Матильда Старр - Лабиринт

– Потом он перестал звонить, но я не особенно обратил на это внимание. Я был занят расследованием, а узнать нужно было очень многое. Например, не был ли сенатор в тот вечер на каком-нибудь торжественном мероприятии, где его видели сотни людей. Прямо к такому господину не подойдешь и не спросишь. В общем, не буду утомлять подробностями, но алиби у сенатора не было. Так что эта дикая история вполне могла оказаться правдой. И хоть личность девушки осталась неизвестна, редактор готов был раскошелиться. Он дал добро в тот же день, в который я нашел в криминальных сводках знакомое имя. Я узнал у детектива ваш новый адрес. Дальше вы знаете…

Раймонд надолго замолчал, глядя в одну точку. А я не решалась прервать это молчание. Он поднял на меня глаза. Взгляд был цепким, внимательным, пристальным.

– Теперь ваша очередь, Элис. Я покажу вам запись, и вы…

– Запись! – встрепенулась я. – Так она у вас? Вы ее скопировали?

– Разумеется, – удивленно ответил Раймонд. – Одна копия со мной. А еще одна в банковской ячейке. Я покажу вам запись, – спокойно повторил он, – а вы присмотритесь внимательнее, знаете ли вы ту девушку.

Раймонд достал откуда-то флэшку, вставил ее в ноутбук и развернул его экраном ко мне:

– Дело в том, что ее никто не ищет. В списках пропавших в эти дни есть несколько девушек, но ни одна не подходит под описание.

Да, я очень хотела увидеть ту девушку. Убедиться в том, что это не Нэнси. Пожалуйста, пожалуйста, пусть там будет не Нэнси… Как живая перед моими глазами стояла на крыльце маленького уютного дома сияющая гордостью миссис Джекобсон, уверенная, что ее дочь работает на правительство. А рядом жался пушистый рыжий кот. И в глубине души еще теплилась отчаянная надежда, что я ошиблась, что Нэнси просто уехала, скрылась, решив порвать с прошлым. И что убили какую-то совсем другую, незнакомую мне девушку. Увидеть ее, и с облегчением выдохнуть. Да, звучало ужасно, и я не настолько цинична, чтобы незнакомую девушку мне не было бы жалко. И все же… Пусть там будет не Нэнси…

Замелькали кадры записи. Сумрак, открытая настежь дверь, прямоугольник света, льющийся из дверного проема. И в этом свете –трясущийся человек. Он действительно очень походил на сенатора, но я бы не стала ставить последний доллар на то, что это точно он. Как и рассказывал Раймонд, бугай вынес тоненькое хрупкое тело, переброшенное через плечо. И я перестала дышать: Нэнси. Я могла не узнать сенатора, но ее я узнала точно. Изменившаяся, неживая, но… Нэнси. Беспомощно покачивающаяся из стороны в сторону голова.. И до какого-то мистического ужаса похожее на ту самую картину в моей спальне изломанное тельце.

– Это Нэнси… Нэнси Джекобсон, – прошептала я, судорожно сглатывая. От увиденного меня замутило. – В чертовом Лабиринте ее звали Энн…

Я замолчала, почувствовав, что меня вырвет прямо сейчас. Подскочила, едва сдерживая рвотные позывы.

– Туалет по коридору направо! – тут же сообразил Раймонд.

И я моментально вылетела из кабинета.

Меня рвало долго, словно мой организм решил вывернуться наизнанку. Желудок уже был пуст, но рвотные спазмы не прекращались. Не знаю, сколько времени я провела в туалете. Сначала не могла отойти от унитаза, потом долго умывалась и плескала холодной водой в покрасневшее от слез лицо. Но не могла же я торчать там вечно, верно? В какой-то момент я собралась с силами, чтобы вернуться в кабинет. Я расскажу. Я все расскажу Раймонду. И про Лабиринт, и про господина Штерна, начальника службы безопасности, и про Нэнси…

– Извините за эту сцену, Раймонд, – заговорила я, открывая дверь, а потом в ужасе застыла. По кабинету словно тайфун промчался: ящики выдвинуты, какие-то бумаги разбросаны, ноутбука на столе уже не было. А вот сам хозяин кабинета был. Он полусидел-полулежал в своем кресле, глядя куда-то перед собой остекленевшими удивленными глазами. По белоснежной рубашке расползлось алое пятно, а в центре лба зияла круглая дыра, жалюзи за его спиной были забрызганы кровью.

«Контрольный выстрел», – мелькнула неуместная глупая мысль.

Я вздрогнула и, придя в себя, снова рванула в туалет. Теперь меня уже не тошнило, а било крупной дрожью. Я спряталась в кабинке, закрылась изнутри и обессиленно сползла по стене. Господи, какая глупость. Если те, кто пришел за Раймондом, знают, что я здесь и хотят меня найти, уж эта хлипкая деревянная дверь их точно не остановит. Что делать, черт возьми? Что делать?

Трясущимися руками я вытащила из рюкзака телефон и набрала единственный номер, который пока еще могла набрать.

– Брайан, – я чуть не разрыдалась, когда услышала его голос.

– Элис, милая, что случилось?

– Я… тут… – все слова словно куда-то делись. Чтобы рассказать всё, говорить надо было бы слишком много. А я была не в состоянии не то что говорить, даже думать. – Мне очень страшно, Брайан. Забери меня отсюда!

Он не стал задавать никаких вопросов. Лишь строго приказал:

– Назови адрес.

Ожидание длилось бесконечно долго. Или мне только так казалось. Но какое-то время спустя Брайан появился. Практически выволок меня из туалета. Я бессвязно пробормотала что-то вроде «Элвис… Раймонд… его тоже убили тут…», но, кажется, Брайану этого было достаточно.

– Уходим, скорее. С минуты на минуту здесь будут полицейские. Не надо, чтобы тебя здесь видели.

Мы ехали в машине. Брайан сосредоточенно смотрел на дорогу, а я, сумбурно и путанно, рассказывала все, что узнала за день. Слова лились бесконечным потоком, нещадно грызло чувство вины. И если к смерти Нэнси я не имела никакого отношения, то Элвис умер из-за меня… И Раймонд…

– Я думала, что оторвалась от слежки, но… – мой голос дрогнул, горло перехватило спазмом. – Они пришли за мной. И теперь Раймонд мертв.

– Глупости, ты тут не при чем, – отрезал Брайан. – Если бы они шли по твоим следам, то поверь, вы оба были бы мертвы. Он не желторотый птенец, а матерый журналюга. И знал, что делает. Он сам где-то прокололся. Пришли именно за ним. Только поэтому ты осталась жива.

А ведь и правда… Я отвернулась от окна и жадно впилась взглядом в хмурый профиль Брайана. Я смотрела на него и говорила, говорила, говорила, словно выплескивала из себя все напряжение и все ужасы последних дней. И впервые за долгое время мне не было страшно. Потому что я поняла, почувствовала, ощутила, что теперь точно все будет хорошо. Только в одном месте моего рассказа сердце испуганно сжалось, когда я говорила о той записи, выбившей почву у меня из-под ног: Брайан у дома Нэнси задолго до того, как там появилась я. Разумеется, верить в сказку, рассказанную Штерном, я больше не могла и не желала. Ведь в финале той сказки Нэнси, живая и здоровая, уехала в дальние края. А я только что видела ее мертвое тело.