Аннэ Фрейтаг - Вечность в тебе [litres]

– К тебе это не имеет никакого отношения, – бросает он мне.

– А в чем тогда дело? – спрашиваю я.

Он раздраженно откладывает вилку в сторону.

– Я не хочу об этом говорить, ясно?

– Нет, не ясно, – отвечаю я. – Скажи мне, что происходит.

Джейкоб встает и относит свою тарелку в раковину, поворачиваясь ко мне спиной.

– Почему ты это делаешь? – спрашиваю я. – Почему не разговариваешь со мной?

Он игнорирует меня.

– Эй, я тебя кое о чем спросила, – повышаю голос.

Внезапно тело Джейкоба судорожно вздрагивает, и он поворачивается ко мне. С тяжелым взглядом и напряженной челюстью. Я смотрю на него, как на незнакомца. Как на того, кто мне кого-то напоминает, но это не он.

– Что случилось? – спрашиваю я. – Почему ты так злишься?

– Это не твое дело, – говорит он. Он не повышает голоса, не кричит, и его голос спокойный и ровный. По-моему, это хуже всего. Что он так контролирует себя.

Мое горло сжимается. Я отодвигаю стул и встаю.

– Это не мое дело? – спрашиваю я.

– Я сказал тебе, что не хочу об этом говорить, – он говорит, как машина.

Несколько секунд мы неподвижно стоим друг напротив друга. Как на дуэли. Я задаюсь вопросом, кто из нас двоих скажет решающую фразу. Фразу, объявляющую одного из нас победителем, а другого – проигравшим. Я чувствую биение своего сердца до самых кончиков пальцев и как кровь приливает к ушам.

– Я все время замечала, что почти ничего не знаю о тебе. – Я сухо сглатываю. – Там столько пустот. Но я не хотела этого видеть. Я просто игнорировала это и убеждала себя, что знаю тебя.

– Так и есть. Ты меня знаешь, – говорит Джейкоб и делает шаг ко мне, но между нами стоит стол.

– Знаю? – спрашиваю я. – Несколько дней назад я даже не знала, что Артур – твой сводный брат. Ты никогда не упоминал об этом.

– Потому что это не имеет значения.

– Я ничего не знаю о твоей семье. А ты о моей знаешь все. Я рассказала тебе даже то, чего не хотела говорить. – Он избегает моего взгляда. – Даже то, что причиняет мне боль. Я говорила тебе все. – Он снова взглянул на меня. – Я была с тобой абсолютно честна, Джейкоб. А ты – нет.

– Я не лгал, – говорит он.

– Нет, ты выбирал. Выбирал, что говорить.

Он на мгновение закрывает глаза и качает головой.

– Потому что все это не имеет к тебе никакого отношения, – когда он произносит это, его голос звучит почти отчаянно. Как будто это очевидно, а я слишком глупа, чтобы понять.

– Ты лжешь, не обманывая, – говорю я.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Кулинария, например. Ты любишь готовить.

– Ну вот, опять, – перебивает он меня. – Ты говоришь уже почти как Артур.

– У тебя такой талант, но вместо того, чтобы применить его, ты предпочитаешь тратить свое время на совершенно идиотскую работу, которая ни к чему тебя не приведет и вообще тебя не интересует.

– Да тебе не насрать, как я зарабатываю деньги?! – выплевывает он мне в лицо, и его голос срывается. Стаканы с водой на столе издают звон. Я смотрю на него, но ничего не говорю. – Если я что-то рассказал тебе о себе, это еще не значит, что ты имеешь право вмешиваться в мою жизнь!

Его слова повисают в воздухе, как эхо. Как послевкусие. И его черный взгляд полон гнева. Мгновение я неподвижно стою, потом сглатываю и немного отодвигаю стул. При этом звуке выражение на лице Джейкоба меняется. Как будто он где-то отсутствовал, а теперь пришел в себя. В глазах – приступ паники. Губы бледнеют.

– Мне пора, – говорю я и делаю шаг к двери.

Он преграждает мне путь и удерживает за плечо.

– Нет, я… – говорит он и замолкает. Его взгляд умоляет меня остаться, но я хочу уйти. – Прости, то… то, что я только что сказал… – он снова умолкает.

Я мягко отстраняю его руку и говорю:

– Я так не хочу.

– Как «так» ты не хочешь?

– Не хочу быть с тем, кто мне не доверяет. А ты мне не доверяешь. – Джейкоб хочет что-то сказать, но я только качаю головой. – Тебе может казаться, что ты доверяешь мне, но это не так. Не по-настоящему.

Когда я покидаю кухню, в его глазах пустота. Я тоже опустошена. Но, к сожалению, недостаточно для того, чтобы не чувствовать разочарования.

Я зол, бесконечно зол. Я злюсь на все сразу. Но в первую очередь – на себя. На то, что сказал Луизе. Я даже не это имел в виду. Слова вдруг просто вырвались наружу. Они оказались быстрее меня. Они выражали разочарование, которое возвращается вновь и вновь, независимо от того, сколько прошло времени. Но к ней это не имело никакого отношения. Совершенно никакого. Луиза ни в чем не виновата. Это все то дерьмовое письмо. И все дело в том, что я просто не мог перестать думать о нем. О том, что она написала, хотя в действительности мне давным-давно это известно. То же, что и всегда. Как она до сих пор может быть такой важной для меня? После всего, что произошло? После всего, что было? Эта сука.

Я рассматриваю узор на салфетке. Он дрожит и расплывается перед моими глазами. Я забыл, как горячи слезы, идущие с самого дна. Из глубины воспоминаний. Последний раз я плакал так давно. Вероятно, тоже из-за нее. Это всегда из-за нее. Моя мать похожа на контактную мину. Все будет в порядке, пока ты не подойдешь к ней слишком близко. Но только подойди, и уже ничего не останется так, как было.

Мой нос заложен, мне жарко. Я настолько переполнен самыми разнообразными ощущениями, что, кажется, в любую минуту могу взорваться. Как будто их было слишком много, и они слиплись в комок, который становится все больше и больше. Я не двигаюсь и просто сижу, пока слезы из моих глаз капают на салфетку. Она впитывает их и бугрится.

Я слышу шаги в коридоре и задерживаю дыхание. Но это определенно Артур. Я надеялся, что это Луиза. Что она все-таки не ушла. Что она просто стояла в прихожей или заглянула ненадолго в ванную комнату. Но она ушла.

– Джейкоб, – говорит Артур, успокаивающе опуская руку на мое плечо. Я хочу перестать плакать, но не выходит. Я слышу, как ножки стула скрипят по деревянному полу, Артур гладит меня по спине. – В чем дело? Что с тобой? – спрашивает он и садится рядом со мной. Я не могу ответить. На самом деле я злюсь на него. Если бы он не рассказал мне о письме, всего этого не произошло бы. Я знаю, это смешно и иррационально. И несправедливо.

Артур встает. Я просто хочу, чтобы он ушел. Чтобы он оставил меня в покое. Но он не делает этого. Он никогда не делает того, что я хочу. Всегда только то, чего хочет он сам.

– Вот, – говорит он, – выпей.

Не знаю, из-за тона или четкого приказа, но я поднимаю взгляд, беру стакан, который он мне принес, и пью.

– Так. А теперь расскажи мне, что случилось.

Я стою как раз между квартирой Джейкоба и моей. На том же светофоре, на котором мы когда-то стояли вместе. Рано утром. Рука об руку. Тогда он спросил «Налево или направо?», и мы пошли к нему. И все стало по-другому. Лучше. Светофор загорается зеленым. Но я не перехожу дорогу. Я останавливаюсь. Может быть, мне стоит вернуться? Может быть, я слишком резко отреагировала? Жаль, что я так резко отреагировала.