Пенелопа Дуглас - Дурное поведение

Прошел целый месяц!

Я открыла рот, но была так напугана, что, черт возьми, каждый волосок на теле встал дыбом. Вот дерьмо! Проклятье, что Кристиан тогда успел увидеть? Мне захотелось залезть под стол. Видел ли нас тогда кто-нибудь еще?

– Вы ведь не станете меня обманывать, правда? – спросил Кристиан.

Я вздернула подбородок, хотя мое чувство собственного достоинства испарилось.

– Нет.

– Хорошо, – бросил он. – Все пытаются обвести меня вокруг пальца, а я уже не ребенок.

Я облизнула пересохшие губы и встала.

– Что еще ты видел? – прямо поинтересовалась я.

Мне нужно было знать, насколько ужасна катастрофа.

Кристиан пожал плечами.

– Просто заметил, что между вами что-то происходит. – Он выгнул бровь, глядя на меня. – Я вижу, как отец смотрит на вас. Его взгляд становится мягче.

Я опустила глаза и глубоко вздохнула. Какой кошмар.

– Мне действительно было плевать, чем занимается отец. – Кристиан вздохнул. – Но я подумал, что с вашей стороны это довольно дерьмово. Вы же учитель, – напомнил он. – Мой учитель.

Я тут же кивнула, глядя ему прямо в глаза.

– Да, это так, – подтвердила я. – Ты имеешь полное право сердиться.

– Люди часто говорят мне это в последнее время, словно так можно все исправить, – огрызнулся он.

Кристиан был прав. Ошибки можно простить, но не всегда получается их забыть. И очень жаль, что именно ему приходится страдать из-за чужих проступков.

– Почему вы больше не встречаетесь с моим отцом? – потребовал Кристиан ответа.

– Потому что это неправильно, – проговорила я. – Потому что в жизни иногда встречается слишком много препятствий. Мы предали твое доверие, а ты для нас важнее всего.

Кристиан нахмурил брови, словно не знал, чему верить.

– Неужели? – тихо спросил он.

– Ты важнее всего, – повторила я.

Он развернулся и направился к выходу, но вдруг остановился.

– Знаете что? – повернулся обратно Кристиан. – Отец стал нравиться мне больше. Он старается все исправить.

Неужели он намекает, что я имею к этому какое-то отношение?

– Теперь он проводит со мной много времени, – пояснил Кристиан, – помогает мне с домашним заданием… – Он кивнул сам себе. – Но сейчас отец кажется грустным, – задумчиво произнес он. – Не знаю, почему меня это волнует.

Мне было больно услышать, что Тайлер страдает. Обмануть себя я не могла. Я хотела, чтобы он скучал по мне, и хотела, чтобы у нашего расставания была уважительная причина. Кристиан и стал этой причиной.

Он пристально посмотрел на меня.

– Когда я перейду в класс углубленного изучения, вы сможете встречаться с моим отцом?

– Но тогда ты больше не сможешь у меня учиться, – слегка улыбнулась я.

– Но мы с вами будем видеться дома, – оживляясь, возразил Кристиан.

Я расслабилась, убедившись, что он больше не сердится. Я не знала, рассказал ли Кристиан кому-нибудь, но и не стала бы заставлять его хранить тайну. Если захочет, то расскажет, и мне придется отвечать за свои поступки. Но, к сожалению, Кристиан считал, что послужил причиной нашего с Тайлером расставания, хотя на самом деле все было гораздо сложнее.

– Я всегда буду рядом, – заверила я его. – Ты для меня всегда на первом месте. Никогда не забывай об этом.

Я положил руку на богато украшенные мраморные перила и сделал глоток виски, наблюдая за потоком машин и мелькающими огнями светофоров в вечерней прохладе Французского квартала. Сквозь распахнутые позади меня двери слышались разговоры и смех гостей маскарада в честь Хеллоуина, но я лишь прищурился, глядя, как какие-то беспризорники стоят в подворотне на другой стороне улицы и выпрашивают деньги на пиво. Их потрепанная одежда, взлохмаченные волосы и нахальное поведение всегда вызывали у меня недоумение главным образом потому, что я едва замечал их раньше. Наверное, в тех редких случаях, когда они все же привлекали мое внимание, я предполагал, что их устраивает подобный образ жизни, ведь они улыбались, когда болтали друг с другом.

Но теперь я поймал себя на том, что задаюсь вопросом – будучи одетым в чистый, новенький смокинг и вдыхая долетающий из зала аромат обильных угощений, – где беспризорники лягут спать нынешней ночью? Как давно не ела собака, которую они гладят? Где, черт возьми, их родители?

Я значительно замедлил темп жизни, чтобы успевать меньше, зато справляться с делами лучше, как и советовал отец, но чем больше приглядывался к окружающим мелочам, тем более опустошенным себя чувствовал. Возможно, беспризорники хотели от жизни большего и просто пытались пережить этот день. А возможно, и нет, потому что даже и не догадывались, что могли бы добиться большего. Но я знал, что они будут благодарны за любые полученные сейчас деньги. За еду, выпивку и сигарету… или что-нибудь еще, что доставит им удовольствие.

Мне хотелось от жизни многого, но – я понял это, глядя на беспризорников с высоты балкона, – добившись желаемого, почти ничего из этого я не ценил. Вряд ли что-то заставляло меня притормозить и почувствовать благодарность. Я упустил то, что действительно важно. Я сделал неверный выбор.

Мой телефон завибрировал в нагрудном кармане, но я продолжал попивать виски и не обращал на него внимания. Джей находился в зале и без конца отправлял сообщения, что мне необходимо притащить туда свою задницу и начать общаться с людьми, но мой интерес ко всему угас. Чем дольше я оставался без Истон, тем меньше мне хотелось чем-либо заниматься.

– Та-а-ак, – раздался позади меня женский голос, я оглянулся и увидел отца с женой. Оба улыбались мне.

– Когда ты официально заявишь о своей кандидатуре? – спросила мачеха.

Рейчел Марек была второй женой отца, и, хотя она мне нравилась, я едва знал ее. Мне было пятнадцать, когда умерла моя мать, и отец не женился повторно еще десять лет. К тому времени, как он снова вступил в брак, я уже давно переехал и жил самостоятельно.

Я оглянулся и увидел, как Джей проходит в стеклянные двери с явным намерением лично разыскать меня и привести внутрь. Я слабо улыбнулся Рейчел.

– Думаю, это несколько излишне. Все равно все знают о моих намерениях.

Но затем я перехватил красноречивый взгляд отца и смягчил ответ для мачехи.

– В течение недели, – заверил я ее.

Джей остановился рядом со мной, и я кивнул ему в знак того, что сейчас притащу свою задницу обратно на праздник.

– Ты переедешь в Вашингтон, округ Колумбия? – спросила мачеха, сжимая руку моего отца.

– Сначала нужно победить, – возразил я, стараясь не загадывать наперед.

– Прости. – Она засмеялась и бросила взгляд на моего отца. – Мы тебя не сглазим. Мы просто с нетерпением ждем предстоящий год. Обожаю политические кампании.