Мария Соареш - Земля любви

— Входи, — сказала Паола. — Я не буду врать и говорить, что больше всего думаю сейчас о твоей жене. Хотя и о ней тоже.

— Ты свободна, Паола, — прервал он ее. — Мой уход никак не связан с тобой, я...

Брови Паолы поползли вверх: что он хочет сказать? Как это не связан?

— Я тоже теперь совершенно свободен, и тебе распоряжаться моей судьбой. Из твоих рук я приму любую.

Он смотрел на нее с такой нежностью всепонимания, готовый и уйти, и остаться, что Паола обняла его со слезами на глазах.

— Мы будем жить с тобой как влюбленные, — прошептала она, — долго-долго, всегда! Оставь свои чемоданы. Я потом их распакую.

— Спасибо тебе, мое счастье, — сказал он. — Жизнь у меня новая. А дела старые, начинается мой рабочий день.

— Ты в банк?

— Поезжай, а потом приходи обедать, у меня все будет готово вовремя, — пообещала Паола.

Франческо поцеловал ее и молча вышел. Он был слишком счастлив, чтобы говорить.

Однако неожиданный поворот в судьбе Франческо, невероятные и скоропалительные перемены не заставили его позабыть о той, кого он назвал своей дочерью и за кого чувствовал себя ответственным, — о Жулиане.

Он навел справки и узнал, что ее сожитель Матео Батистелли занимается строительством домов, работая в бригаде под началом некоего Амадео. Франческо посидел с карандашом в руках, прикинул, сколько должен вложить, чтобы дело обернулось к обоюдной пользе, и попросил секретаршу разыскать и пригласить к нему строительную бригаду итальянцев. Амадео и Матео были у него спустя час.

Матео держался несколько напряженно, он предпочел бы не иметь никакого дела с этим банкиром, он ему не доверял. Да и кто бы стал ждать хорошего от человека, которому ты доставил только горе: опозорил перед всем светом, увел невестку вместе с внучкой? Лично он, Матео, стал бы мстить!

Между тем Франческо разворачивал перед обоими итальянцами весьма радужные перспективы. Он предлагал им совместное акционерное общество: они вкладывают свои руки и головы, а Франческо все остальное. Речь шла о строительстве недорогих домов, которые можно было бы потом быстро продать и возместить свои расходы. Стройматериалы и земельные участки обеспечивал сеньор Мальяно.

— Подумайте, я не тороплю вас, — сказал Франческо, обращаясь в первую очередь к Амадео, у которого сразу же загорелись глаза, — но мне кажется, что предложение довольно выгодное.

— Мы дадим вам ответ завтра, — сказал Амадео. — У нас бригада. И мы все должны обсудить. Спасибо за ваше участие, оно нам необыкновенно дорого.

По дороге домой Амадео убеждал Матео согласиться, говоря, что такое предложение сваливается раз в жизни, и им нужно непременно воспользоваться. Матео упорно отмалчивался, но было видно, что он не согласен.

— Мальяно готовит нам какую-нибудь гадость, — наконец сказал он, — иначе просто быть не может.

— Мы оградим себя от всяких гадостей контрактом, ооговорим там каждый пункт, так всегда делают цивилизованные люди, — продолжал настаивать на своем Амадео. — И еще, ты знаешь, что я решил поселиться в вашем пансионе?

— С чего бы это?

Матео пристально посмотрел на него. Он заметил, что в тех пор как в пансионе поселилась Ортенсия, дочь доны Долорес, Амадео стал засиживаться у них допоздна. Он провожал и встречал Ортенсию такими пламенными взглядами, на которые способны только влюбленные итальянцы.

— С того, что мы сэкономим кучу времени, если поселимся вместе. Сейчас у нас пойдет такая работа, что нам пот утереть и то некогда будет!

— Имей в виду, она замужем, — мрачно предупредил Матео.

— У нее с мужем нелады, — быстро отозвался Амадео, и Матео усмехнулся: значит, он правильно понял ситуацию. — Иначе она бы не жила у матери.

— И что, надеешься на взаимность?

— Надеюсь, что уговорю тебя, упрямая голова, и мы заработаем кучу денег!

По возвращении Амадео тут же переговорил с Долорес насчет комнаты, и она не отказала ему, ей нужны были постояльцы, и чем больше, тем лучше. Она прекрасно видела, что итальянец готов ухаживать за ее дочерью, но не сомневалась, что Ортенсия сумеет поставить его на место. Дочку она воспитывала в строгих правилах, ита ничего лишнего никогда себе не позволяла.

Амадео вопреки воле Матео тут же рассказал Жулиане о разговоре с Франческо.

— Дон Франческо — благородный человек, — выслушав его, сказала она, — с ним можно иметь дело, он не обманет.

— А тебя ведь обманул! — напомнил ей Матео.

— И меня не обманывал, — твердо произнесла Жулиана. — Поверь мне, Матео, это наш шанс, и мы не должны выпускать его из рук.

— Твоя жена права, соглашайся, — поддержал ее Амадео, — я тебе то же самое твержу.

— Ладно, я еще подумаю, — нехотя буркнул Матео.

Его раздражало, что никуда ему не деться от этих Мальяно: Жулиана нянчит на руках маленькую Мальяно, а большой Мальяно вмешивается в его дела!

Франческо жил с ощущением свершившегося чуда. Неужели он назовет дом Паолы своим домом? Неужели она всегда будет рядом с ним? Неужели она сейчас ждет его?

Так оно и было. Паола ждала Франческо, готовя изысканные итальянские соусы, и, когда он вошел и вдохнул аромат всяких приправ, на него повеяло детством.

«Я вернулся к себе, — подумал он, — я снова обрел жизнь».

После обеда они долго сидели и разговаривали, как на самом деле давно уже у них повелось, а потом Франческо вместо того, чтобы уйти, просто пошел к двери комнаты для гостей, словно бы говоря: я твой гость и в любую минуту ты можешь сказать, что мне пора уходить.

Паола расценила все эти деликатности как комплексы. «Если ты не преодолеешь их, мой дорогой, то тебе даже я не смогу помочь!» — мысленно сказала она ему и, ложась в постель, надела свою самую красивую рубашку. Эта ночь будет необыкновенной, Паола не сомневалась в том. Франческо умеет любить как никто. Вот только интересно, долго он выдержит в своей комнате для гостей?

Франческо долго не выдержал. «Мы будем жить, как влюбленные!» — звучал в его ушах голос Паолы, и, повинуясь ему, он открыл дверь ее спальни и вошел.

— Слава Богу! — низким грудным голосом проворковала Паола. — А я было уже подумала, что мне придется спать в холодной постели.

— Я по тебе просто с ума схожу, — проговорил Франческо, — иди скорее ко мне, я умираю от любви.

И они умирали, и воскресали, и наконец заснули в объятиях друг друга...

Мария и Гумерсинду были немало удивлены, увидев, что Марко Антонио приехал вместе со своей матерью.

— Это смотрины, — с лукавой улыбкой объяснила им Анжелика. — Постарайся понравиться своей будущей свекрови, — повернулась она к сестре.

— Не говори глупостей, — сердито ответила та, но поняла, что Анжелика говорит правду: Марко Антонио приехал с какими-то серьезными намерениями относительно ее, и ей стало радостно.