Мария Акулова - Душа на осколки [СИ]

Альма ушла к себе в обед. Сослалась на головную боль, а на самом деле не могла больше держать лицо. Ей было стыдно перед окружающими ее людьми, которые искренне пытались занять ее мысли чем-то, способным отвлечь от ожидания.

Шел шестой день, а легче не становилось. Предчувствие сидело в сердце занозой, не давало есть, пить, спать, заниматься делами и бездельничать. Альма пыталась изгнать это дурное чувство по-разному, но ни один рецепт так и не смог помочь.

Поднявшись в комнату, она долго мерила шагами пространство, потом сидела у окна, гипнотизируя щит, а потом опустила голову на подушку, тут же провалившись в сон.

Сначала ей снилось детство. То время, когда она еще жила в обители. Снились длинные монастырские коридоры, шелест голосов, оклики наставниц, Альма никак не могла понять, что делает там, а потом все изменилось. Она оказалась в другом своем доме. В доме Ринара. Стояла у дверей кабинета.

Сердце забилось сильней, ведь она знала — он там, внутри. Достаточно постучаться, и Ринар откроет. Они снова встретятся. Девушка занесла руку для удара, а потом отдернула ее, чувствуя жуткий жар: дверь горела.

Альма обернулась, понимая, что жар исходит не только от двери — отовсюду. Дом горел. Весь дом горит, а где-то там, в запертой комнате, Ринар.

— Нет, — больше не чувствуя жара, страха, боли, она схватилась за раскаленную ручку, дергая дверь на себя. Это не помогло. Альма кричала, пыталась чаровать, звала на помощь, но ничего не помогало. Дом горел, Ринар где-то в нем тоже, а она не могла ничего поделать.

В один момент там, во сне, она почувствовала направленный на себя взгляд, обернулась, чтобы тут же встретиться с серыми глазами.

— Ринар, — такого облегчения Альма не испытывала еще никогда. Жив. Ей достаточно было просто знать, что он жив. Неважно, что стоит за линией огня, которая по-прежнему разделяет их, неважно, что смотрит стеклянным взглядом. Жив.

— Сегодня, всегда… — но облегчение длилось недолго, девушку пробрала дрожь от того, как звучал его голос. Мертвый, холодный, жуткий.

— Ринар, — вновь забыв об огне, Альма сделала шаг к мужчине, но не приблизилась. Он не отступал, просто она подойти не смогла.

— Навеки моя…

— Ринар, — на нее смотрели безразличные серые глаза. Забытое уже выражение пробрало до костей.

— До смерти и после…

— Ринар! — не управляя голосом из-за страха, Альма крикнула, делая очередную бессмысленную попытку приблизиться.

— Не быть больше врозь нам.

Девушку выбросило из сна, будто рыбу на берег во время шторма. Альма села в кровати, пытаясь отдышаться. Ей не хватало воздуха, мысли крутились вихрем, а руки дрожали.

— Ринар, — она бросила взгляд в окно, за которым занимались сумерки — значит, проспала не больше часа.

Ей жутко захотелось, чтоб в этот самый момент вспыхнул щит, впуская хозяина. Жутко хотелось, потому что сон получился слишком реалистичным. Слишком.

Прошла минута, но ничего не изменилось. Ни на улице, ни в ощущениях. Только нить, тянущаяся от груди, чуть напряглась.

— Нет, — мотнув головой, Альма вскочила с кровати, содрала платье, достала штаны и мятую рубаху. Сегодня не собиралась кататься, во время ожидания его возвращения даже это было не в радость. Опустив ноги в мягкие сапоги, девушка подошла к трюмо, собрала волосы в тугую косу, набросила на голову платок, а потом опустила руки под столешницу, нащупывая тайник.

Она не собиралась пользоваться подарком Аргамона. Искренне считала, что он ей больше не нужен. Даже порывалась несколько раз с ним расправиться, чтоб не возникало соблазна, но пока так на это и не решилась. Пальцы нащупали пластину медальона, резко дернув, Альма отодрала его от столешницы. Поднесла к глазам, покрутила, будто сомневаясь, а на самом деле сомнений не было.

Отправив его в задний карман брюк, девушка помчала прочь из комнаты, вниз по лестнице.

— Леди Альма, — дворецкий окликнул ее у самого выхода.

— Да? — пытаясь хранить как можно более спокойное выражение на лице, Альма затормозила, оглянулась.

— Ветер поднялся, госпожа. Как бы сухой грозы не случилось… — управляющий смотрел подозрительно. Конечно, хозяин ведь оставил ему указание насчет наблюдения за поведением госпожи. А сейчас, Альма понимала, она наверняка выглядит странно.

— Я скоро вернусь, — вот только у нее не было времени на то, чтоб кого-то переубеждать. Все, на что хватило терпения — не побежать бегом до конюшни.

Конюх тоже смотрел странно, но перечить не решился. Единственное — справился, куда госпожа изволят направиться. Альма ответила, что изволит просто покататься. Тот, посчитав миссию исполненной и больше не мешал.

— Тихо, девочка, тихо, — привезенная же Ринаром лошадь, кажется, была куда более проницательной, чем живущие за щитом люди. Она не хотела седлаться, нетерпеливо переступала с ноги на ногу, уворачивалась от сбруи. — Ты же понимаешь, что я все равно поеду, — Альма шепнула предупреждение себе под нос. Благо, конюх ее не услышал, а вот Синеглазка осознала, что сопротивляться действительно смысла нет. Дальше все пошло как по маслу.

— Вы только осторожно, пожалуйста, леди Альма.

— Хорошо, — вскочив в седло, девушка натянуло улыбнулась встревоженному конюху, а потом направила лошадь в сторону ворот. Ей нужно было преодолеть еще одну преграду, не вызвав слишком сильных сомнений, а потом можно мчать уже на весь отпор. Сомнений в том, что амулет рабочий, у нее не возникало. Сейчас вообще сложно было сомневаться. Важно было лишь убедиться, что с ним все хорошо.

Она приблизительно знала, в каком направлении особняк, знала, что их разделяют два часа пути. Была уверена, что не потеряется. Лишь бы успеть. Лишь бы приехать и понять, что зря волновалась.

— Леди Альма, — стражник, выставленный в караул, поклонился, окидывая ее таким же подозрительным взглядом, как все встреченные до этого люди.

— Хочу прогуляться, — очередная натянутая улыбка досталась уже ему.

Последняя баррикада далась намного сложней, чем все преграды до этого. Стражник долго пристально смотрел на Альму, явно колеблясь. Вот только выбора у него все равно не было. Он должен был открыть. Это понимали оба.

— Может не стоит…

— Хочу. Прогуляться.

В этом доме ее действительно успели полюбить. В основном за то, что никогда не позволяла вести себя слишком властно, будто каждым словом доказывая, что она-то тут хозяйка, а они — пыль из-под лошадиных копыт. И сейчас обращаться к служащему в приказном тоне было не слишком приятно, но это не имело особого значения. Альме нужно было уехать любой ценой.

— Хорошо, — сдавшись, стражник кивнул мальчишке, который все это время держал руку на замке, не рискуя начать открывать раньше, чем получит соответствующую команду.