Мария Соареш - Земля любви, земля надежды. Испытание чувств

Именно в эту минуту и появилась Нина. Она была ослепительна в своём подвенечном платье, венке и фате. Дженаро с гордостью взял племянницу под руку, чтобы вести её в церковь, а Антония с неожиданной сердечностью, к большому изумлению Нины, поцеловала её.

«Жозе Мануэл лучше знает свою матушку, — подумала она. — Мне надо больше доверять будущему мужу».

Камилия и Тони встали за женихом, Мариуза и Дженаро за невестой, Мадалена и Антония уселись рядышком на первой скамейке, все остальные скамейки заполнили гости и любопытные, и венчание началось.

Спокойно и радостно отвечали на вопросы священника жених и невеста, любовно смотрели друг на друга, обещая вечную верность на земле и на небе.

И вдруг заминка! Кольца! Где кольца, символ верности, которые падре должен был надеть им на пальцы, скрепляя навечно их союз? Сердце Жозе Мануэла ухнуло вниз! Он же поручил всё Маркусу! Сам выбрал кольца и передал их ему в коробочке! Неужели этот вертопрах?..

Вертопрах всего только пошутил. Ему казалось это смешным — если он чуть помедлит, разыскивая кольца по карманам, сделает вид, что не находит их и, наконец, найдет.

Если бы не венчание, Жозе Мануэл прибил бы его за такие шутки! Но дальше, слава богу, всё шло как по маслу. Новоявленные муж и жена поцеловались, друзья и близкие прослезились, и вот уже молодая красивая пара рука об руку вышла из церкви.

Музыканты грянули марш. Развеселившийся народ заспешил за столы. Пир пошёл горой. Старики чинно вели разговоры за стаканом вина, а молодёжь, едва выпив по стакану вина за здоровье молодых и перекусив, отправилась танцевать.

Мадалена и Антония сидели рядышком уже и за столом, мирно беседуя и находя много точек соприкосновения, как-никак они обе были женщинами с большим жизненным опытом, любящими матерями, которые готовы были многим поступиться ради счастья детей. Они сидели, разговаривали, любовались танцующей молодёжью, которая плясала от души, с огоньком, со страстью.

Вместе со всеми со страстью отплясывала и Мария. Ей вдруг, стало жарко и весело, она танцевала с Маркусом, смотрела ему в глаза и чувствовала, что его взгляд зажигается ей в ответ. В жизни каждой женщины бывает миг, когда она чувствует себя всесильной. Именно такой, всесильной почувствовала себя и Мария. И на следующий танец пригласила Тони. Как она на него смотрела! Как льнула к нему и затем внезапно отстранялась! И Тони тянулся за ней, был готов откликнуться на каждое её движение. Мария ощутила, что он в её власти, и поддалась искушению, шепнув:

— После танца я уведу тебя! Навсегда!

Но слова не сблизили их, а разделили. Они подействовали на Тони как ледяная вода, они его отрезвили. Волшебная нить оборвалась. Мария поняла, что проиграла, но не пожелала сдаваться. Как могла она расстаться с ощущением всесилия?

Жозе Мануэл уловил страдающий взгляд Тони, и ринулся на помощь другу.

— Жениху нельзя отказывать, — произнёс он, подхватив Марию и продолжая с ней танцевать.

Мария враз поникла, дотанцевала танец и простилась с Жозе Мануэлом, поблагодарив его за чудесный праздник.

Жозе Мануэл после Марии подхватил Нину и увлёк её за собой.

— Пора бежать, — шепнул он ей.

И они сбежали.

Тони, вернувшись к Камилии, тоже предложил ей уйти. Камилия ревниво следила за танцем, понимая, что происходит что-то необычное.

— Кто эта женщина? — спросила она.

— Не знаю, кто её пригласил — жених или невеста, — промямлил Тони. — Пойдём домой, мне кажется, ты устала.

Камилия кивнула, она была рада уйти, чувствуя опасность.

— Почему—то мне знакома эта женщина, — завела она вновь разговор дома. — Я чувствую, что знаю её! — Она задумалась, словно ища в памяти лицо, которое дало бы ей ответ на заданный вопрос. И вдруг вскинула на Тони глаза. — Да! Я знаю её! И ты тоже прекрасно её знаешь, и поэтому скрываешь от меня, кто она!

Перед глазами Камилии вновь возникло лицо Девы Марии, вылепленной Тони. Тогда Камилия разбила ту статуэтку вдребезги и с той же яростью готова была уничтожить и оригинал.

— Это Мария! Твоя Мария, как ты её называл! — вскрикнула Камилия. — И не смей мне лгать! Я знаю, что это она!

Тони и не стал лгать.

— Да, это она, — признался он. — Ну и что? Ты же видишь, что я не с ней, а с тобой!

— Но ты побежишь к ней! Я это видела, я знаю! Может, ты уже был с ней и не раз! Где она живёт? Отвечай сейчас же!

Тони молчал, ему не хотелось лгать, но сказать правду он тоже не мог. Он не хотел разговоров, выматывающих душу Объяснений. Тони хотел, чтобы Камилия поняла одно: он дорожит ею не меньше, чем Марией. Может быть, пока не больше, но уже и не меньше. Ему хотелось, чтобы Камилия набралась терпения и не торопила его, потому что он должен был понять сам себя, своё отношение к прошлому и будущему.

Камилия перешла на крик:

— Ты не посмеешь этого! Не посмеешь никогда! Потому, что я жду от тебя ребёнка!

Новость настигла Тони как удар. Он не мог сказать, что почувствовал радость. Скорее у него возникло ощущение ловушки, в которую он снова попал. Ловушки, из которой ему не выбраться. Две женщины тянули его каждая к себе, каждая протягивала ему ребёнка, считая, что ребёнок завладеет его сердцем или возбудит чувство ответственности. Но Тони испытывал скорее ужас от того, что его жизненное пространство замкнётся навсегда, ограничится кругом семьи, за пределы которого ему не выйти. А его манило что-то ещё. Он и сам не мог понять, что именно. Ему необходимо было чувствовать себя свободным, и каждый, кто слишком энергично посягал на его свободу, становился его врагом. Дети в том числе. И вдруг Тони понял, что будет правильно, если он всё расскажет начистоту. Должна же понять это Камилия, ведь она ему жена, а иначе, кто же его поймёт?

— Успокойся, Камилия, — начал он. — Да, это Мария, она живёт в том же пансионе, что и мой отец.

— Так вот почему ты так часто ходил туда, а меня не хотел брать с собой? — с болью спросила она.

— Да, именно поэтому, — признался он. — Но лучше выслушай всё, не перебивая меня. Я буду с тобой совершенно откровенен.

И Тони рассказал, что сначала приехал Дженаро искать его. Потом Мария с мужем и ребёнком. Они встретились с Дженаро раньше и стали вместе искать Тони. Рассказал историю убийства мужа Марии, сообщил, что она теперь вдова.

Камилия и впрямь слушала его, не перебивая. И только когда он замолчал, подала голос:

— И что же ты собираешься делать? — спросила она.

— Не знаю, — честно признался Тони. — Пока ты должна знать одно: бросать я тебя не собираюсь.

— А её? — не удержалась от следующего вопроса Камилия.

— Не знаю, — снова повторил Тони.

«Ты многого добилась, — прозвучал в ушах Камилии голос матери, — наберись терпения, подожди ещё некоторое время». И у неё достало ума последовать материнскому совету. Она замолчала. Самое главное уже было сказано обоими, теперь им нужно было только ждать.