Мария Акулова - Душа на осколки [СИ]

Напряженный до этих слов мужчина тоже расплылся в улыбке. Чертовски приятно, когда их желания настолько совпадают. Такие и исполнять будет проще. А главное — легко.

— Ты должен знать одно, лорд Ринар Тамерли, я люблю тебя. Буду любить столько, сколько мне отпущено. И даже если ты когда-то поймешь, что и со мной ошибся, для меня это не ошибка. Для меня — это счастье.

— Не ошибся, Альма. Когда-то ты обязательно поверишь, перестанешь ждать, что уеду и не вернусь, что забуду, выброшу из головы и пойду дальше. Когда-то — обязательно смиришься с тем, что так будет всегда. Мы будем вместе всегда. Здесь, на земле, там, в преисподней или на небе. Мне нужна вечность с тобой, на меньшее я не согласен.

— Меньше любить я и не смогу.

Мужские руки притянули хрупкое тело к себе, а потом уговор был закреплен. Не кровью, магической печатью или смертельной клятвой, а страстным шепотом, открытыми взглядами и неспешными движениями двух тел.

Он завтра снова уезжает, она снова остается. Снова придет время ждать. Надоевшее до зубовного скрежета время, когда дыхание замирает при каждом сполохе щита, когда сердце иногда ёкает, а потом уносится в галоп, будто оповещая о том, что где-то там ему сейчас плохо. Альма должна была уже давно устать от постоянного ожидания. Должна была, но не устала: его ждать она готова была намного дольше. Ровно столько, сколько он сможет возвращаться. Ровно столько… А потом еще немного. Совсем немного… Бесконечно немного.

Еле ощутимые дуновения ветерка, обволакивающее тепло, задающее сонный ритм биение чужого сердца. Альме казалось, что она плывет по волнам чудеснейшего из своих сновидений. Одного из тех, в которых он рядом, никуда не спешит, просто лежит с ней, обнимает, целует, смотрит, шепчет, что любит, перебирает пальцами волосы, позволяет и ей, такой сонной и счастливой, делать то же в ответ.

Девушка не знала, когда точно сон превратился в реальность, когда она поняла, что больше не спит, а ощущение счастья не проходит. И ладошку действительно щекочет дыхание, он правда смотрит, и обнимает, и целует.

— Ринар… — она улыбнулась, так и не открыв глаз.

— Что, Душа?

— Что ты делаешь? — одной рукой мужчина обнимал ее, а другой поглаживал узор на безымянном пальце, который реагировал на эти прикосновения щекоткой. Альма сладко потянулась, прижимаясь к боку мужчины еще ближе. Она не помнила, когда заснула, но почему-то думала, что проснется, а его уже нет. Он иногда уезжал не прощаясь. Она злилась, но поделать ничего не могла. Думала, что в этот раз будет так же: утро, холодная постель и записка о том, что она должна ждать, а он должен вернуться. — Ты же не выспишься, — запрокинув голову, девушка какое-то время следила за тем, как Ринар подносит ее ладонь к губам, как касается ими узора, вызывая мурашки не только там, но и по всему телу, как легко дует, улыбается, снова целует. Ей даже показалось, что мужчина ее не слышит.

— Не высплюсь, — оказалось, все же слышит. Ринар наконец-то оторвался от своего занятия, чуть склонился, целуя уже в кончик носа, — зато налюбуюсь.

Лукаво улыбнувшись, он снова занялся своим безумно важным делом — сначала исследовал узор: взглядом, пальцами, губами, потом всю ладошку, потом запястье, плечо, шею, скулу.

— Ринар, — Альма сама не знала, о чем хочет попросить: чтоб остановился или не останавливался никогда.

— Да, любовь моя, — но останавливаться он однозначно был не настроен.

— Тебе завтра ехать.

— Вот и я думаю, что неразумно тратить оставшееся время на сон.

Все изменилось достаточно резко. Ринар легко надавил на плечо, опрокидывая Альму спиной на кровать, а сам навис сверху. Девушка чувствовала, что пальцы правой руки мужчины по-прежнему нежно поглаживают ее узор, вот только в его взгляде не было и намека на то спокойствие и сонность, с которой он ласкал ее раньше.

Альма непроизвольно сглотнула, не в силах отвести глаз от его серьезного лица, внимательного взгляда.

— Не смотри на меня так, — девушка непроизвольно поежилась. Как-то вдруг поняла, что целиком и полностью принадлежит ему. Что его воля для нее закон. И даже не потому, что он свою волю может навязать, а потому, что она сама этого хочет.

— Как не смотреть? — продолжая внимательно разглядывать лицо жены, Ринар потянул ее руку вниз, прижал к голой коже живота, накрыл своей, направляя движения. Альма чувствовала, как под ее пальцами сокращаются мышцы, как он напрягается, как в глазах разгорается еще большее пламя, чем раньше. Направляемая его рукой, ладонь Альмы прошлась по торсу, мужской груди, застыла на плече, сжала напрягшиеся вмиг бугры мышц.

— Слишком…

— Слишком внимательно? — позволив дальше путешествовать по его телу самостоятельно, Ринар перенес вес тела на один локоть, а сам перехватил запястье уже левой руки, прокладывая и с ее помощью тот же маршрут.

— Нет.

— Слишком долго? — и Альма с удовольствием сначала подчинялась, а потом перехватила инициативу. Исследовать его тело было интересно. А если ему это доставляет хотя бы десятую часть того удовольствия, которое испытывает от его прикосновений она… Альма еле сдержалась от того, чтоб восторженно пискнуть.

— Нет.

— Слишком… — девичья ладошка спустилась с плеча, вновь прошлась по напрягшимся кубикам пресса, задержалась на линии, где горячая кожа переходит в хлопковую ткань штанов, скользнула ниже. — К черту разговоры, — не выдержав, Ринар резко дернул руки девушки вверх, заводя за голову, а с возможными протестами решил бороться наиболее эффективно — поцеловал, не давая шанса сопротивляться. Все обязательно было бы именно так, как он решил, но…

Альма до последнего не была уверена, что маневр ей удастся. Думала, Ринар сейчас не позволит перехватит инициативу, но так хотелось попробовать…

Также резко, как недавно оказалась подмятой, она смогла перекатиться, прижать к простыням уже его, а сама нависла сверху. Не сразу поняв, что произошло, мужчина снова напрягся.

— Тшшш, — но возмутиться ему не дали, Альма прижала палец к губам мужчины. Какое-то время он не шевелился, не пытался ничего изменить, вернуть на исходные, а потом коснулся поцелуем прижатого к губам пальца.

Альма расценила это как согласие продолжить по ее сценарию. Хотя сценария никакого и не было. Улыбнувшись, она наклонилась, еле ощутимо прижалась к полуоткрытым губам мужчины, дождалась, когда он потянется навстречу, а потом отпрянула, вновь устраиваясь в вертикальном положении на напряженном теле.

Ринар смотрел серьезно, неосознанно поглаживал выглядывающие из-под ночной сорочки коленки, сглатывал, стоило Альма будто невзначай двинуться, дышал тяжело. Ей нравилось смотреть на то, как он реагирует на ее близость. Особенно нравилось теперь, когда она была уверена — все дело не только в физической тяге. В данный момент он жутко хочет ее, не меньше, чем она его. Но он грезит ею не только как игрушкой для утех, он хочет обладать всеми ее мыслями, чувствами, телом, душой, хочет, чтоб у них был щит, который отгородил бы от всего мира. А внутри — только они вдвоем и больше никого.