя сумками:

— О, Федя, привет! Ты с нами едешь?

— Я к вам приехал, а вы смыливаете.

— Так поехали с нами!

— Ну уж нет, тащиться незнамо куда…

Тут появились Дуся с Шуркой.

— Федя, ты что тут стоишь?

— Да вот хотел пообщаться…

— Ничего, мы в понедельник вернемся, ты Баську Белопольскую помнишь?

— Нет, я ее не знал. Слышал, что была такая, но никогда не видел!

— Правда? Ничего, вот поселимся мы в деревне, будешь к нам приезжать! Феденька, Баська говорит, что у них там кайф. Экология, гриб", рыба, цветы полевые… Для детей просто рай.

— Дусь, ехать пора, мы и так припозднились, — напомнил Иван.

— Ой, да, Федечка, ты извини. А хочешь с нами?

Ему страстно захотелось поехать с ними куда-то далеко, в какую-то заснеженную деревню, к незнакомой Баське…

— Федь, не мучайся, поехали! — Сестра по его лицу поняла, как хочется ему поехать.

— Нет, не могу, — твердо проговорил он. — Ты только скажи мне в двух словах, что у тебя вышло с Макой?

— В двух словах? Да нет, Федечка, ничего такого, просто мне кажется, что вы с ней не пара, только и всего.

— И ты дала ей это понять?

— Боже сохрани.

— Значит, она догадалась?

— А что она тебе сказала?

— Ничего. Просто я чувствую…

— Федя, я не хочу ни во что вмешиваться, тебе с ней жить! Ну все, пока, братишка!

И они уехали. Ну что за народ эти бабы? Наведут туману, а ты изволь разбираться. И покой мне только снится! Если Мака и Дуська будут враждовать, что за жизнь получится, а? И ведь сестра врет, что ничего не произошло, определенно врет. Ей же Мака сначала понравилась, они спелись на почве ремонта, дожали меня вдвоем, а потом обеим попала шлея под хвост. Вот так люди и спиваются, когда невозможно ни в чем разобраться, когда близкие враждуют между собой… Ничего, я сегодня пристану к Маке — не мытьем, так катаньем заставлю все объяснить. Буду взывать к ее разуму — зачем ей враг в лице моей сестры? Да, попил яблочного вина, голубчик.

Вечером Мака, сияя, демонстрировала ему покупки. Занавески на кухню, занавески в спальню, какие-то подушечки на диван, здоровенную деревянную подставку для дисков в виде кошки. Кошка выглядела отвратительно. Но он смолчал. Однако она сразу почувствовала, что ему не нравится.

— Феденька, я вот думаю, может, я зря эту кошку купила, а? Может, мы кому-нибудь ее подарим?

— Хорошо бы.

— Понимаешь, меня уговорили, а я к тому моменту уже устала, ну и дала слабину. Ничего, я ее подарю Алинке, она такие приколы любит.

— Мака, а ты не жалеешь, что ушла с работы?

— Нисколечко! Скучища там! Да и на Ангелинину постную рожу смотреть надоело.

Он едва сдержался, чтобы не раскричаться.

— Раньше ты по-другому о ней говорила.

— Так раньше она и вела себя иначе. А сейчас начала придираться по всякому пустяку. А ну ее.

— Слушай, а ты говорила, что у нее произошла какая-то трагедия? — осторожно начал он.

— Да, но это уже когда было, сто лет назад!

— А что все-таки было?

— Почему тебя это интересует?

— Потому что мне вообще люди интересны. И я хотел бы понять, почему такая женщина одна.

— Какая женщина? — насторожилась Мака.

— Эффектная как минимум.

— А как максимум?

— Мака, ты что, ревнуешь? — прищурился он.

— Еще чего! Было бы к кому ревновать, она уже старуха!

— Так все же что у нее случилось?

— Ну там с мужем какая-то история… Она застала его вроде с какой-то бабой, а он начал развод, обливал ее грязью и в результате уехал с сыном в Америку. А потом они оба там погибли.

— Боже мой, сын погиб?

— Ну да!

— Несчастная женщина.

Сердце облилось кровью. Захотелось немедленно найти ее, обнять, утешить. Хотя прошло много лет.

Любая боль притупляется. Даже, наверное, боль матери, потерявшей сына. Надо скорее с ней увидеться, рассказать о визите в милицию… И вообще…

— Федя, о чем ты думаешь?

— Что?

— Федя, я все хотела тебе сказать…

Сейчас она скажет, что беременна и ловушка захлопнется окончательно, похолодел Федор и сам испугался своего испуга.

— Знаешь, завтра приезжает папа.

— Поздравляю, ты рада?

— Рада, конечно, но…

— Какое «но»?

— Ты забыл? Могут ведь начаться сложности. У папы трудный характер.

— Ну и что?

— Федя, завтра вечером я вас познакомлю!

— Буду рад.

— Почему ты так холодно говоришь об этом?

— А что я, по-твоему, должен визжать от восторга?

— Федечка, ну пожалуйста, постарайся понравиться папе! Нам всем будет легче, если вы с папой найдете общий язык.

— А как я должен стараться? Фрак надеть? Так у меня фрака нет. И смокинга, увы, тоже. Или, может, надо представить папе справку из вендиспансера? А заодно и справку о гонорарах? Или спеть под гитару, а? Нет, я лучше спляшу ему качучу, папа будет в восторге! Или он предпочитает брейк? Но для брейка я уже староват.

— Федя, ты почему кричишь?

— Потому что нельзя делать из человека идиота!

— Кто это делает из тебя идиота?

— Ты и твои родственники! Второй раз за два месяца мне устраивают смотрины! Черт знает что такое!