Софи Гонзалес - Всего лишь полностью раздавлен [litres]

Она проделывала и более хитрые трюки – она могла.

Дом оказался практически клоном жилых зданий Коллинсвуда, с обширным зеленым газоном перед просторным крыльцом, к которому вели ступени. Он был двухэтажным (конечно же) и обшитым синим сайдингом, с белой отделкой на викторианских арочных окнах. Уилл сказал, что гости ели снаружи. А вдруг они уже начали? Они могли не услышать стук или звонок. И как я пойму, сколько ждать, прежде чем попробовать еще раз? А вдруг Уилл не спросил, можно ли нам прийти, и его родители откроют дверь и пошлют нас куда подальше? Или, еще хуже, вдруг он решил, что все-таки не хочет нас видеть?

Я остановился под фонарем и опустил Дилана на землю.

– Давайте подождем здесь, – сказал я. – Я напишу Уиллу, и он встретит нас.

По крайней мере, я это надеялся. Если ему разрешено пользоваться телефоном во время праздничного ужина. Я послал короткую просьбу Великой Внеземной Сущности, чтобы он побыстрее прочел сообщение. На улице было чертовски холодно даже для конца ноября, и дыхание вырывалось изо рта облачками пара и, по-моему, застилало свет фонаря. Я даже не успел закончить набирать текст, а Дилан у моего колена уже что-то недовольно пробурчал.

Похоже, ледяной воздух являлся хорошим проводником молитв, потому что через несколько секунд Уилл распахнул входную дверь и сбежал вниз по ступеням.

– Что вы тут делаете? – спросил он. – Здесь просто абсурдно холодно.

Уиллу вроде бы было еще холоднее, чем мне. Даже в худи и джинсовой куртке. Он сунул ладони под мышки. Дилан прямо вцепился в меня, когда мы двинулись к дому, но Криста расположилась сбоку от Уилла. Она, как обычно, намеревалась присвоить его себе.

– Олли сказал, что мы будем есть снаружи, – прошептала ему Криста.

– Он прав, но у нас на заднем дворе есть обогреватели . Ты не замерзнешь, обещаю.

Как только мы вошли в дом Уилла, нас накрыла волна тепла, сопровождаемая дразнящим запахом жареного мяса и специй и веселой латиноамериканской музыкой (уровень громкости достигал миллиарда децибелов).

Повсюду сновали люди, многие носили тарелки и подносы с кухни на задний двор. Уилл не шутил по поводу количества гостей: думаю, у него дома собралось человек пятьдесят, включая тетушек, дядьев, бабушек, дедушек и малышей, носящихся по всем комнатам и уплетающих лакомства, которые им удалось стащить.

Я различил смесь испанского и английского в этом галдеже.

Миссис Таварис, высокая женщина, от которой Уилл унаследовал веснушки и большие карие глаза, вырвалась из кухни. Она несла поднос с аппетитным, приготовленном на медленном огне стейком и покачивалась из стороны в сторону в такт музыке.

– Олли! – воскликнула она, приветственно приподнимая поднос. – Как я рада снова тебя видеть! Спасибо, что пришел!

– Нет, это вам спасибо, – ответил я. – Простите, что ничего не принесли, у нас было маловато времени.

– Ах, мне кажется, нам хватит! – улыбнулась она, кивая на еду. – Мы могли бы накормить половину соседей одним гарниром.

– Мы можем чем-то помочь? – спросил я Уилла.

– Ни при каких обстоятельствах. Там дурдом, честно. Мы просто будем стараться ближайшие пять минут не попадаться никому под ноги. Ты приехал в идеальное время, прямо к ужину.

– Я удивлен, что вы до сих пор не поели.

Уилл сжал губы, сдерживаясь от смеха.

– Мы едим поздно. Первые несколько часов Дня благодарения – для танцев, понче-крема и объяснений всем тринадцати двоюродным тетушкам, почему у меня нет девушки.

– Понче-крема?

– Это типа венесуэльского яичного коктейля, но намного лучше.

– Алкоголь?

Уилл закатил глаза.

– Я не пьяный. Только чуть-чуть пригубил.

– Мои родители буквально убили бы меня, если бы я даже попробовал.

Уилл повел нас с Кристой и Диланом во двор.

– Я с детства пью вино за ужином. Это нормально.

На открытой веранде были выставлены в линию несколько столов, а стулья втиснуты везде, где только возможно. Я сразу понял, что Уилл имел в виду по поводу холода. Боковые стороны веранды покрывала съемная виниловая обшивка, поэтому, хоть немного холодного воздуха и проникало через отверстия снизу, мы были защищены от ветра и мороза.

Многие места оказались заняты (в основном мужчинами), кое-где стояли наполовину выпитые бокалы с вином или белой жидкостью, которая, вероятно, и являлась легендарным понче-крема. На некоторых стульях лежали сумочки. Над нашими головами мерцали гирлянды, сверкая и огибая балки и столбы, а уличные обогреватели испускали приветственное тепло, нейтрализуя холод. Люди, сидящие за столом, чем-то напоминали Уилла. Независимо от того, обладали ли они столь же четко очерченными губами, изысканной формой подбородка или длинными пальцами, все равно было видно, что здесь собрались кровные родственники.

Это был как взгляд в будущее с мыслью: «Боже, Олли, еще слишком рано думать об этом, пожалуйста, остановись».

Уилл присел на корточки перед Кристой и Диланом.

– В моем доме есть отдельный детский стол. Там будет Кейн и еще несколько моих младших кузенов. Вы не против составить им компанию?

Криста смущенно кивнула, и Дилан последовал ее примеру.

– Отлично. Я вас усажу. Хотите пить?

Пока Уилл ухаживал за ними, я топтался на месте, неловко улыбаясь окружающим. Удивлялись ли они незваным гостям, очутившимся на празднике? Мне надо представиться? Или лучше подождать, пока Уилл сделает это за меня?

Уилл снова появился рядом со мной.

– Плохая новость заключается в том, что остались только одиночные места. Как насчет того, чтобы познакомиться со всей моей семьей?

Я изогнул бровь, и он состроил рожу.

– Ты знаешь, о чем я.

Если честно, от этой мысли мое сердце нервно забарабанило, и стук стал отдаваться у меня в горле. Аппетит почти пропал.

– Конечно, – выдавил я непринужденно-непринужденно-непринужденно. – Как угодно.

Каждый стол уже ломился от готовых блюд. Здесь была и привычная мне еда, и такая, которую я в жизни никогда не видел. На одном конце я обнаружил здоровенную индейку, а на другом – огромный стейк, липкий и хрустящий, наверное, медленной зажарки, судя по тому, как мясо отделялось от костей. Картофельное пюре, рис с горохом и оливками, глазированный батат, закуски, завернутые в листья вроде бы подорожника, тушеные бобы, клюквенный и другие соусы и десятки салатов.

Я начал формировать в уме план игры (возьму всего по кусочку), пока не пойму, что понравилось больше, а затем на нем и сконцентрируюсь, когда миссис Таварис подняла одну из полиэтиленовых пленок, чтобы обеспечить гостям вид на двор, и спустилась прямо к газону вместе с Кейном и двумя девочками. Похоже, это стало знаком того, что сейчас начнется торжество, поскольку все сразу же ринулись занимать свои места.