Синти Шелтон - Ресторан Мари Дюпьер

Флер нравились веселые и доброжелательные сестры. Пообщавшись с ними пару дней, их уже невозможно было перепутать. Ребекка никогда никуда не торопилась, при этом замечала любую мелочь и всегда действовала очень обдуманно, даже если дело касалось всего лишь похода в кино. Ее зеленые глаза обычно смотрели на собеседника как будто лениво, и только изредка в них вспыхивали лукавые искорки.

Жюли отличалась бешеным темпераментом, который могла обуздать с большим трудом. Она всегда поторапливала собеседника в разговоре, задавая наводящие вопросы, и ни минуты не пребывала в покое, словно компенсируя нерасторопность сестры. Вот и сейчас в ожидании, когда же небо начнет, наконец, темнеть, она притопывала ногой и что-то говорила Ребекке, мотая головой, так что ее длинные золотистые волосы колыхались волнами, как струящийся поток.

Обе были рады увидеть Флер, особенно Жюли, которая смогла отвлечься и не думать о том, как невыносимо медленно течет время. Вместо приветствия сестры хором поздравили подругу с наступающим концом света. Она в отместку поинтересовалась, почему они до сих пор не в бункере.

Не успели девушки переброситься парой фраз, как в утреннем небе стали сгущаться сумерки. Сперва на солнце появилась небольшая щербинка, затем светящийся диск стал постепенно уменьшаться, при этом свет от него исходил необыкновенно яркий, как будто солнце отчаянно сопротивлялось наползающей на него тени. В собравшейся толпе наблюдателей раздался свист, крики, а когда стало совсем темно — женский визг… Потом два небесных диска совместились, и несколько секунд можно было любоваться роскошной солнечной короной, оттененной чернотой лунной окружности.

Но вскоре восстановился красивый безоблачный день, и люди стали расходиться: кто-то отправился смотреть репортажи о затмении из Восточной Европы, другие чувствовали настоятельную потребность отметить несостоявшийся конец света бутылочкой вина, а большинство просто продолжило прерванные занятия. Это значило, что в ближайшие полчаса на подъемнике образуется толчея, лучше еще немного подождать внизу.

Неугомонная Жюли успела познакомиться с компанией любителей хауса — очень кстати, будет с кем вечером потанцевать. Флер вспомнила, что собиралась еще раз позвонить матери. Она знала, что Мари быстро успокаивается, но все-таки чувствовала некоторые уколы совести, оттого что заставила ее поволноваться.

Под вечер Ребекка, которая всегда держала в голове целый справочник разнообразной информации, напомнила Флер о ее дне рождения.

— Послушай, Дюпьер, ты как намерена отмечать свои шестнадцать — тихо пить сама с собой в номере или шумно веселиться? Почему мы с Жюли до сих пор не приглашены?

— Да… Надо бы отпраздновать, но у меня никаких идей.

— Мы тут были в небольшом ресторанчике у леса, знаешь, налево от подъемника. Там здорово, хозяин утверждает, что заведение не менялось с 1873 года. Он сам, я думаю, тоже. Там всего четыре столика, так что если мы заявимся компанией, то займем весь ресторан. И давай сделаем так: мы с Жюли не ожидали тебя здесь встретить, поэтому у нас нет подарков. Давай мы всех пригласим. Ты ведь не против, если эти немцы к нам присоединятся?

— Я буду рада. А потом можно будет пойти танцевать.

Ресторан действительно оказался пропитанным духом прошлого столетия. Эти дубовые столы не могли появиться вчера — каждый обладал собственной индивидуальностью и историей. Камин, про который хозяин, итальянский швейцарец, с гордостью сообщил, что его не перекладывали с момента постройки, давал только легкий намек на аромат сжигаемого дерева, но такого запаха, вероятно, невозможно было бы добиться при помощи современных приспособлений. Он служил лучшей приправой к аромату превосходного фондю, приготовленного специально в честь именинницы. Хозяин, который готовил для своего маленького заведения сам, был счастлив, что клиенты предоставили выбор блюд ему, и остановился на фамильных рецептах. На столе появились восемь видов сыра, из которых шесть были приготовлены в ресторане по старинной технологии, а два — привезены из местной сыроварни, восхитительная форель в ветчине, баранина в винном соусе. А немецких приятелей Жюли в полнейший восторг привел сложный сливочно-шоколадный десерт.

Прогулка от ресторана до дискотеки заняла полчаса, и этого времени как раз хватило, чтобы съеденное не помешало получать удовольствие от танцев. Флер неплохо владела своим телом, и в этом не уступала ребятам из немецкой компании. Весь вечер ее не покидало чувство искрящейся радости. Она не пыталась искать своего принца среди новых знакомых, ведь с ним она должна была встретиться случайно, лицом к лицу. Ей казалось, что это вот-вот должно произойти, и счастье переполняло ее, придавая всему происходящему сияющий ореол, который был даже ярче солнечной короны.

Сестры возвращались в Париж в тот же день, что и она. Незадолго до отъезда Флер пришло в голову, что надо позвонить тете Кларе, благодаря которой она так замечательно провела время.

— Клара? Это Флер. Я звоню из Швейцарии.

— Здравствуй, дорогая, с днем рождения. Извини, что не позвонила вчера, — у нас был семинар на тему «Авторство инсталляции». Очень интересно. Я не выступала, но помогала все организовать, ты же знаешь, без меня у них все пошло бы кувырком.

— Спасибо за подарок.

— Правда? Тебе понравился мой Учелло? Это замечательно, наконец-то ты стала ценить старых мастеров!

— Учелло? Я говорю про поездку в Швейцарию…

— Ты меня благодаришь за то, что поехала в Швейцарию?

— Ну да! Разве не ты прислала мне билеты и подтверждение из гостиницы?

— Флер, девочка моя, я была бы счастлива сделать тебе такой подарок, хотя и не разделяю твоих восторгов по поводу лыж, но я, к сожалению, не могу себе этого позволить. Но мне все равно приятно, что ты обо мне так хорошо думаешь. Наверное, это Мари, она так тебя балует!

— Но она тоже ничего не знает о поездке… — Флер совсем растерялась.

Если это был чей-то злой умысел, она бы наверняка уже обо всем знала. Оставалась одна версия — «таинственный незнакомец». И Флер решила обязательно найти его по возвращении в Париж.

Десанж несся по улице. «Дед должен немедленно узнать обо всем! Если это то самое колье, то дело семнадцатилетней давности будет раскрыто! Ведь деда тогда обвиняли чуть ли не в том, что он прикарманил его. Хотя все обвинения и были сняты еще при жизни старой хозяйки ресторана. Но что это я так распсиховался? — Он начал наконец обращать внимание на окрики прохожих. — Ну, ничего — физическая нагрузка психам полезна!»

Он перешел на быстрый шаг, не доходя квартала до дома деда. Но у кафе на Дюкло вспомнил, что даже не предупредил того о своем визите. Уже достав трубку, Рене осознал, что мысли его несколько путаются, а появляться таким перед любимым дедом ему не хотелось…