Светлана Полякова - И улыбнется счастье…

Виолетта хотела уже по своей привычке разуверить его, но отчего-то прикусила язык, предпочитая молчание.

Неожиданный гость совсем не относился к типу «мужчина ее мечты». Был он круглоголовым, с короткой стрижкой, в дорогом костюме, и пахло от него каким-то дорогим ароматом. Что особенно пленило Виолетту, так это то, что это не был отвратительный, надоевший ей «Кензо». Не то чтобы Виолетте не нравился этот запах, просто все ее знакомые мужеского пола пахли именно этим ароматом. Из-за престижа…

Этот явно о престиже заботился относительно мало. Сидел перед ней на корточках, и глаза у него были детские, голубые, как у только что родившегося младенца.

— Пустите на лавочку? — спросил он.

Виолетта покачала головой.

— Мы тут вообще-то вели интимные разговоры, — проворчала она.

Алена, которой явно в рот смешинка попала, снова закатилась в полуобморочном хохоте.

— Ладно, я тут посижу… Не каждый день на лавках в этом грязном садике встречаешь Виолетту Журавлеву. Я даже не стану подслушивать. Просто посмотрю на вас — и побреду дальше…

Он сел прямо на тротуар — в своем дорогом костюме — и, подперев щеку рукой, грустно воззрился на Виолетту.

— Вы что, мой поклонник? — поинтересовалась Виолетта, стараясь скрыть от самой себя внезапно родившуюся симпатию.

— Нет, — развел он руками. — Голос у вас классный. Только поете вы хрень какую-то… Уж простите. Вам бы петь хорошие песни. А вы извергаете из прекрасных уст своих такую дребузню, что уши вянут. Ладно бы, пищали или рычали, как этот зверинец… Но вы похожи на Дженис Джоплин. Обидно, черт вас побери, что при таком голосе вы поете совковую дрянь.

Она застыла от удивления.

«Черт, — подумала она, разглядывая своего собеседника с внезапным интересом. — С виду ведь гоблин гоблином… а мыслит здраво».

— Я люблю настоящую музыку, — пояснил он. — От этих воплей кошачьих поташнивает что-то… Хотите послушать настоящую музыку?

«Вот нахал! — хотела возмутиться Виолетта. — Можно подумать, что я ее не слушаю… Знать ничего про нее не знаю. Просто с утра включаю группу „Руки вверх“ или „Стрелок“ и прусь от их сладкозвучия недуром…». Но ее опередила Алена.

— Да, — сказала она, глядя в глаза их нечаянному знакомцу. — Мы хотим. Мы очень хотим… Только вы бы для начала представились.

— Ох, и правда… Пардонне муа. Меня зовут Александр.

— Ну, как зовут мою подругу, вы и сами изволили догадаться, — улыбнулась ему Алена, — а меня зовут Аленой. Я, конечно, не так известна, как она…

— И ваше счастье, — заверил ее осмелевший бонвиван. — Ничего хорошего в известности нет… Только и делаешь, что расхлебываешь эту самую известность, забери ее неладная…

Алена окончательно развеселилась и, кроме того, была немного заинтригована.

— Надо думать, вы знаете, что это такое? Известность?

— А как же, — горько вздохнул Александр. — Я в Саратове довольно знаменит… вы-то не местные девушки, откуда вам обо мне знать? А так…

И точно в подтверждение его слов проходящая мимо пожилая дама с ласковой улыбкой сказала ему.

— Добрый вечер, Александр Васильевич… Вы бы встали с тротуара, костюм испортите…

— Да Бог с ним, с костюмом, — ответил странный гражданин. — Еще куплю… Тут бы сердце не разбить…

И он выразительно посмотрел на Виолетту.

А Виолетта отчего-то покраснела, чувствуя себя первоклассницей. «Фу, — сказала она себе, краснея еще больше. — Стыд-то какой, в самом деле…»

Митя устал ждать.

Если бы не прозвучало этого магического названия — Саратов, вряд ли бы это так глубоко его тронуло. Сидел бы спокойно, пил не торопясь кофе, слушал Катюхино щебетание…

Но теперь все изменилось. Теперь снова появилась Аська вдали, и нетерпение прояснить загадку мучило его больше, во сто крат сильнее, ибо он уже инстинктивно почувствовал — этот странный день каким-то таинственным образом связан именно с ней. Нет в этом мире ничего случайного. Все кем-то предусмотрено… Назовите это как угодно, но не скрыться от того, что от маленького человечка зависит ничтожно мало — собственно, только состояние его души. Остальное происходит далеко Не по его воле и зачастую не поддается осмыслению.

Наконец дверь в соседнюю комнату открылась, и пороге появился Петрович — грузный, уже перешагнувший за порог пятидесятилетия человек. Он сделал приглашающий жест и сказал Мите:

— Проходи, Дмитрий, ты мне нужен…

Митя вошел и сначала не понял, почему им заинтересовался этот совершенно незнакомый человек.

«Папик», как величала его Катя, сидел в кресле откинувшись, с усталым взглядом полуприкрытых глаз.

— Здравствуй, Митя, — сказал он неожиданно знакомым голосом. — Сто лет не виделись…

Митя вздрогнул.

Ну да, голос этот был ему знаком. Но, присмотревшись повнимательнее, он узнал и его обладателя. Да и как было сразу узнать в этом располневшем человеке своего старого знакомца?

— Здравствуй, Клаус, — сказал Митя. — Не ожидал, что это окажешься ты…

— Я нынче подшофе, — оправдываясь, проговорил Александр. — Поэтому придется добираться на извозчике… Видите ли, в нетрезвом состоянии я становлюсь лихачом и никак не могу позволить себе рисковать чужими жизнями…

Виолетта и сама не могла понять, почему она так охотно пошла на поводу у Алены и этого странного типа. Не ее же типаж, между прочим…

Он остановил машину довольно быстро.

— Александр Васильевич, что же это вы сегодня своим ходом? — поинтересовался водитель.

— Пьян-с… — пояснил их провожатый.

— Да вижу, — засмеялся водитель.

Из магнитолы неслись уже ставшие привычными слова «Белль» из «Нотр-Дам де Пари». «Слава Богу, французский вариант», — выдохнула Виолетта. Но Александр Васильевич, похоже, подустал и от этого варианта.

— Излишнее внимание публики нередко портит хорошую вещь, — проворчал он сквозь зубы. — Верите ли, Виолетта, когда-то я млел от этой вещицы, и она прочно отчего-то у меня ассоциировалась именно с вашим образом. То есть если бы вы закрыли рот и не пели эти ваши песенки…

Виолетта хмыкнула. Снова хамит. Ужасный тип…

— Поскольку внешне-то вы вполне даже «белль», и если бы, скажем, спели что-нибудь приличное, я бы так и стоял пред вами на коленях…

— Вы меломан? — прервала его невежливая Виолетта.

— В некотором роде, — признался он. — Мечтал когда-то стать рок-звездой… Но не вышло.

— Так станьте, — усмехнулась Виолетта. — Сейчас это просто. Платите башли, снимайте клип…

— Так ведь я бездарен, — развел он руками. — И понял это раньше, чем совершил такую глупость… И потом, у меня другие задачи. Каждому ведь Бог прописывает собственное лекарство от смуты в душе, разве не так?

«Все-таки забавный тип, — признала Виолетта. — То несет полную околесицу, то вдруг поражает философскими рассуждениями, угадывая при этом верные направления… Этакий клоун с печальным лицом. Но ведь клоун-таки?»