Силвиу Абреу - Вавилонская башня. Крушение

— Показывай, где комната этого сукина сына!

Сезар закрыл ладонями лицо, позади него рыдала Марта. До него донесся голос Лейлы:

— Марта, успокойся!

— Не трогайте моего сына. — Рыдания жены и собственное бессилие разрывали сердце Сезара. Сверху доносилось резкое хлопанье дверей, долетали голоса людей. Прижавшись к мужу, судорожно крестилась Вилма, потом не выдержала и бросилась к лестнице:

— Пустите, там мои дети!

Оставшийся внизу бандит замахнулся на нее, но Энрики отвел автомат в сторону.

— Если что-то случится с детьми, я вас из-под земли достану. — Он обнял рыдающую Вилму и усадил ее в кресло. — Не плачь, им не нужны ни мы, ни наши дети. Они ищут Гильерми.

Ни выстрелов, ни шума борьбы не было слышно. Минуты казались Сезару веками, но вот застучали шаги по лестнице и бандиты спустились в гостиную.

Они обошли всех дам и сняли с них драгоценности. Оголенные шеи и запястья сделали унижение гостей еще более зримым. Сезар опустил глаза.

— А знаешь, почему твой сынок прибежал к папочке и мамочке? Ему надо было спрятать это. — Бандит ткнул Сезара в спину. Сезар поднял глаза. Перед ним стоял раскрытый кейс, битком набитый пакетами с белым порошком. — Свежак! И вы, мадам, — бандит указал на Марту, — тоже взглянете, какой у вас запасливый сынок вырос.

— Это было в моем доме? — запинаясь, спросил Сезар.

— И не только это. Смотри сюда. — Бандит раскрыл другой кейс, и перед глазами Сезара оказалась укладка новеньких пистолетов.

— Неправда! — закричала Марта и в отчаянии бросилась с кулаками на бандита. Тот резко отшвырнул ее в сторону.

— Скажи своему уроду, что мы еще до него доберемся! Он живой от нас не уйдет! А теперь никому не двигаться! — Бандиты попятились, оставив распахнутой дверь.

Услышав шум мотора, Энрики взял телефонную трубку. Сезар сделал жест, останавливающий Энрики, но его опередила Анжела и нажала на рычаг отбоя.

— Не горячись, прежде следует подумать.

— Именно. — Лейла глазами указала на плачущую Марту. — Если вызывать полицию, то нужно рассказывать, что в доме нашли оружие и наркотики. А это значит выдать Гильерми...

— Так ему и надо. — Энрики снял трубку и стал набирать номер.

— Энрики, положи трубку, — приказал Сезар и обратился к гостям, все еще находившимся в состоянии шока: — Пожалуйста, успокойтесь! Они ушли, самое страшное позади. Я обещаю возместить вам все убытки деньгами или драгоценностями. Но сейчас давайте успокоимся!

Марта посмотрела на мужа так, будто не понимала сказанных слов. Она с трудом выговорила:

— Где Гильерми? — Она обвела взглядом присутствующих и остановилась на бледном, взволнованном лице Клары. Она подошла к ней и, пристально глядя ей в глаза, повторила свой вопрос: — Где Гильерми? — Лицо ее исказила страшная гримаса. Она замахнулась на Клару кулаком и громко сказала: — Вон из моего дома!

Сезар и Марта сидели против друг друга. Гости уже покинули их дом, Энрики и Вилма поднялись к детям. У них отлегло от сердца, когда они застали Жуниора и Тиффани мирно спящими в своих постельках. Казалось, ураган, бушевавший в доме, каким-то чудом облетел детскую стороной. Или добрый ангел-хранитель избавил их от ужасов ночи как от страшных снов. Но Вилма долго еще не могла успокоиться, и Энрики пришлось поить ее снотворным — только после таблеток она забылась в тяжелом сне. Энрики тоже долго ворочался с боку на бок, вспоминая прошедший вечер, но потом перестроился на более приятные мысли и вскоре уснул, уткнувшись в плечо жены.

Горел свет только в комнате Клары да в гостиной, где согбенными стариками сидели супруги. Декольтированное платье Марты плохо вязалось с заплаканным лицом, лишенная ожерелья и браслетов, она постарела еще больше – теперь ничто не скрашивало ее возраст. Пережитое опустошило, обессилило их. Страх, отпустивший было после ухода бандитов, снова вернулся. Марта вдруг вспомнила, что Александра нет дома. Жизнь рушилась, и она чувствовала себя бессильной против неведомой стихии, ломающей их дом.

В ночной тишине было слышно некое движение наверху, тихонько скрипнуло отворившееся окно, послышались шаги.

Марта вздрогнула, как от удара.

— Я не слишком грубо обошлась с Кларой?

Сезар пожал плечами и постарался уйти от прямого ответа:

— Она же твоя сестра. Ты всегда ее любила и считала настоящей сестрой. Клара и мне родной человек. Сестра, дочь, какое это имеет значение?

— Ты защищаешь ее! — В голосе Марты звучало раздражение. — Но она предала Гильерми... Он исчез! Боже мой, что она наделала!

— Он бы выстрелил в тебя! Я не могла этого допустить.

Сезар обернулся — на лестнице стояла Клара с чемоданом в руках. Он торопливо встал и взял чемодан.

— Не глупи! Куда ты пойдешь посреди ночи?

Широко распахнутые, удивленные глаза странно смотрелись на скукожившемся от переживаний лице Клары, она казалась «старенькой девочкой», беззащитной и ранимой.

— Клара, ты не имела права выдавать Гильерми, - сквозь слезы заговорила Марта — Я никогда не вспоминала, как ты пришла к нам в дом беременная, одинокая. Мы защитили тебя, а потом, когда у ребенка нашли эту странную болезнь, мы опять...

Клара резко перебила сестру:

— Не продолжай, Марта. Я знаю, что кругом вам обязана...

— Тихо, Клара. Ты видишь. Марта перенервничала.

Сезар обнял Клару за плечи и старался говорить как можно спокойнее: — Иди к себе. Утро вечера мудренее.

— Дона Клара! — Все разом обернулись на взволнованный голос горничной Луизы. — Там, на кухне, Гильерми. Он зовет вас.

Опережая друг друга, все бросились на кухню. Дрожа от озноба, за столом сидел Гильерми. Родители кинулись к нему с объятиями. Между слезами и поцелуями он рассказал, как услышал шум внизу и догадался о происходящем; затем Клара подсказала ему выбраться через чердак на крышу, а сама привела бандитов в его пустую спальню.

Распахнутое в сад окно уверило бандитов, что Гильерми в доме нет. Глядя на заплаканную Марту, на дрожащего сына, Сезар неожиданно для самого себя задал Гильерми вопрос, мучивший его весь вечер;

— Как ты мог принести в дом наркотики и оружие? Ты подверг не только себя, но и нас смертельной опасности.

Гильерми пожал плечами и виновато посмотрел на отца:

— Я знаю, что должен изменить свою жизнь, я попытаюсь это сделать. Только не говорите мне про клинику!

Все доводы родителей про серьезность заболевания, про необходимость помощи врачей звучали впустую. Гильерми снова превращался в дикое, необузданное животное, на которое не было управы.

— Вы надоели мне с вашей клиникой. Я справлюсь сам. И точка. – Гильерми оттолкнул отца и выбежал из кухни.

Они бросились за ним. На пороге дома их оглушил рев мчащегося мотоцикла, заглушившего их мольбы.