Изабелль Брум - Год и один день [litres]

Хоуп и Чарли спросили, не хочет ли она пойти с ними на Карлов мост, и это было очень мило, но Софи вежливо отказалась. Она уже решила, что хочет отправиться сюда, в Летенские сады, где она может наслаждаться видом всего города, без необходимости толкаться среди толп туристов.

Летенские сады находились на севере Праги, прямо над тем местом, где река Влтава делает поворот вокруг Еврейского квартала, и они не очень-то ценились иностранными гостями, особенно в это время года, когда остатки снега все еще лежали на пожухлой траве. Туристов также отпугивало количество ступенек, которое нужно преодолеть, чтобы подняться наверх. Даже Софи сейчас чувствовала, как ее мышцы горят от нагрузки.

Она перешла через дорогу у подножия холма и поднялась по ступеням, ведущим в правую часть парка. Здесь уже было недалеко до большой скульптуры метронома, окрашенной в красный и черный цвета. Здесь сходились все дорожки. Софи не очень-то нравилась сама скульптура, она казалась ей слишком индустриальной, но у нее была причина прийти именно сюда. В последний раз, когда они с Робином были здесь летом, больше двух лет назад, они отправились в Летенские сады в воскресенье после обеда, чтобы провести время в большом пивном дворике в восточной части. Они шли по той же дороге, что Софи выбрала сегодня, и встретили группу чешских подростков, которые бросали свои кеды высоко в воздух. От метронома к ближайшему дереву была натянута веревка, и целью было – чтобы кеды остались на ней.

Робин смеялся до слез, когда смотрел, как пара за парой взлетали в воздух, но все они возвращались обратно на землю, едва не попадая по головам своим жизнерадостным владельцам. Кто-то принес с собой радио, и атмосфера была наполнена такой радостью и свободой, что невозможно было оставаться в стороне. Прошло совсем немного времени, пока один из подростков не подошел к Софи и Робину и не предложил присоединиться к празднику. Это было очень по-чешски.

– Я думаю, нам стоит пожертвовать нашу обувь, – сказал Робин, хватая ее за руку. – Пошли! Будет весело!

– Ты с ума сошел! – ответила Софи, показывая на свои кеды. – Я привезла с собой только одну пару. Я не могу разгуливать в носках ближайшие четыре дня.

– Купишь другие.

– У нас бюджет, дурачок. И в любом случае, это новые «конверсы», и я не собираюсь их вешать на веревку. Даже ради тебя, – добавила она, глядя, как он делает дурашливое лицо, как всегда, когда хотел в любом случае сделать по-своему.

– Вот зануда, – рассмеялся он, поцеловал ее и вскочил на ноги. – Можешь отсиживаться здесь, а я попробую.

И он попробовал. Он развязал шнурки своих потрепанных кроссовок, связал шнурки вместе, сосредоточенно нахмурившись, проверил, что узел достаточно надежный и встал прямо под веревкой.

– Как думаешь, я попаду с первого раза? – спросил он.

Софи кивнула:

– Нисколько не сомневаюсь.

Чешские подростки стали хлопать и подбадривать Робина криками. Тот встал в позицию, расставил ноги пошире и уперся босыми ступнями в каменное покрытие.

– На счет три! – крикнул он. И они начали громко считать.

– Три… Два… Один… Бросок! – кричала Софи, полностью поглощенная моментом. Она не отрывала глаз от своего парня, когда он нахмурился, прищурился, согнул ноги в коленях, поднял руки в воздух и подбросил кроссовки. На несколько секунд все затаили дыхание, а затем взорвалась буря аплодисментов. Он сделал это! Робин бросил свою пару кроссовок, и они повисли на веревке. С первой попытки!

Он с разбегу приземлился рядом с Софи, чтобы получить свой победный поцелуй, смеясь, когда один за другим подростки подбегали и хлопали его по спине.

– Мой парень – герой, – сказала она, подняв одну бровь.

– Теперь никто не сможет сказать, что я не умею бросать, – заявил он. – Если бы бросальщики мира выбирали короля, я бы легко справился с этой ролью.

– Идиот, – Софи ткнула его под ребра, но Робин не останавливался.

– Если я не отвечаю на телефон, просто знай, что я оттачиваю мастерство бросков, – продолжал он. – Некоторые просто рождаются с талантом бросать свои кроссовки, и я с гордостью могу назвать себя бросальщиком кроссовок!

– Замолчи! – Софи забралась ему на колени и попыталась закрыть рот рукой, но он легко победил ее.

– Ой, – смеялась она. – Просто пообещай мне, что больше не будешь говорить «бросальщик», и я отцеплюсь.

– Но прицепить – одна из целей бросания, – продолжал он веселиться.

– Робин Палмер, ты очень плохой мальчик, – проговорила она, но оставалась сидеть на коленях. Ей нравилось ощущать его зажатым между ее ногами. Его губы находились на идеальной высоте, чтобы она могла целовать их. Робин почувствовал изменение настроения и обхватил руками ее талию, сжимая их на пояснице.

– От всех этих бросков у меня появилась сильная жажда, – пробормотал он.

– И у меня, – согласилась она. – Думаю, нам пора пойти на пивной дворик.

– Наверное, стоит поторопиться. – Он опустил глаза на свои шорты, потом снова поднял на нее. – Если ты не слезешь с моих колен как можно скорее, я потеряю малейшие остатки самоконтроля, а здесь дети.

Она хихикнула и сползла с его колен, отведя глаза, пока он поправлял шорты и вставал.

Они помахали местным, которые все еще пытались подбросить свои ботинки на веревку, и не спеша пошли в глубину парка. Положив руку на плечо Софи, Робин наклонился и спросил:

– Как ты думаешь, в парке есть обувной магазин?

Это был такой чудесный день! Потом они взяли пиво и сидели несколько часов на траве, болтая обо всем и ни о чем. О своих будущих планах, прошлых приключениях. Софи сделала венок из маргариток и аккуратно надела его на белокурую голову Робина. Они были только вдвоем в парке, под солнцем, но это было идеально.

Сегодня Летенские сады выглядели совсем по-другому. Деревья лишились своих листьев от ледяных касаний зимы, а трава сменилась снегом. Но кроссовки Робина так и висели там, почерневшие от времени и солнца, но абсолютно точно это были они. В конце концов, улыбаясь подумала Софи, кто еще будет носить кроссовки в цветочек и не обращать на это внимания?

Она ушла от метронома и висящих кроссовок и направилась к павильону. Там было кафе с террасой с видом на город, но сейчас оно не подавало признаков жизни. Софи это не огорчило. На самом деле она была даже рада, что может одна насладиться этим видом.

Погода выдалась не самая приятная. Белые и серые облака закрывали солнце, а постоянные мелкий дождик делал все вокруг сырым и затхлым. Однако облака не могли испортить красоту этого вида, и Софи стояла некоторое время, вглядываясь в каждую деталь. Она видела Карлов мост, сильно выделявшийся по сравнению с пятью остальными. Силуэты его статуй выступали как шахматные фигуры на фоне серого неба. Она видела крепость и обзорную башню на вершине Петрина холма. На востоке она видела очертания телевизионной башни Жижкова, такой необычной, но такой родной. А на другом берегу Влтавы прямо перед ней светились несколько башен Староместской площади. И снова у нее было ощущение, что город сжимается вокруг нее.