Эшли Элстон - 10 свиданий вслепую

– Меня устроит все, если там не будет фермы с животными, – говорю я. – И младенцев.

Сара самодовольно улыбается.

– Увидишь. Это будет потрясающе.

Тетя Патрисия, дядя Ронни и мальчики врываются через заднюю дверь в дом. Патрисия ищет глазами меня и, заметив, прорывается через всех.

– Рождество было загублено после твоего ухода. Все просто… развалилось на части. Гарольд так расстроился из-за твоего ухода, что больше не захотел играть Иосифа. Козы заболели и стали бросаться на все вокруг. Младенец Иисус беспрерывно орал.

Оливия пробирается в комнату во время ее выступления и падает на стул рядом со мной, пихая меня под столом.

– Мне правда жаль, тетя Патрисия, – говорю я самым сердечным тоном, на какой способна.

Она не унимается.

– Я знаю, что ты еще не отошла от отношений с Дэйвом, но это не повод обламывать веселье всем остальным.

– С Гриффином, – поправляет ее Чарли.

– Кто это – Гриффин?

– Парень, от отношений с которым Софи не может отойти, – поясняет он.

Я кидаю в него кусок булочки.

– А кто такой Дэйв? – Тетя Патрисия выглядит смущенной.

Чарли пожимает плечами.

– Понятия не имею.

Наконец тетя Патрисия уходит, продолжая размышлять на тему, кто же такой Дэйв. По крайней мере, она больше не распекает меня.

Заходит дядя Майкл со словами: «Новые ставки!». Эта история со свиданиями напоминает игры НБА на вылет.

Очевидно, бабуля вчера разузнала, что мои дяди, несколько тетей и несколько моих старших кузенов заключают пари на то, во сколько я приду домой со свидания. Стратегия у них такая: угадать, кто выбрал свидание, как и где оно происходит и сколько я смогу продержаться там. Ставки перестают приниматься, когда я сажусь в машину того парня, с кем у меня свидание.

Бабушка ведет себя так, словно злится, но, мне кажется, она сама в этом участвует. Откуда еще все могут знать, в какой момент я выхожу за дверь?

– Значит, есть реальный лист, где ты можешь сделать ставку? – спрашиваю я Оливию.

– Да. Групповая рассылка начинает выходить из-под контроля.

– Сколько человек в группе? И почему я не могу быть в ней?

Оливия строит странную гримасу.

– Очень много. Я хотела добавить тебя, но Грэхем сказал, что единственный способ сохранить соревнование честным и непредвзятым – сделать так, чтобы ставки не влияли на тебя. Потом дядя Ронни заполонил чат фотками своей собаки, и Чарли создал другой чат, без него, где мы проголосовали за то, оставлять ли дядю Ронни в основном чате. В конце концов дядя Майкл решил нарисовать таблицу ставок.

Я смотрю на Оливию.

– Это все вышло из-под контроля.

Она кивает в сторону дяди Сэла.

– Я не знала, умеет ли он хотя бы набирать текст, но потом он просто начал обрывать мой телефон.

Дядя Сэл смеется.

– Я рад, что мы перешли на бумагу. Я больше не мог выносить эти фотки собаки Ронни, на которых она лижет свою задницу.

На столе вибрирует мой телефон, и я переворачиваю его экраном вверх. Сердце чуть не выпрыгивает из груди, когда я вижу имя Гриффина. Словно он знает, что мы о нем только что говорили.

Внезапно за моей спиной появляется Чарли и смотрит на экран.

– О нет! Никаких болванов в мой день.

Он пытается отнять у меня телефон, но я не даю это ему сделать.

Сажусь обратно на стул и открываю сообщение. Там моя фотография с Сэтом, Оливией и Дрю с моего первого свидания. Мы сгрудились перед гигантским картонным снеговиком. Фото было сделано сразу же после нашей игры в снежки.

ГРИФФИН: Кто-то послал мне вот это. Парень, который рядом с тобой, выложил ее и приписал: «Надеюсь, все остальные свидания ее разочаруют».

Прежде чем я успеваю подумать, что ответить, Гриффин присылает следующее сообщение.

ГРИФФИН: Видимо, я не ожидал, что ты так быстро пойдешь на свидание с кем-то другим. Знаю, что облажался, и прошу прощения. Меня убивает видеть тебя с этим парнем.

– Господи, нет! – восклицает Чарли у меня за спиной. На этот раз ему удается отобрать у меня телефон. – Он не имеет права заставлять тебя чувствовать себя виноватой, когда сам же и хотел расстаться.

Чарли начинает быстро печатать ответ. Я пытаюсь отобрать телефон у него.

– Что ты там пишешь? – Мой пронзительный голос звенит в кухне, но никто не реагирует, разве что бросают на меня недоуменный взгляд.

– То, что ты должна была сказать ему несколько дней назад.

Когда Чарли наконец отдает мне телефон, сообщение уже отправлено. И, когда я читаю, что он написал, мои щеки розовеют от смущения. Чарли очень детально описал, что и куда Гриффин должен себе засунуть.

Я пялюсь в свой телефон, когда бабушка зовет меня в холл.

– Пойди оденься. Поедешь со мной в магазин, потому что Оливия сегодня утром должна помочь маме. Мы там посмотрим тебе наряд на вечер.

Позавтракав, большая часть семьи разбредается по дому. Чарли останавливается у задней двери и кричит:

– Будь готова к шести тридцати!

Я продолжаю поглядывать на телефон. Неудивительно, что Гриффин ничего не отвечает.

Мы с бабушкой едем в магазин, когда звонит моя мама.

– Привет, дорогая, как дела? Вероятно, ты пережила вчерашнее свидание?

Думаю, она хочет казаться бодрой и веселой, но ее голос звучит устало и обеспокоенно.

– Это было ужасно, но ничего другого от тети Патрисии ожидать было нельзя. Как Марго?

Мама медлит с ответом.

– Она в порядке. Вот, ходит туда-сюда.

Я пытаюсь говорить, но чувствую, как в горле застревает комок. Наконец спрашиваю:

– Что происходит? Что ты скрываешь?

– У нее повышенное давление и еще отечность. Было несколько схваток, но врачи капают магнезию, чтобы снизить тонус матки. Нет причин беспокоиться! Мы за ней очень внимательно следим!

Голос мамы звучит слишком оживленно, и это заставляет меня насторожиться.

– С ней будет все нормально? И с малышом?

– Да, дорогая. Они в порядке. Как ты? Если хочешь, могу положить конец этой игре со свиданиями вслепую. Мне так тяжело от мысли, что тебе там плохо.

Ох, последнее, чего бы мне хотелось, так это чтобы они волновались обо мне.

– Нет, все отлично. Это хорошо отвлекает. Говорю себе, что это работа на будущее.

Мама мягко смеется.

– Мы все любим тебя. Очень сильно.

– Я тоже всех вас люблю. Скажи Марго, чтобы написала мне, если будет настроение.

– Передам, дорогая. Сейчас она спит, но я знаю, что ей нравится слушать о том, как ты там развлекаешься. Она так хохотала, получив фотку Чарли, которую он послал ей вчера вечером.

Что ж, по крайней мере, хоть что-то хорошее от вчерашнего свидания.

Мы прощаемся, и я вешаю трубку как раз, когда мы заезжаем на парковку.

– Все так плохо? – спрашивает бабушка.

– Что?

– Марго и ее ребенок. Твоя мама ведет себя так, словно я не вырастила восьмерых собственных детей. Она думает, что я слишком ранима, чтобы рассказывать мне о том, как у них там дела.