Татьяна Алюшина - Будьте моей семьей [litres]

– Да, этот клей такой здоровский! – порадовался Матвей проведенному между делом эксперименту.

– И что в итоге? – поинтересовался Артем, привычно сдерживая рвущийся смех.

– В итоге, – повторила за ним Арина, – мы договорились с мамой Гриши скинуться и купить Ирине Валентиновне новую сумочку, сапоги, а также пуховик и шапку.

– И что? – возмутился Матвей. – Все же хорошо. Ирине Валентиновне понравилось, как мы все разукрасили, надо же было ее поздравить.

– Ну желание-то достойное и посыл благородный, – взялся разрешить конфликт Красногорский, – поздравить и порадовать любимую воспитательницу.

– Конечно, – подхватила мысль мужа Арина, – теперь у Ирины Валентиновны к Новому году будут и новая сумочка взамен старой, и новые сапожки, и новый пуховичок с шапочкой.

– И варежки! – дополнил список довольный Матвей.

Арина махнула рукой, еле сдерживая смех:

– …и варежки. После сумочки уже по фигу что – хоть варежки, хоть…

– …Шарфик, – закончил за нее фразу Артем.

– Ну и тогда что я должен осознать? – спросил пацан.

– Да… – затрясся от смеха Красноярский, – а, собственно, что он должен осознать?

– Да ничего уже… – захохотала Арина, не в силах больше сдерживаться, прикрыв глаза рукой.

– Матей, – заговорила молчавшая все это время Симочка. – Не тя-тя, не тя-тя! Лялясо, лясиво! Матей ляля, Матей ляля у-ух неть.

– «Неть» – эт точно, – заметил Артем.

– Так я могу идти? – спросил Матвей. – И осознавать не надо? И мультики можно?

– Мутики! – порадовалась Симочка. – Тятеть, тятеть!

– Я тебе потом объясню, что нужно осознавать, а мультики можно, – махнул рукой Красногорский.

– Ну что, – отсмеявшись, спросил он у Арины, – какие-то еще новости есть?

– Есть, как же не быть, у нас вся жизнь сплошные новости, – и доложила: – Елку не покупаем, бережем природу. Отмечать Новый год решили на даче, поэтому завтра начинаем перевозить туда все необходимое, и Матвею поменяли роль на елочном спектакле: теперь он у нас не снеговик какой-то там без текста, а целый Бармалей.

– Не иначе… – зашелся новым приступом смеха Артем, – без протекции Ирины Валентиновны, которой пообещали новую фирменную сумочку, не обошлось.

– Думаю, не без этого, – поддержала его Арина, смеясь.

– На сегодня все происшествия и новости?

– Да, – кивнула Арина, – в целом все, кроме одной: я беременна.

– Как это? – перестал смеяться Красногорский.

– Традиционным способом, – уверила его жена. – Кстати, если я не ошибаюсь, тебе очень нравится его осуществлять.

– Подожди, мы что – родим ребенка?

– Да куда ж мы денемся, – погладила она его по голове с большим сочувствием, – родим, конечно.

– Я тут с вами с ума сойду, – сказал счастливый Красногорский.

– Татай, татай, – Симочка прибежала к Артему, ухватила его за руку и позвала за собой: – Дем! Тятеть, – и вздохнула: – Папа да, неть.

– Ой, доченька, как ты права, – весело вздохнул Красногорский, поднимаясь с дивана и подхватывая дочь на руки: – Папа и да, и неть, и все на свете. Идем уже тятеть, что там у тебя приключилось.

– Только не обалдей от культурного потрясения, – посоветовала Арина.

– В каком смысле? – настороженно уточнил Артем.

– Увидишь, – напустила туману жена.

– Ну идем, посмотрим, – обратился Артем к дочке.

– Дем, – решительно кивнула та.

Артем направился в кухню, а Арина начала мысленно про себя считать. Все дело в том, что вдохновение настолько сильно увлекло сынка Матвея, что дома он продолжил выражать себя, украсив аппликацией с помощью клея «момент» всю кухню, пока Арина занималась Симочкой.

– Матвей! – прогремел голос, видимо, сильно «впечатлившегося» артобъектом Красногорского. – Иди сюда, сынок, я объясню тебе, в чем ты был не прав и что именно можно уже начинать осознавать.

А Арина, откинувшись на спинку дивана, принялась хохотать.