Нина Милн - Жду тебя у алтаря

Дверь ванной открылась и закрылась. Минут десять спустя Холли услышала, как Стефан вышел из ванной, а затем почувствовала, что матрас прогнулся под весом его тела. Отодвинувшись поближе к краю кровати, Холли стала дожидаться рассвета.

Холли медленно открыла глаза. До чего же тепло и уютно! Щека, словно на подушке, лежит на мужской груди, нога перекинута через… Вот черт! Вчера, перед тем как заснуть, Холли отгородилась от Стефана кучей подушек, но за ночь эта баррикада куда-то исчезла. К счастью, Стефан лег спать в трусах и футболке.

Подавив желание заорать и вскочить, Холли попыталась очень медленно отодвинуться, но было уже поздно: рука Стефана крепко обхватила ее руку. Затем его тело замерло, глаза открылись и вопросительно взглянули на Холли.

Запаниковав, она торопливо откатилась в сторону.

– Извини, не знаю, как это получилось. Я пойду в ванную.

Душ помог Холли восстановить утраченное душевное равновесие. Может быть, в один прекрасный день, лет через сто, она даже сможет посмеяться над тем, что сейчас произошло.

Выглянув из двери ванной комнаты, она с облегчением увидела, что Стефана в спальне нет. Напомнив себе, что участвует в этом фарсе для того, чтобы подарить отцу его мечту, она заставила себя сосредоточиться на списке дел, намеченных на сегодня.

Но едва Холли шагнула в спальню, как дверь открылась и вошел Стефан. Его волосы были еще влажными после мытья. Он был одет в спортивный костюм и футболку. Взгляд Холли невольно задержался на его сильных руках.

– Я ходил в тренажерный зал. Там и принял душ.

– Отличная идея!

Стефан усмехнулся.

– Насчет нашего пробуждения…

– Я предпочитаю не обсуждать это, – поспешно перебила его Холли, чувствуя себя очень глупо после того, как вчера горячо убеждала Стефана, что ее не интересуют отношения, которые он может ей предложить.

– Не беспокойся об этом. Да, собственно, ничего такого и не случилось…

– Мне так не кажется.

О боже, неужели она это сказала? Холли покраснела.

– То есть, я имела в виду…

Стефан улыбнулся еще шире.

– Все нормально. Я тебя понял, но все равно сочту это за комплимент.

– Давай просто забудем об этом инциденте?

– Договорились.

В дверь постучали. Стефан отправился открывать, пояснив на ходу:

– Я заказал в номер завтрак: копченый лосось, яичница, блинчики. Чтобы мы могли поговорить наедине. Надеюсь, ты не возражаешь?

Пять минут спустя Холли, подцепив на вилку кусочек яичницы, поинтересовалась:

– Так о чем ты хотел поговорить?

Стефан внимательно посмотрел на нее и спросил:

– Что твой отец думает о нашей сделке?

– Если семья Романо будет владеть частью Иль-Боскетто-ди-Соле, он почтет это за честь.

Принц, продолжая внимательно смотреть в глаза Холли, произнес:

– У меня такое чувство, что ты что-то недоговариваешь. Лучше тебе быть до конца откровенной, потому что я не хочу никаких сюрпризов.

– Ну, все немного… сложнее. Отец, конечно, рад и считает честным этот раздел Солнечной рощи, а наш брак – отвечающим интересам обеих сторон. Но я не знаю, что он думает о тебе.

Когда Холли сообщила отцу, что ему придется принять в качестве зятя Стефана, Томас согласился сыграть свою роль. Но он ни словом не обмолвился о том, что чувствует по поводу предстоящей встречи с сыном Элоизы.

– А в чем дело? Я ему не нравлюсь? Подумаешь! Я не нравлюсь половине княжества, так что твоего отца можно понять.

На мгновение у Холли возник соблазн позволить Стефану поверить в это объяснение, но она расслышала в его словах горечь, которую ей захотелось рассеять.

– Нет. Существует иная причина. Личная. Все из-за Элоизы и моей мамы.

– При чем тут моя мать?

– Наши родители… Мой отец и твоя мать… У них когда-то давно был роман.

– Роберто упомянул об этом в том письме, которое мне оставил, но раньше я об этом не слышал.

– Ну… они любили друг друга, а потом Элоиза бросила моего отца, чтобы выйти замуж по расчету. – Холли, как могла, старалась сдерживать эмоции и говорить спокойно. – Она разбила ему сердце ради драгоценностей короны.

В серых глазах принца вспыхнул гнев, его руки сжались в кулаки.

– Моя мать не была охотницей за деньгами и короной!

– А зачем же тогда она вышла замуж за Альфонсе?

– По словам Роберто, она сделала это потому, что он заставил ее так поступить. Ему казалось, что это будет блестящий союз.

– Она не должна была соглашаться!

– Она согласилась на этот брак не ради денег или высокого положения. Моя мать была не такой.

Холли хотелось прокричать: «Откуда тебе это знать?!» – но она сдержалась, понимая, что Стефан имеет право на то, чтобы видеть свою мать в лучшем свете. И все же Элоиза омрачила ее детство: это из-за нее мать впадала в ярость, хлопала дверьми и плакала от горя. Поэтому Холли не желала слышать ни слова в защиту женщины, разбившей брак ее родителей. Ее мать бросила мужа и дочь вскоре после того, как Элоиза покинула Ликандер. Холли вспомнился случайно подслушанный разговор родителей.

«Я знаю, чего ты хочешь, Томас, – последовать за ней. Ты ее так и не разлюбил. А ведь она тебя отвергла, обошлась с тобой хуже, чем с грязью под своими туфлями, – голос матери был наполнен ядом. – Так беги за ней, если хочешь. Но когда ты вернешься, снова отвергнутый, меня уже здесь не будет. С меня хватит! Мы могли бы быть с тобой счастливы, если бы ты любил меня!»

«Я всегда говорил тебе, Анджела, – отвечал отец, – что наш брак будет основан не на любви, а лишь на чувстве долга».

«Но он мог бы стать счастливым, если бы ты забыл эту женщину, дал нам шанс!»

«Я могу сказать то же самое о тебе».

«Ты полюбил бы меня, если бы я родила тебе сына?»

«Возможно, я относился бы к тебе лучше, если бы ты выказывала больше любви нашей дочери».

«Почему ты любишь Холли, а ко мне равнодушен?»

«Она – моя дочь. Моя плоть и кровь. Как я могу ее не любить? Не ее вина, что она не родилась мальчиком».

Слушая эту перепалку, Холли закрылась с головой одеялом, так как часто слышала подобные ссоры. Но в этот раз все закончилось иначе, чем всегда: на следующий день ее мать собрала чемоданы и уехала. А все – из-за Элоизы!

Холли отщипнула кусочек круассана, покатала его между пальцами и напомнила себе, что в разрыве ее родителей нет вины Стефана, и вообще это его не касается.

– Полагаю, наш брак вызывает у моего отца сложные чувства, учитывая, что ты – сын Элоизы, но он понимает роль, которую ему необходимо будет сыграть, и уже рассказал работникам плантации ту же самую историю, которую мы поведали всему миру.

Стефан внимательно посмотрел на Холли, затем резко кивнул:

– Понятно. Давай продолжать то, что начали.