Колин Гувер - Никогда Никогда

Я смеюсь и откладываю телефон. Мне хочется осмотреться, поискать что-нибудь подозрительное. В ящичках комода все убрано. Наверное, у меня ОКР [1] ОКР — обсессивно-компульсивное расстройство. . Я разбрасываю по комнате носки и нижнее белье в попытке взбесить себя.

В ящиках пусто, в тумбочке пусто. Нахожу коробку презервативов в сумке под кроватью. Ищу дневник, записки друзей — ни-че-го. Я чистюля и зануда, если не считать картины над кроватью. И ту подарил Сайлас.

Мама на кухне. Я слышу, как она шмыгает носом и готовит себе еду. Она пьяна . Может, задать ей пару вопросов? Все равно завтра их не вспомнит.

— Эй, э-э… мам, — зову я, становясь рядом с ней. Она перестает готовить тосты и смотрит на меня мутными глазами.

— Я вчера не вела себя странно?

— Вчера? — переспрашивает она.

— Ага. Ну, знаешь… когда пришла домой.

Она проводит ножом по хлебу и размазывает масло.

— Ты была грязной, — нечленораздельно произносит женщина. — Я отправила тебя принимать душ.

Я вспоминаю грязь и листья на кровати Сайласа. Видимо, мы были вместе.

— Во сколько я пришла домой? У меня был разряжен телефон, — вру я.

— Около десяти. — она прищуривается.

— Я говорила что-нибудь… необычное?

Мама отворачивается и плетется к раковине, кусая тост и глядя на сток.

— Мам! Можно немного внимания? Ответь, пожалуйста.

Почему эта ситуация кажется мне знакомой? Я молю, а она игнорирует.

— Нет, — просто отвечает мама.

Тогда мне приходит мысль: одежда вчерашняя. За кухней есть маленькая кладовка со стиральной машиной и сушилкой. Я открываю машинку и вижу небольшую кучку мокрой одежды. Достаю ее. Она определенно моего размера. Должно быть, я кинула ее в стирку в попытке смыть улики. Но улики чего? Лезу в карманы джинсов. Внутри мятая и влажная бумажка. Отбрасываю джинсы и несу бумажку к себе в комнату. Если попытаюсь развернуть, она может порваться. Решаю оставить ее на подоконнике, чтобы подсохла.

Затем пишу Сайласу.

Я:Ты где?

Жду пару минут и пробую еще раз.

Я: Сайлас!

Интересно, всегда ли я так делаю: донимаю его, пока не ответит?

Отправляю еще пять сообщений, после чего метаю телефон через всю комнату, закапываюсь лицом в подушку и громко кричу. Вряд ли Чарли Винвуд когда-либо кричит. Судя по комнате, она вообще бесхарактерная. Ее мать алкоголичка, а сестра слушает отстойную музыку. И откуда я знаю, что певица над кроватью сестры сравнивает любовь с «бумом» и «хлопом» [2] Имеется ввиду песня Charli XCX — Boom Clah. , но при этом не помню имя самой сестры? Иду в другую часть комнаты и начинаю рыться в ее вещах.

— Динь-динь-динь! — кричу я, вытаскивая дневник в горошек из-под подушки.

Затем устраиваюсь на кровати и открываю его.

Собственность Джанет Элис Винвуд.

НЕ ЧИТАТЬ!

Я игнорирую предупреждение и переворачиваю первую страницу:

Чарли отстойная сестра и худший человек в мире.

Надеюсь, она умрет.

Закрываю дневник и возвращаю под подушку.

— Миленько.

Родные меня ненавидят. Какой же надо быть, чтобы тебя ненавидела собственная семья? Из другого конца комнаты доносится звук оповещения на телефоне. Я подпрыгиваю, думая, что это Сайлас, и внезапно чувствую облегчение. Сообщений два. Одно от Эми: « Ты где?!! »

А второе от какого-то Брайана: «Привет, я скучал по тебе сегодня. Ты сказала ему?»

Кому? И что?

Откладываю телефон, так никому и не ответив. Решаю дать дневнику второй шанс и пролистываю до последней записи Джанет, датированной вчерашним днем.

Мне нужна пластинка для зубов, но мы слишком бедные. Вот у Чарли была пластинка.

Я провожу языком по зубам. Да, определенно ровные.

Ее зубы такие ровные и идеальные, а мои навсегда останутся кривыми! Мама обещала подумать об этом, но после случая с папиной компанией у нас нет денег на нормальные вещи. Ненавижу брать обед из дома. Как в детском садике!

Я пропускаю абзац, в котором она подробно описывает критические дни своей подруги Пэйтон. Затем жалуется на отсутствие месячных у себя, но тут ее запись прерывается приходом вашей покорной слуги.

Мне нужно идти. Чарли вернулась, и она плачет. А такое редко случается. Надеюсь, Сайлас ее бросил — так ей и надо!

Значит, я плакала, когда пришла домой. Подхожу к подоконнику, бумажка из стиральной машины чуть подсохла. Осторожно разглаживаю ее и кладу на стол, который мы, похоже, делим с сестрой. Чернила частично смылись, но это напоминает чек. Пишу Сайласу:

Я:Мне нужно, чтобы ты меня подвез.

Я снова жду, начиная злиться из-за его молчания. Я явно нетерпеливая.

Я:Мне тут пишет один Брайан. Он любит флиртовать. Я могу попросить его, если ты занят…

Через секунду на телефон приходит оповещение.

Сайлас:Вот уж нет! Уже в пути.

Я улыбаюсь.

Ускользнуть из дома будет легко, учитывая, что мама отключилась на диване. Я наблюдаю за ней с мгновение, изучая ее сонное лицо и отчаянно пытаясь его вспомнить. Она похожа на старую версию Чарли. Прежде чем выйти на улицу, укрываю ее одеялом и ставлю на стол пару бутылок с водой из пустого холодильника.

— До встречи, мам, — тихо говорю я.

Не знаю, еду ли я за ней, потому что собственник, или из желания защитить. В любом случае мне не нравится мысль, что она обратится за помощью к кому-либо другому. А это, кстати говоря, наталкивает на размышления о том, кто такой Брайан и почему он считает нормальным флиртовать с Чарли, когда мы определенно вместе.

В моей левой руке по-прежнему зажат телефон, и он снова звонит. Номера на экране нет. Только слово «Бро». Я провожу по нему пальцем и отвечаю:

— Алло?

— Где ты, черт возьми?!

Голос мужской. И очень похож на мой. Я смотрю по сторонам, но местность мне совершенно незнакома.

— В машине.

Он стонет.

— Да ты что, серьезно? Если будешь и дальше прогуливать тренировки, тебя отправят на скамейку запасных.

Вчерашний Сайлас наверняка разозлился бы из-за этого. Сегодняшний чувствует облегчение.

— Какой сейчас день?

— Среда. Она идет перед четвергом и после вторника. Забери меня, тренировка окончена.

Почему у него нет своей машины? Я даже не знаю этого парня, а он уже для меня как заноза в заднице. Это определенно мой брат.

— Сперва мне нужно забрать Чарли.

Пауза.

— Из дома?

— Да.

Снова пауза.

— Ты что, смертник?

Меня серьезно бесит, что все знают больше меня. Почему мне нельзя домой к Чарли?

— Ладно, пофиг, просто поторопись, — говорит он, прежде чем повесить трубку.

Завернув за угол, я вижу Чарли у обочины — она смотрит на свой дом. Ее руки прижаты к бокам. Она держит две банки с содовой как оружие, будто хочет метнуть их в надежде, что они превратятся в гранаты. Я торможу машину и останавливаюсь в паре метров от нее.