Пэппер Винтерс - Третий долг

Если сказанное им правда, и никто, кроме Кестрела, ко мне не прикасался, тогда мне нужно было поблагодарить обоих братьев. Они сговорились, и я была обязана им своим здравомыслием.

Джетро не сдвинулся с места, казалось, он находился под гнетом чувства вины и стыда.

Я тяжело дышала, заставляя себя разоблачить последние остатки уязвимой честности.

— Я ничего не смогу поделать, если ты не хочешь меня. Но это... я прошу тебя признать, что ты меня любишь. Я умоляю тебя довериться мне. Я говорю тебе, что ты достаточно сильный, чтобы выжить в собственной борьбе. Я прошу тебя выбрать меня, Джетро. Прежде чем стало слишком поздно.

Выбери меня. Люби меня. Спаси меня.

Он сжал ладони в кулаки, опустил голову и сказал сквозь стиснутые зубы.

— Извини, мне так чертовски жаль.

Я подавила всхлип, одолеваемая желанием спрятаться или поддержать Джетро.

— Я знаю. Я не жду извинений за то, что произошло. Я бы заплатила в миллион раз больше, чтобы заслужить тебя.

Бабочки затрепетали у меня в животе. Пожалуйста, послушай. Пожалуйста, взгляни на меня.

— Я не жду обещаний, Джетро. — Я шагнула к нему.

Он не дернулся, пока расстояние между нами сокращалось. Колеблясь, я подняла руку и положила над его сердцем, почувствовав беспокойный ритм.

— Я прошу тебя сделать меня своей, — пробормотала я. — Впустить меня в свое сердце. В свою душу. Сдаться тому, что между нами есть.

Джетро проглотил стон, и что-то в нем щелкнуло. Он посмотрел мне в глаза и с силой схватил за воротник, разворачивая и прижимая к двери. Когда он опустил губы к моему уху, я услышала поверхностное и быстрое дыхание.

— Вот, что я делаю. Позволяю тебе проникнуть в меня, позволяю тебе губить меня каждый гребаный день. Ты уже знаешь, что я к тебе чувствую. Ты уже знаешь, что я бесполезен из-за этого.

Мое сердце ускорило ритм.

— Ты не бесполезный. Если покажешь мне доброту внутри себя, я смогу доказать, что ты бесценный.

Джетро хрипло рассмеялся. Он выглядел опасно выбитым из колеи.

— Попытайся сказать это моему отцу. — Его пальцы дернулись вокруг ожерелья. — Я дал ясно понять, что сделал все, что в моих силах. Я откровенен с тобой.

Мои глаза расширились и слезы полились водопадом.

— Ты думаешь, что откровенен! — Отталкивая Джетро, я ударила его. — Ты не откровенен! Ты чертовски сложный, запутавшийся в своей лжи, и даже больше понятия не имеешь, о чем говоришь!

Джетро напрягся.

— Долг по наследству — это мой крест, не твой. Он не о том, что твоя семья сделала моей, а том, достоин ли я! Разве ты не понимаешь? Главная роль не у тебя! Она у меня, а я все порчу! Я убиваю себя!

Полусмешок-полувсхлип вырвался из моего рта.

— В тот момент, как ты взял меня за руку в Милане, главная роль перестала быть только твоей. Дело не в Хоук или Уивер или любой другой ерунде, которую ты можешь назвать. — Снова отпихнув его, я закричала: — дело в нас! В том, что мы нашли. Вместе!

— Между нами нет ничего, кроме долгов!

Я покачала головой, в то время как ладонь чесалась снова его ударить.

— Тогда как ты объяснишь то, что случается, когда мы занимаемся сексом? Как объяснишь возникающую связь между нами, когда мы честны друг с другом?

— Случившееся весной было ошибкой. Просто гребаной...

Я ткнула его в грудь, отчего он пошатнулся.

— Лжец! Какой же ужасный лжец! Ты любишь меня, просто не можешь признаться в этом. Ты бы предпочел меня взамен всему богатству, наследству и семье, но просто очень напуган, чтобы быть мужчиной и признать правду!

Я напирала на него. Все, что я могла сказать, превратилось в поток обвинений.

— Я вижу, как ты на меня смотришь. Чувствую то, как ты ко мне прикасаешься. Слышу спрятанный смысл в твоих словах. В отличие от тебя я благословлена теплом, которое приходит с любовью. Тем, как глаза человека сияют, а тело смягчается. Ты любишь меня! И если ты можешь продолжать отрицать, когда это так очевидно, но для нас и правда нет надежды. С таким же успехом ты можешь вывести меня на улицу и завершить последний долг, потому что лучше убить меня быстро, чем жить в бесконечных муках!

Я втянула резкий вдох, казалось, что мои легкие горели без притока кислорода с того момента, как я оказалась в «Хоуксбридже».

Глядя на ковер, я потерла грудь, ощущая ноющую боль.

— Я закончила, — прошептала я. — Если ты не можешь ничего сказать после всего, что я раскрыла тебе, значит надежды нет, и я отказываюсь тратить...

Дыхание Джетро участилось. Он попятился, пока не ударился спиной о стену.

Наши взгляды пересеклись.

Ужасный шторм накрыл его, связывая в узлы. Джетро обхватил руками голову, в то время как его грудь поднималась и опадала в мучительной агонии.

— Что ты хочешь услышать от меня, Нила? Ты хочешь знать, что я, бл*дь, люблю тебя больше, чем могу вынести? Что я разрушен, потому что знаю, что недостаточно хорош для тебя? Что?

Жизнь вокруг меня остановилась.

...Я, бл*дь, люблю тебя...

Джетро признал это.

Мучительный стон разнесся по комнате, когда он зажмурился.

Борясь с тем, чтобы взять себя в руки, он сделал большой вдох.

Он боролся с правдой.

Боролся со слезами.

Боролся с самим собой.

Но...

Медленно...

Постепенно...

Он.

Проигрывал.

Свою.

Битву.

Он сломался.

Барьер, который всегда стоял перед ним, рушился, как бумажное здание.

Мое сердце пропустило удар, пока он разваливался на части.

— Боже, — выдохнул он почти не слышно. — Кем я стал?

Он упал.

Колени подогнулись.

Он скользил по стене как тающий ледник.

В момент, когда он достиг пола, прижал колени к груди, заслонив себя от боли, которую не мог вынести, Джетро обнял себя руками, сворачиваясь в клубок и прижимаясь лбом к коленям. Прячась.

Я стояла на месте, не в состоянии сдвинуться.

...Я, бл*дь, люблю тебя....

Затем мой мир перевернулся вверх дном, когда Джетро Хоук — самый сложный, запутанный и непонятный мужчина из всех, кого я встречала, — начал плакать.

Его плечи затряслись.

Грудь тяжело опадала и поднималась.

Он отказался от битвы.

Мужчина, которого я боялась, обожала и хотела вырвать из жизни полной лжи.

Его мучительный стон заставил мою душу истекать кровью.

Джетро повыше подтянул ноги, сильнее обхватил себя руками, но я ничего не могла исправить.

Яростная агония захватила меня, пока я наблюдала, как он разваливался на части. Казалось, будто все, что держало его вместе, разошлось, открывая его задыхающегося и умирающего.

Я хотела быть ниточкой, которая сошьет его воедино.

Но не могла.

Еще нет.

Ему нужно было сделать это.

Ему нужно было выпустить это из себя.

Выбраться из этого лабиринта.

Стать кем-то большим, чем просто Хоук.