Анна Варенберг - Татьянин день. Неразделенное счастье

— Все, поехал, жди… Пока, — ответил он, разрывая связь.

— Я тоже хочу к маме, — тревожно воскликнула Надя, понимая, что отец собирается уезжать.

Вскоре отец с дочкой снова стояли на пороге квартиры Рыбкиных.

— Случилось что? — сразу все поняла Тамара Кирилловна.

— Там такси ждет, в Домодедово еду, — произнес Сергей, при Наде не вдаваясь в подробности.

— Папа к маме полетит! — грустно сообщила Надюшка.

— И правильно, — поддержала Тамара Кирилловна. — Поезжай, Сережа, помоги там. И не беспокойтесь, присмотрим, за кем надо. Позвони, как доберешься, если получится.

Не прошло и пяти минуте момента, как Сергей уехал в аэропорт, когда Рыбкиным позвонили:

— Здравствуйте, могу я поговорить с Сергеем Никифоровым?

— Эх, он только что вышел, на минутку бы раньше позвонили… — вздохнула Тамара.

— А не подскажете, когда вернется? — озабоченно спросил незнакомый мужской голос.

— Ой, точно не знаю… Он в Домодедово поехал, в Саратов надо лететь, очень срочно. Вот, ребенка мне привез — и поехал. Думаю, через пару дней вернется.

— Так-так… — протянул голос. — Ну ладно, спасибо за информацию.

— А кто его спрашивает? — запоздало спохватилась Тамара Кирилловна. — Алло!.. Вот, дура старая: нет чтобы сразу спросить, кто да что…

До отлета оставалось совсем немного, когда Никифорова окликнули:

— Сергей Александрович!

Сергей раздраженно обернулся и увидел вездесущего Черенкова.

— А говорили, никуда не собираетесь, — покачал головой следователь, кивнув на билет в руках у Сергея.

— Послушайте, у меня обстоятельства… Самолет сейчас улетит, — попытался убедить его Никифоров.

— Вы же подписку о невыезде давали. Это что, шуточки, по-вашему? — нахмурился Черенков.

— Два дня — и все, я ваш! Вы поймите… У моей жены, то есть пока не жены, у моей… в общем, у моей любимой женщины проблемы серьезные. Ей помощь нужна: мать у нее при смерти, в Саратове, — торопливо объяснил Никифоров, нервно поглядывая на часы. — Вы что, не верите? Ну можете сами в больницу позвонить. Вот, — он протянул следователю мобильник.

— Я прямо чуть не расплакался. Хорошо, не первый год работаю, еще и не таких сказок наслушался. Значит, так! — рявкнул Черенков, — Нечего мне лапшу на уши вешать. Быстренько разворачиваемся и едем обратно.

— Послушайте, я серьезно, самолет улетит сейчас. Я вернусь через два дня. Всего два дня! — Никифоров в бешенстве попытался оттолкнуть загородившего ему дорогу Черенкова, но тот профессионально выкрутил ему руки:

— А вот это совсем зря, парень, сопротивление милиции… — Подбежавший на подмогу милиционер швырнул Никифорова на пол и застегнул на запястьях наручники.

«Регистрация пассажиров и багажа на самолет авиакомпании „Волжанка», выполняющий рейс по маршруту Москва-Саратов, закончена», — услышал Сергей и понял, что опять проиграл.

А у Рыбкиных вскоре снова начал надрываться телефон.

— Але? — сняла трубку Тамара. — Ой, Танюшка! Хорошо, что ты позвонила. Сережа пару часов назад к тебе вылетел. Так что не переживай. Надюшка у нас, скучает по тебе, а так все хорошо. У вас-то там как дела? Чего? Плохо слышно. Громче говори! Что?… — переспросила она, бледнея почти до синевы.

— Мам, ты чего? — испугалась Галина, когда Тамара Кирилловна, тяжело — по-старушечьи, — шаркая, вошла в комнату. — На тебе лица нет!

Тамара опустилась на диван и только после этого произнесла страшные, невыносимые слова:

— Танюшка только что позвонила: Вера умерла.

Рыбкины замерли. Хорошо еще, что Надя не присутствовала при этой сцене, — девочку уже успели уложить спать.

Едва первый шок прошел, стали решать, как быть дальше. Тамара Кирилловна собиралась в Саратов, чтобы проводить младшую сестру в последний путь и помочь Тане во всем, что касалось похорон. Встал вопрос: как быть с Надюшкой?

— Я с ней останусь, — вызвалась Галя. — А еще лучше — поедем вместе в какой-нибудь пансионат, и Вадима с собой захватим, а то он из-за всех этих перипетий совсем никакой.

Попытка организовать хотя бы подобие счастливой семейной жизни с Сашей и Максимом у Гали очень скоро закончилась крахом. Надо же было такому случиться, что именно в это время в семействе Рыбкиных практически ежедневно возникало множество проблем, требующих непременного Галиного участия и личного присутствия! А Максим был совершенно не готов с этим мириться. Ему хотелось, чтобы Галя отдавала все свое время если не ему, то уж Саше — обязательно, а не моталась, что ни день, к родственникам, не сидела на телефоне, обсуждая их проблемы. В результате Галина оказалась перед нелегким выбором: или — или. Попытки найти разумный компромисс ни к чему не привели: Максим предпочел, чтобы Галя снова исчезла из их с Сашей жизни, раз уж она не в состоянии пожертвовать родственными узами и многолетней дружбой с людьми, никакого отношения к нему, Максиму, не имеющими.

Так что теперь Галя Рыбкина вновь была свободна и готова прикрыть собой любую амбразуру. Да и Вадима Горина она искренне жалела: такое несчастье у человека — потерять фирму, дело всей жизни! Забрать его и Надю, уехать подальше от Москвы, отдохнуть, опомниться — это казалось ей сейчас наилучшим выходом из положения.

А Тамара Кирилловна уже вовсю собиралась в дорогу, время от времени причитая:

— Ой, Верочка моя, как же тяжело-то без тебя, сестренка моя дорогая…

— Томочка, успокойся, дорогая, — как мог, утешал ее Василий Иванович. — Мы знаем, как тебе тяжело, и очень сочувствуем.

— Да откуда вам это знать? — расплакалась Тамара Кирилловна. — Это такой человек был, такой человек…

— Поехали в аэропорт, — поторопил полковник, — пробки кругом, так и опоздать на самолет можно, — приобняв Тамару Кирилловну, он повел ее к выходу.

Виктор отправился их сопровождать, а Дима, с некоторым облегчением вздохнув, уселся перед телевизором и, включив новости, прибавил звук.

«Мы уже сообщали об аварии на строительстве офисного здания на улице Васильчикова, при которой тяжело пострадал рабочий, — говорил диктор. — У следствия появились веские причины считать виновным в происшествии руководителя работ Сергея Никифорова. В данный момент он задержан и дает показания…»

Дима так и подскочил на месте, услышав еще одно тревожное известие.

— Мам, это я, — схватил он мобильник, — Слушай: только что по телевизору сказали, что Сергей арестован… Да не знаю, в новостях, какая-то авария на стройке! Мам, о чем ты говоришь? Конечно, надо лететь. Чем ты здесь Сергею поможешь? Как только что-нибудь узнаем, будем звонить! Мам, ну не волнуйся ты, я бы тебе и не позвонил, но Таня беспокоиться будет, где Сергей. Наври ей чего-нибудь, успокой!

Ту же самую новость он сообщил Нине, вернувшейся из магазина: