Мария Акулова - Душа на осколки [СИ]

Ворота со скрипом разъехались в стороны, открывая взгляду укутанную сумерками дорогу вниз. Будь Альма на месте стражников, сама покрутила бы у виска. Лишь идиотке может прийти в голову мысль нестись куда-то в ночь. Но сейчас было не до подобных дум.

— Спасибо, — девушка позволила лошади сделать несколько медленных шагов в сторону ворот, обернулась, улыбнувшись напоследок, дождалась, пока ворота за спиной закроются, пустила лошадь рысцой, ускоряясь с каждым шагом. Девушка понимала, что сверху ее чудесно видно, но это тоже не заботило. Она ставила на скорость и неожиданность.

К щиту Альма подъехала со стороны леса. Остановилась на той же опушке, что когда-то ее поймал Ринар. Тогда она спешилась, долго собиралась, а потом шагнула на свой страх и риск. Сейчас медлить было нельзя.

По старой привычке, оставшейся еще со времен обители, Альма лишь шепнула слова молитвы, взывая к богу, а потом прижалась к лошадиной шее, чувствуя, как щит пропускает.

Если верить Аргамону, особняк не должно было озарить яркой вспышкой, а даже если так, если сейчас начнется суматоха, а потом они поймут, что хозяйка сбежала, наверняка отправятся в погоню. Но это уже не имеет смысла.

Ей нужно было спешить. Доверяясь чутью и вспоминая слова Ринара, Альма направила лошадь вдоль леса. Если гнать — можно быть на месте уже очень скоро. Лишь бы коня не взмылить раньше времени.

Ринар стоял у окна собственного кабинета, следя за тем, как сумрак поглощает свет. Заканчивалась пора его девочки, наступало его время. Шестой закат без нее, остался еще один.

В дверь постучали.

— Войди, — мужчина дождался, пока за Аргамоном закроется дверь, указал на кресло, приглашая присесть, а потом еще какое-то время молча смотрел, раздумывая над тем, с чего стоит начать разговор.

— Все хорошо? — за последний десяток лет Аргамон постарел. Постарел, вот только намного меньше, чем близкие ему по возрасту полукровки.

— Ты ведь был у Альмы? — Ринар не надеялся, что используя вопросы отдаленно касающиеся темы, сможет поймать Аргамона. Просто не хотел бить прямым вопросом в лоб.

— С вашего позволения, мой лорд, — учтиво склонив голову, мужчина улыбнулся в усы. Ну и разве заподозришь, что за этой улыбкой скрывается кто-то иной, кроме как добропорядочный управляющий поместьем?

— Она была рада видеть тебя?

— Альма рада любому живому человеку, милорд. В ожидании возвращения мужа она рада чему угодно, лишь бы отвлечься от грустных мыслей.

— И ты был не менее рад ей? — намеренно отпущенную шпильку Ринар пропустил мимо ушей.

— Конечно, милорд, она ведь моя воспитанница, считайте дочь.

— Дочь? — Ринар опустился на кресло, бросая спокойный заинтересованный взгляд на собеседника. — А мы ведь так и не нашли ее родителей, Аргамон. Хотя искали. Я сам искал. Ни следа. Ни среди живых, ни среди мертвых. Да и с датой определиться не смогли…

— Так бывает, милорд, — Аргамон пожал плечами, не выражая и доли волнения.

— Часто бывает? На моей памяти — впервые. А ты ведь живешь не намного дольше, чем я, правда?

И вновь ответом ему служит абсолютно открытый честный взгляд и улыбка в уголках губ.

— Правда, Ринар. Такое иногда случается. Например….

— Например, когда люди не рождаются. Когда у них нет родителей и дня рождения.

Аргамон расхохотался в голос. Смеялся долго, с чувством. Так, что даже слезы пришлось утирать.

— Насмешили, мой лорд! Поистине насмешили! Как же человек может не рождаться? Разве же это возможно?

— Не знаю, Аргамон. Пожалуй, невозможно. А еще невозможно показывать будущее. Правда?

Если он и удивился — виду не подал. Только смех стал каким-то холодным.

— Невозможно. Конечно, невозможно. Время неподвластно смертным. Ни в управлении, ни в знаниях… — Аргамон повторил прописную истину, не позволяя усомниться в том, что искренне в это верит.

В том, что разговор пойдет именно так, Ринар тоже не сомневался. За последнюю неделю у него было достаточно времени, чтобы подумать. Каждую свободную минуту, которых было не так уж и много, он посвящал именно этому, а еще читал. Как ни странно, в основном читал сказки и мифы. Сделанные им выводы казались нереальными, слишком сложными и никак не хотели укладываться в голове. Вот только Аргамон своим поведением заставлял сильней увериться в правоте.

— Альма сказала, что ты показал ей кое-что, — склонив голову, Ринар снова занялся разглядыванием морщинистого лица мужчины, которого долгие годы считал вполне обычным.

— Я? — Аргамон же так искренне удивился, что впору было поверить… или разозлиться. Вот только Ринар был настроен на разговор. А потому поддаваться на провокации не собирался. — Мы много говорили, Ринар. Девочка затосковала без живого общения, вот я и развлекал, как мог. Да, наверняка многое показывал, хотя она показывала больше, это все же ее дом, пусть и против воли, но ее…

— Она сказала, что ты показал ей будущее.

Аргамон почему-то даже не сомневался, что воспитанница будет откровенна со своим мужчиной. А еще очень надеялся, что и об амулете расскажет, а Ринар его благополучно заберет. Но, кажется, откровенность Альмы была дозированной.

— Вы ведь знаете, мой лорд, это невозм…

— Кто ты, Аргамон? — а вот на дальнейший разговор вокруг да около терпения не хватило. — Зачем тебе эти игры и… что это за игры?

— Какие игры? — из взгляда усача пропал привычный блеск и добродушие. Теперь на Ринара смотрел лишенный чувств вряд ли человек.

— Ты ведь потому так просто ее нашел. Потому, что знал, где и кого предстоит искать. Тебе нужна была не кальми. Тебе нужна была именно эта кальми.

— Вам нужна была именно эта кальми, мой лорд.

Ринар сжал кулаки, злясь с каждой минутой все больше.

— Так что за игра? Я ведь даже думал поначалу, что схожу с ума, так часто возникало чувство, что это уже когда-то происходило. Я знал ее, а потом забыл? Знал ее мать? Или у нее действительно нет матери?

— Нет, — по сценарию, Аргамону не было запрещено отвечать на прямые ответы. Потому сейчас правил он не нарушал. Хотя… ему уже давно было наплевать. Наплевать с того самого момента, как игроки определились с его наказанием за неповиновение. Худшее, что они могли придумать — лишить его возможности вмешаться. Они сделали именно это. Теперь же оставалось лишь ждать, когда наступит момент.

— Что нет, Мон?

— Вы правы, милорд. Наша Альма не рождалась.

— Но как?..

— Ангелы не рождаются, их посылают свыше.

Сухая гроза все же началась. Альма не слышала грома, не чувствовала насыщенного запаха дождя в воздухе, а только то и дело видела вспышки света, озаряющие небо. Она неслась вперед уже больше часа. По ее расчетам, скоро должен был появиться город. Дороги время от времени казались ей знакомыми, а потом непростительно неизвестными. Отчаянье накатывало волнами, а страх, что не успеет или ее догонят, заставлял вновь и вновь ускоряться. Коса давно расплелась, рубаха промокла, прилипая к телу, дыхание сбивалось так, будто под седлом скакала сама Альма, а не бедная лошадь.