Пэппер Винтерс - Третий долг

— Все в порядке, — прошептала я.

Я опустилась на пол в ночнушке, которую он надел на меня, и обняла дрожащее тело Джетро.

— Все хорошо. — Я уткнулась лбом в его предплечье, водя руками по его волосам.

Он пытался отстраниться, пытался перестать плакать, но ничего не вышло.

Он был полностью сломлен.

Мой желудок сжался от вида того, как страдал мужчина, которого я любила.

Я не позволила ему горевать в одиночку. Я хотела, чтобы он почувствовал, как мне было не все равно, как сильно я хотела быть его опорой, неважно, насколько он был сломлен.

Он перестал бороться с моей хваткой и выпустил все.

Он плакал.

Пока лились его слезы, мои высыхали. Мы поменялись ролями. Его ледяная оболочка наконец-то дала трещину — глыбы льда превратились в осколки, метели в снежинки. Внутри него больше не было места для льда.

Он исчезал из глаз Джетро, его души и сердца.

Я обнимала мужчину, который совершил множество ошибок и позволяла ему очищаться, пока его тело тряслось.

Он не издал ни звука. Ни единого стона или вздоха.

Абсолютная тишина.

— Что они с тобой сделали, — прошептала я. — Ты должен мне рассказать. Должен отпустить это.

Я гладила спину Джетро, затем прикасалась к лицу, горлу, коленям. Мне хотелось, чтобы он знал, что это я довела его до такого состояния, но я не буду его избегать.

Я буду с ним. В горе и в радости.

Он не переставал плакать.

Его дрожь и тихие всхлипы истощили меня. Мне хотелось забрать каждое злое слово, сказанное ему. Я хотела извиниться за то, что сделала ему больно и сказать, что никогда не перестану его любить.

Я никогда не перестану его любить.

Никогда.

Он был внутри каждой клеточки моего тела.

Я бы никогда не смогла избавиться от него — даже после смерти.

— Отдай мне свою боль. Поделись ею со мной. — Я готова была сделать что угодно, чтобы исцелить его, исправить. Чтобы он стал мужчиной, который зарыт глубоко внутри.

Внезапно Джетро развернулся в моих объятиях. Прижав меня ближе, он поднялся на ноги. Я не двигалась, пока его руки сжимали меня, причиняя боль, и тащили по комнате.

Приблизившись к матрасу, мы упали на него.

Мы лежали лицом друг к другу и Джетро не отпускал меня. Он уткнулся лицом мне в шею, пряча влажные от слез глаза.

Боже, мне так жаль. Так жаль, что я сломила его.

Я стиснула его в объятиях чертовски сильно.

Дыхание Джетро было поверхностным. Тело дрожало.

Никакая смелость и мужество не могли подготовить меня к тому, что Джетро развалится на части.

Расскажи мне то, что происходит с тобой.

Покажи мне, как его спасти.

— Все хорошо, Кайт. Все хорошо. — Мой голос был как устойчивый метроном, повторяющий одно и то же. — Я не уйду. Все хорошо, Кайт. Все хорошо.

Он сжал меня сильнее, пока не стало больно.

Молча Джетро поднял голову, одной рукой схватил меня за подбородок, притягивая мой рот к своему.

Прежде чем я даже успела сделать вдох, его губы обрушились на мои.

Его прикосновение было жестким, резким, всепоглощающим.

Между нами возникло острое желание, заполняя мой разум.

Мы соединись в одно целое.

Прикосновения Джетро даровали синяки, а язык увлекал мой в танце, крадя мои вдохи так, что казалось, я умираю и возрождаюсь в одно и то же время.

Мы объединялись вместе. Джетро положил руку мне на затылок, когда перекатил нас так, что я оказалась на спине, а он накрыл мое тело своим. Он опускал руку ниже к моей ключице, заклеймив меня каждым прикосновением. Его губы продолжали свой танец с моими, дыхание было резким, языки яростными.

Я закричала, когда он нашел пальцами мой сосок и ущипнул.

Джетро застонал, теперь его дыхание было учащенным от похоти.

Желание закручивалось и требовало внимания, не оставляя нам места спрятаться.

Я мгновенно возбудилась, когда Джетро потянул за край ночнушки вверх, обнажая мои бедра. Я заерзала, когда он шарил рукой между нами, расстегивая кнопку и молнию своих штанов. Джетро застонал, сдернув джинсы и боксеры до середины бедра.

Зажал между зубами мою нижнюю губу, рукой раздвигая мои ноги, затем уперся локтями в покрывало, приподнимаясь выше.

Мы оба застонали, когда его возбужденная эрекция оказалась у меня между ног.

Не было никакой прелюдии или подготовки. Нам это и не нужно было. Мы оба зашли слишком далеко, слишком опасно открылись и отчаянно желали стать единым целым. Джетро направил головку члена рукой и толкнулся в меня.

Я застонала ему в рот от нежной агонии.

Джетро целовал меня, раскачивая бедрами, используя мою влажность, чтобы войти в меня дальше. Он вынуждал мое тело плавиться.

Его слезы продолжали течь, щекоча мой рот солеными каплями. Я обхватила его щеки ладонями, поглаживая большими пальцами, надеясь, что он поймет, как сильно я его люблю.

Что я буду рядом.

Навечно.

Дыхание Джетро выходило рваными вдохами, каждый выдох высвобождал душевную агонию, которую он нес всю свою жизнь. Он обхватил одной рукой мои плечи, второй — бедро, крепко удерживая меня.

Он толкнулся жестче, преодолевая последний барьер и полностью заполняя меня. Мы вздохнули в блаженстве, когда наша связь вернулась на свое место.

Моё тело дрожало вокруг его. Без предупреждения. Без предвкушения. Как только он заполнил меня, толчки Джетро перешли от осторожных в жестокие.

Если бы его рука не обнимала меня за плечи, с каждым зверским проникновением я перемещалась бы вверх. Но он удерживал меня для своего удовольствия.

Он использовал меня.

Мы использовали друг друга.

Мы использовали страсть, чтобы преодолеть боль. Использовали нужду, чтобы побороть отчаяние.

Это либо исцелит нас, либо сломает, но не остановит цунами, на волне которого мы неслись.

— Мне жаль. Так, бл*дь, жаль, — пробормотал он, уткнувшись в мои волосы. Его слёзы высохли, но голос всё ещё дрожал.

Его бёдра, не переставая, бились о мои, унося нас всё выше.

— Прости, — прошептала я. — Прости, что усложнила твою жизнь.

Он застонал, ускоряя темп.

От слов наши мысли переключились к высвобождению. Мы отдались наслаждению. Где-то глубоко внутри себя, я отпустила. Поплыла вверх, признавая, что судьба украла у меня жизнь, которую я думала, что хотела, но она никогда не была моим настоящим будущим.

Им был он.

Что-то встало на своё место, и это больше, чем простой кусочек пазла, более весомое, чем писание или познание.

Это был пик борьбы за что-то, и, наконец, прибыль от неё.

Это был дом.

Джетро отстранился, стиснув зубы. В его глазах бушевал огонь, пока он безрассудно вбивался во всепоглощающем темпе. Я не могла отвести взгляд. Его тело внутри моего. Его душа внутри моей души.

Я не могла сдержать магию, которую мы разожгли.