Таня Винк - Нет ничего сильнее любви [litres]

– А мне никто не помог, – Галка печально усмехнулась, головой мотнула, – никто…

– А ты просила?

– Нет. О таком не просят.

– Не скажи… Мне просто некого было просить, а у тебя такая хорошая мама, вся ваша семья хорошая…

Галка ничего не ответила.

– А за Валерия ты вышла, чтобы отомстить Юре?

– Ага… Ничего лучшего мне в голову не пришло, а делать что-то надо было…

О! Что с нею тогда творилось! Она строила планы мести, но ни один так и не довела до конца. Это было настоящей пыткой – осознавать, что Юра ласкает другую женщину, что говорит ей те же слова… Все мужчины лгуны! Все до одного! О! Как ее терзала ревность! Как рвала ее сердце когтистой лапой! Он только ее мужчина и больше ничей! И ревность победила любовь.

Странно, но она еще на что-то надеялась. Наверное, что однажды утром проснется, а всего этого нет, все это сон! Прошло месяца два, пока она поняла, что потеряла его навсегда, и ее будто ледяным душем окатило. Начались глупости – она пряталась во дворе дома, из которого был виден вход в его офис. Зачем? Чтобы, когда он выйдет, очень быстро пройти мимо, даже пробежать и притвориться, что не видит его. Однажды ей удалось так сделать, но он ее не окликнул. Как же горько ей было! Она завернула за угол и прижалась к стене. Мимо шли люди и с интересом смотрели на нее, а ей хотелось лечь на землю и умереть.

– Прости, что лезу к тебе с вопросами, – Катя виновато улыбнулась.

– Брось… Все уже отболело, честное слово!

Гостья сжала в руках чашку и наклонила голову к плечу.

– Можно еще один вопрос?

– Давай!

– А если бы ты увидела Юру на улице, ты бы подошла к нему?

– Нет!

Несколько секунд Катя удивленно смотрела на Галку, а потом спросила:

– Почему?

– Потому что все кончено! – отрезала Галя.

– Кончено? – Катя коснулась рукой своей груди. – Но твоя душа болит. Сколько бы ты ни говорила, что все прошло, оно не прошло.

– Хорошо, а если не прошло? И что мне с этим делать? – со злостью спросила Галка. – Бежать к Юре и кричать «Я люблю тебя!»?

– Нет, – Катя замотала головой, – нет… Зачем же так? – на ее лице читалось страдание. – Нужно… Ты сама знаешь, что тебе нужно, твое сердце знает…

– Мое сердце знает, что все закончилось.

Катя негодующе мотнула головой.

– Может, ты считаешь меня ветреной, мне двадцать семь, двое детей от разных мужей…

– Нет, что ты, – воскликнула Галка, – я так не считаю.

– Тогда… Тогда вот что я скажу тебе… Твоя любовь не закончилась. Она живет в тебе и будет жить до твоего последнего дня, потому что она настоящая, я это вижу.

– Ха! Придумала! Это уже не любовь! Говорю тебе, нет ее, она давно испарилась! А в сухом остатке… Даже не знаю, как это назвать… Безразличие, досада… – Галка дернула плечами.

Катя пристально посмотрела на нее:

– Нет никакого безразличия, и досады тоже нет. Это любовь, только обиженная и уязвленная, – и коснулась ее руки.

Галка хотела отдернуть свою руку, но прикосновение Кати было таким теплым и заботливым, что она едва не закричала: «Помоги мне, Катя! Мне так тяжело! Сделай что-нибудь!»

Но вместо этого она тихо произнесла:

– Может, ты и права, но уже слишком поздно.

– Поздно? – удивилась Катя. – Ты же сама говорила – поздно бывает только на кладбище. Знаешь, я бы нашла его и поговорила, как со старым другом. После этого тебе станет легче.

Галка ничего не ответила. Некоторое время они молча пили кофе, а потом Катя посмотрела на часы:

– Ой, мне уже пора, а то Инна Васильевна, наверное, одурела от моих спиногрызов.

– Нет, она их обожает.

– Она замечательная. Жаль, что Вадима по амнистии не выпустили. Я так хочу, чтобы он был на нашей свадьбе!

– А когда свадьба?

– Это пока большой секрет, – заговорщически произносит Катя, – никому не говори, хорошо?

– Хорошо.

– Мы планируем подать заявление сразу после Нового года.

– Вот здорово! Вадим как раз вернется где-то в начале февраля.

– Тогда все здорово складывается! – Катя снова смотрит на часы. – Ой, времени в обрез.

Берет бутерброд с сыром и быстро с ним расправляется.

– Все, я побежала. Спасибо, очень вкусно.

Выходит из-за стола. Останавливается. Взгляд спокойный.

– Спасибо тебе за все. Спасибо… Вы очень хорошие люди. Вы моя награда. И Андрюша… Ты знаешь, когда я увидела его, то поняла, что это он, тот, кого я искала. Я не знаю, как это получается, но такого я не чувствовала ни к Саше, ни к Толе, – на ее губах появилась едва заметная мечтательная и немного грустная улыбка, – все так и стоит перед глазами: он заходит в наш магазин, говорит, что ему нужен свитер. Я помогаю ему выбирать и больше всего боюсь, что он заметит мое волнение. Позже он признался, что больше всего боялся, что я замечу, как он волнуется, – она коротко засмеялась…

Прощаясь, Галка обнимает ее и чувствует, как душу заполняет что-то нежное, теплое и необъяснимое, то, что витает в воздухе, но поймать его невозможно. А когда думаешь о нем, то душа не болит. Нет, не болит, а сразу начинает кровоточить…

Письмо от Вадима о том, что он вернется к Новому году, взбудоражило всю семью и единственное, о чем все думали, – как его встретить. Зина взяла на себя детей, а Инна заметалась по магазинам, как угорелая, в поисках особо вкусненького. Надо сказать, посещая Вадима в тюрьме, она покупала такие дорогие деликатесы, что Галку, погашающую долг, оторопь брала, но матери она ничего не говорила. А Вадим не молчал.

– Инночка, вам сейчас тяжело, не нужно все это покупать, это же так дорого, – негодовал он, шаря голодными глазами по заполненным до краев пластиковым тарелкам и сглатывая слюну.

– Для тебя мне ничего не жалко! – вспыхивала Инна, в глубине души понимая, что можно было уложиться в сумму меньшую раз в пять, но разве любящему сердцу прикажешь?

Потом она еще долго чувствовала свою вину, сквозь слезы говорила, что была неправа, что слишком много денег потратила, жалела Галку. Галя ее обнимала, утешала. Но никакие слезы и жалость не превратишь в хрустящую купюру, и Галка это знала как никто в семье. Слава богу, еще в августе, накануне дня рождения, она отдала последние сто пятьдесят долларов и облегченно вздохнула. Катя об этом долге ничего не знала, да и не нужно – все это осталось в прошлом, дверь в него закрыта на замок, а ключ выбросили. Галка устроила себе короткую финансовую передышку и делала небольшие подарки детям. Они придут в гости, а она им:

– Ночью домовой бродил по квартире, посудой гремел, веник трогал. А ну, сходите к венику, может, он вам что-то оставил?

И Тимоша, и Настя бегом к венику, а там денежка. Они тут же к маме:

– Мама, смотри! Это домовой принес!

И отдают деньги Кате. А по дороге домой заходят в магазин и что-то покупают, а потом Галке звонят.