Ульяна Соболева - 1000 не одна боль

— Глупая наивная Альшита. То, что ты не видела ничего подобного в вашем мире не значит, что этого не существует. Они добровольно пошли на смерть ради денег. Это их сознательный выбор и каждый имеет на него право.

— А вы пришли на это посмотреть…

Несколько секунд араб не моргая смотрел мне в глаза.

— И что ты думала сделать, Альшита? Куда собралась бежать, м? Ты ведь побежала.

— Куда глаза глядят подальше от тебя. Но разве я убегу далеко? Разве твои верные псы не поймают меня, чтобы снова доставить к тебе?

Ошалев от собственной наглости, я в ужасе ждала, что может за этим последовать.

— Не убежишь… хотя я мог бы поиграть с тобой, Альшита.

Он усмехался, но глаза оставались колючими и очень холодными. Если бы лед был зеленого цвета, то он непременно выглядел бы именно так.

— Ты хочешь я дам тебе шанс? Прямо здесь и сейчас?

— Какой шанс?

— Сбежать. Дам фору. Как думаешь сколько тебе надо? Я даже прикажу открыть для тебя ворота.

Схватил меня за руку выше локтя и дернул к себе.

— Так сколько? Пол часа? Час? Сутки? Как думаешь сможешь сбежать?

— А когда ты меня найдешь? Что со мной сделают твои люди или ты сам?

Аднан раскатисто расхохотался. Он даже голову запрокинул так ему стало весело.

— Не если, а когда? Правильный ответ, маленькая ледышка. Очень правильный. Потому что, да, найду. И ты не зря боишься — я тебя не пощажу….Но ты не умрешь. Нет. Ты слишком вкусная для меня… и я слишком тебя хочу, чтобы убить так быстро. Я просто буду делать тебе больно снова и снова. Если ты не хочешь сладко… то почему я должен отказывать тебе в удовольствии корчиться от боли? Я всегда выполняю желание женщины.

Внезапно схватил меня за волосы и оттянул мою голову назад, наклонился к моей шее и провел по ней языком.

— Твоя кожа имеет особый запах…

Говорит хрипло и страстно, а сам больно держит волосы, собрав их в кулак, проводит дорожку вверх к моим губам.

— Будет так, как я хочу. Всегда. И сегодня я буду тебя брать Альшита. До самого утра. Надеюсь у тебя там уже не болит… потому что меня это больше не волнует.

Сжал мою ягодицу и впечатал меня в себя.

— Чувствуешь, как хочу тебя? Я устал ждать. Ты принадлежишь мне и твое тело тоже принадлежит мне. И не зли меня… я могу быть очень жестоким, Альшита. Невыносимо жестоким. Я не хочу быть таким с тобой. А теперь пошла к гостям.

В эту секунду я ненавидела его настолько сильно, насколько это вообще было возможно. Еще никогда в своей жизни и ни к кому я не испытывала такой ненависти.

— Нет подожди.

Схватил за руку и снова привлек к себе.

— Поцелуй меня. Я хочу, чтоб ты меня поцеловала. Сама.

И глаза диким огнем горят. Пугающим, слишком голодным и вместе с тем злым.

— Давай. Я жду.

Я приподнялась на носочки и ткнулась губами ему в губы.

— Целуй… как я тебя целовал. Учись делать то что я хочу.

Внутри поднялась волна протеста.

— Нет!

— Нет?

Стиснул мои скулы пальцами.

— Не боишься, что я тоже начну говорить тебе нет. Например, когда ты будешь умолять меня не отправлять Амину обратно к ее родне.

— Ты обещал, — просто нала я едва шевеля губами из-за болезненности в тех местах, где его пальцы давили мне щеки.

— Верно, обещал. Я свое обещание выполнил и привез ее сюда с тобой, но разве я обещал, что не отправлю ее обратно?

Я тут же потянулась к его губам, но отпрянул назад.

— Не хочу сейчас. Ночью целовать будешь.

Мы приехали в гостиницу уже за полночь. Рамиль меня привез. Аднан с нами не поехал и молилась чтобы он ушел к своей жене и остался там, чтобы не приходил ко мне… не трогал меня. Потому что страшно, потому что глаза его видела и точно знала — не будет по-хорошему и нежно. Рамиль долго смотрел на меня еще в машине, молча. Когда в номер поднялись протянул мне флягу, украшенную серебристыми цветами.

— Давай, Альшита, большими глотками пей. Глаза закрой и глотай. Трястись перестанешь и расслабишься.

— А что это?

— Лекарство, что ж еще.

Я с недоверием посмотрела на евнуха, взяла флягу и зажмурившись глотнула, обожгло горло, хотела выплюнуть, но проклятый араб, придержал мне затылок и флягу, сдавил и я вынужденно глотнула еще несколько раз. Когда выпустил я задыхалась и тряслась всем телом еще больше, хватаясь за горло мне тут же дали стакан, и я отпила воды, задыхаясь и силясь сделать хоть один вдох.

— Что это? Это коньяк? Водка? Что это за дрянь ты мне дал.

— Хорошо выдержанный шотландский виски. Друг привез пару месяцев назад.

— Вы… вы ведь не пьете, Вам нельзя.

— Конечно не пьем. Ты разве видела, чтоб я пил? Это ты пила, а я нет.

И расхохотался… а я почувствовала легкое головокружение и как по телу разливается тепло, как расходится кругами от шеи вниз по груди, по ребрам к животу, вызывая приятный трепет. Жуткий страх начал отступать, освобождая место истоме и слабости.

— Вот так-то лучше и глаза начали блестеть.

Он вышел из моей комнаты, а я чуть пошатываясь подошла к зеркалу. Остановилась у своего отражения, рассматривая его и трогая волосы. Интересно если их обрезать, то я перестану ему нравится? И он отпустит меня? Ответ знала и я, и мое отражение. Не отпустит.

Я обернулась к двери и вдруг дух захватило — евнух когда вышел не последовало характерного щелчка. Неужели меня забыли закрыть? Подошла к двери и тихо повернула ручку. Не заперто! О боже! Не заперто. Осторожно толкнула ее и вышла в коридор — тишина и свет приглушен. Если я вот так просто спущусь и выйду мне ведь никто не помешает. Это ведь не тюрьма. Я осмотрела пустой коридор с обеих сторон и на носочках пошла к лифту. Потом передумала и пошла к лестнице. Так надежнее. Люди ведь чаще на лифте поднимаются и спускаются. Я спустилась вниз на один этаж, потом еще на один. Выглянула за дверь, ведущую к номерам и снова спустилась еще ниже. Сердце сильно колотилось в груди, а выпитый алкоголь придавал мне смелости. Я выпрямила спину и вышла в фойе. Там никого не оказалось, направилась к парадной двери и передумала, оглянулась назад — сзади еще одна дверь. Кажется, она ведет в парк за самим зданием. Я могу выйти там совершенно незаметно.

В эту секунду двери гостиницы распахнулись и вошел Аднан еще с двумя мужчинами. От неожиданности я чуть не задохнулась. Замерла на какие-то секунды, тяжело дыша и встретилась с ним взглядом. Его брови чуть приподнялись и губы изогнулись в кривой ухмылке — он все понял. О боже… боже. Что мне делать? Я ведь могу сказать, что хотела выйти в сад и… Надо просто вернуться в комнату. Просто подняться на лифте, войти в нее и закрыться изнутри. Я медленно ступая направилась к лифтам, кончики пальцев онемели от волнения или от выпитого виски, от которого все еще жгло в груди. Протянула руку и надавила кнопку вызова. Тяжело дыша, ожидая пока он приедет и молясь изо всех сил, чтобы Аднан задержался внизу со своими гостями.