Ульяна Соболева - 1000 не одна боль

Двери лифта разъехались, и я с облегчением выдохнула, когда они закрылись снова. Может быть он ничего и не понял. Я ведь еще не вышла из здания, я только спустилась вниз. Медленно выдохнув я приготовилась выйти из кабинки, как вдруг в разъехавшиеся створки вошел Аднан и схватив меня под локоть развернул к себе спиной и впечатал зеркало лифта.

— Покатаемся, Альшита? Или ты любишь на лестнице? А может поиграемся в саду. Куда ты шла ожидать меня? Расскажи!

Повел пальцем по моей шее убирая волосы в сторону.

— Или все же решила сбежать от меня?

— Нет.

— Что нет? Не решила? — ладонь легла мне на горло и слегка придавила.

— Кто-то оставил дверь открытой, — прошептала я и зажмурилась.

— Конечно. Рамиль оставил. Я сказал ему, что хочу поиграть. Я был уверен, что маленькая ледяная лгунья все же мечтает о побеге.

Развернул к себе и вдавил в стекло всем телом, тяжело дыша мне в лицо. Тронул пальцами мои губы потом схватил меня за подбородок.

— Ты кажется целовать меня хотела — так давай, целуй. Я хочу ощутить твой рот и язык. И не только на своих губах.

Я не понимала, что ему нужно от меня, я смотрела на его губы и мои собственные тихонько покалывало от воспоминаний насколько у него сочные поцелуи. Ткнулась ему в рот губами, но он удержал меня за волосы.

— Хочу твой рот не здесь… хочу, чтоб ублажала меня. Умеешь ублажать, Альшита? М?

Отрицательно качнула головой снова потянулась к его губам. Коснулась едва и тут он же сорвался впился в мои губы с гортанным стоном. От этого натиска мне стало нечем дышать и в то же время внутри в крови разгорался пожар, то тепло от выпитого виски вернулось и захлестнуло меня с головой. Я сама не поняла, как вцепилась в его волосы, выгибаясь ему навстречу, чувствуя, как сильные руки сдавливают мою талию. И тут же в голове вспышкой молнии, что это он меня ломал и насиловал, он клялся причинить мне боль. И у него есть жена. Силой уперлась ему в плечи пытаясь оттолкнуть, увернуться от поцелуев, а когда не вышло укусила его за губу, и он тут же отпрянул, а я ощутила во рту привкус его крови.

— Не прикасайся ко мне!

Усмешка кровавая, он так и не вытер кровь с губы, схватил меня за шею и снова впился в мои губы. Вдавливая в зеркало, раздирая на мне корсаж платья, не давая вырваться и вздохнуть, а я извивалась, вырывалась как могла, царапалась дикой кошкой, пока он не выкрутил мне руки и ударил несильно головой о стекло.

— Хватит! Все! Халас! Или ты покоришься. Кос ом ом ом омммак, или я высеку тебя. Шкурку твою сниму живьем. На глазах у всех. Или что мне сделать? Подарить кому-то Амину? Освежевать твоего коня? Кастировать Рамиля? Что будет для тебя столь омерзительным, что ты наконец-то перестанешь сопротивляться мне?! Хочешь я на хрен сожгу эту гостиницу?

Он просто ненормальный. Не знаю, как я не видела этого раньше, но он не в себе

— Ты не сделаешь этого.

— Еще как сделаю. Убью каждого на твоих глазах, Альшитааа, как же я хочу тебя… ледяная девочка… до безумия… — уткнулся лицом мне в шею и прижался к нежной коже у ключицы горячими губами, прижимая меня сильнее к зеркалу, задирая подол моего платья к поясу, проводя кончиками пальцев по кромке трусиков в паху и чуть ниже, заставив меня задохнуться. И ужас смешался с чем-то черным и запретным с чем-то имеющим терпкий запах его кожи и самого настоящего порока. Дернул корсаж платья вниз, обнажая мою грудь и я обессиленно уронила руки вдоль тела, позволяя ему смотреть на свое тело и дрожа под этим взглядом, как осиновый лист.

— Только не делай мне больно… пожалуйста.

Аднан хрипло выдохнул и сжав мою грудь обеими руками жадно прижался к соскам широко открытым ртом и меня пронизало возбуждением, когда его губы сильно втянули твердую вершинку, между ног что-то болезненно сладко кольнуло.

Он чуть присел, лаская мою грудь, сжимая то сильнее, то нежно поглаживая, заставляя меня закатывать глаза и цепляться за его волосы. И моя ненависть с ужасом, переплелась с диким возбуждением, я никогда такого не испытывала. Оно родилось там внизу живота и вилось у меня между ног, задевая набухший комок плоти, который я чувствовала впервые в жизни настолько сильно. Он дергался и пульсировал. Горячие пальцы Аднана погладили меня сверху по трусикам вызывая стон нетерпения и тут же скользнули под влажный шелк.

— Ты влажная… ты знаешь, что ты там уже влажная для меня и такая горячая.

Жарко зашептал мне в ухо и отыскал подушечками пальцев ту самую точку, которая так ныла и дрожала. Едва он ее коснулся мое тело пронизало током едкого наслаждения.

— Какая отзывчивая сегодня… чувствуешь, как хочешь меня, Альшита? Хочешь и притворяешься… хочешь и противишься. Тебе нравится, когда я трогаю тебя там?

Весь низ живота охватило жаром, казалось мое лоно набухло и нестерпимо болело, казалось, что, если эта боль не кончится я умру. Его палец потер клитор и скользнул ниже, поглаживая у самого входа.

— Я войду туда, когда ты кончишь… и ты примешь меня всего.

— Не надо, — жалобно и пьяно прошептала я, а сама потерлась о его руку и щеки тут же зарделись.

— Быстрее, да? Ты хочешь, чтоб я растирал тебя там быстрее?

Отрицательно качнула головой, и он остановился, у меня с губ сорвался стон протеста. Я хотела расплакаться от ненависти к себе и от того, что он сейчас контролировал это сумасшествие

— Скажи мне быстрее, Аднан. Скажи я хочу быстрее.

— Быстрее, — срывающимся голосом, тыкаясь ртом в его губы и чувствуя себя такой жалкой, несчастной и доведенной до отчаяния.

— Аднан. Скажи мне быстрее, Аднан.

— Быстрее, Аднан.

Провел легонько по самому кончику узелка заставляя чуть ли не разрыдаться.

— Скажи, пожалуйста.

— О боже, пожалуйстаааа.

Пальцы быстро задвигались вкруговую и меня словно разодрало на части от наслаждения, с такой силой свело судорогами оргазма все тело, что казалось я и правда умираю. Меня развернули, как послушную игрушку, чуть наклоняя вперед, не прекращая поглаживать там, где все сокращается и дрожит, а я все еще давлю губами раскаленный воздух, ошалевшая от наслаждения. И вдруг ощутила давление там внутри. Сильное давление. От него по телу прошлась судорога страха и я распахнула глаза.

— Тшшшш… ты готова для меня, не сжимайся. — толкнулся внутрь и я инстинктивно сжалась всем телом.

— Не надо, — пропищала очень тихо и тут же ощутила, как меня всю заполнило чем-то огромным, растянуло до разрыва, но не разрывало. Горячие губы ибн Кадира жадно целовали мою шею, прикусывали затылок, холку, а ладони сжали мою грудь дразня соски, то пощипывая их, то вытягивая вперед. И эта мощь внутри, не двигается только пульсирует, заставляя сжиматься от страха.

— Вот так, да… а теперь один раз, расслабься, просто дай этому случиться.