Морган Мэтсон - Лето второго шанса

– Что с тобой случилось, пока меня не было? – спросила она наконец.

Я поставила банку на стол и провела пальцем по запотевшей стенке.

– На самом деле, – неуверенно начала я, – мне надо тебе кое-что рассказать. – Люси улыбнулась и наклонилась вперед, но увидела что-то у меня за спиной и ее улыбка исчезла.

– Боже мой, – выдохнула она, приосанилась и слегка покраснела. – Он здесь. Как я выгляжу?

Я оглянулась назад и застыла в нерешительности – к нашему столику, широко улыбаясь, шагал Генри. Прежде чем я успела что-либо ответить, он подошел к нам.

– Привет! – голос Люси дрожал. Она пригладила челку, убрала волосы за уши и широко улыбнулась Генри. – Как жизнь?

– Хорошо. – Он взглянул на меня и улыбнулся. – Когда вернулась? – увидев, что он собирается взять меня за руку, я сразу напряглась и взялась обеими руками за банку кока-колы.

– Примерно неделю назад, – ответила Люси все тем же неуверенным голосом. – Скучал по мне?

– Что? – Генри опешил и сделал шаг ко мне. – Хм, наверное.

– Тейлор, – повернувшись ко мне, Люси смущенно улыбнулась и указала кивком в сторону закусочной.

– Ты не принесешь нам салфеток или чего-нибудь еще?

Она хотела от меня избавиться. Она хотела от меня избавиться, чтобы поговорить с Генри – моим Генри, который еще секунду назад пытался взять меня за руку! Я закрыла глаза, желая, чтобы все это кончилось, хотя вынуждена была признать, что от части сама виновата в происходящем.

– Тейлор! – повторила Люси, на этот раз более резко.

– Я пойду с тобой, – сказал Генри, сделав еще шаг ко мне, и прежде чем я успела что-то предпринять, взял меня за руку. – Люси такая странная, – шепнул он мне на ухо.

Люси посмотрела на нас и побледнела.

– Тейлор, что происходит? – спросила она своим обычным голосом.

Генри недоуменно смотрел то на меня, то на Люси.

– Разве Тейлор тебе не говорила? – спросил он с широкой счастливой улыбкой, сжав мою ладонь. Я стояла как вкопанная, не в силах ни говорить, ни и отвести взгляд от лица Люси.

– Тейлор ничего мне не говорила, – ответила Люси.

– Тей. – Генри нахмурившись посмотрел на меня.

Я собрала волю в кулак и попыталась выдавить из себя объяснение.

– Послушай, – сказала я, запинаясь, – Люси, я не…

Люси подозрительно посмотрела на меня, потом обернулась к Генри.

– Тейлор говорила только, что ты ей не нравишься, что хочешь все время проводить в лесу и что ты странный. – Она посмотрела на меня. – Разве не так, Тейлор?

Генри перестал улыбаться и тоже повернулся ко мне. Таким расстроенным и смущенным я никогда его не видела.

– Тейлор, – он выпустил мою руку, – о чем она говорит?

Я смотрела на них и думала, сколько же боли причинила обоим, но не могла придумать ни одного способа, чтобы это исправить. Поэтому просто попятилась прочь от стола, не отдавая себе отчета, что это и есть решение. Я повернулась и побежала к выходу, оставив людей, которые так много значили для меня, и которых я умудрилась так сильно ранить.

Оставив вещи у бассейна, не разбирая дороги из-за слез, которые застилали глаза, я покатила на велосипеде домой. Все, чего мне сейчас хотелось, – оказаться дома, а там уж все как-нибудь само собой разрешиться.

Бросив велосипед на подъездной дорожке, я побежала к дому и столкнулась в дверях с отцом, шедшим навстречу с сумкой в руках.

– Тейлор, – он поглядел на меня, – все в порядке?

– Ты уезжаешь? – Я взглянула на сумку. Обычно он приезжал только на выходные, но в августе работы у него в фирме стало меньше и он планировал пробыть с нами всю неделю. – Сейчас? – разочарованно спросила я.

– Да, – ответил отец и поморщился, – работы невпроворот, надо быть там. Извини, малыш.

Я глубоко вздохнула и спросила:

– Можно мне с тобой?

– Что ты имеешь в виду? – Отец поставил сумку и хмуро посмотрел на меня. – Хочешь вернуться в Коннектикут?

– Да. – Я старалась, чтобы это прозвучало небрежно. Перед глазами стояло лицо Люси, и я, как ни старалась, не могла прогнать от себя это видение. О том, что чувствует сейчас Генри, я даже думать не хотела. Я постаралась принять как можно более непринужденный вид и небрежно ответила: – Да, я устала от всего, что здесь творится. Когда поедем?

Через десять минут я упаковала в сумку вещи и мы уехали. Перед этим я долго смотрела на игрушечного пингвина – мне очень хотелось взять его с собой, чтобы сохранить в памяти прекрасное чувство, возникшее у меня на утро после карнавала. Но все же я приняла решение оставить его, потому что знала, что видеть его каждый день в Коннектикуте будет выше моих сил.

На повороте с подъездной дорожки на улицу отец остановил машину.

– Не твой ли это друг Генри? – спросил он.

Действительно, к нам приближался взъерошенный, запыхавшийся Генри.

– Нет, – ответила я и отвернулась, – едем.

– Может, подождем? – спросил отец. – Задержимся на минуту. Можешь с ним поговорить.

– Не хочу, – твердо сказала я, – серьезно, едем.

– Хорошо, – сказал отец, – как скажешь.

Он свернул на улицу, и мы проехали мимо Генри. Я поймала его взгляд и поняла, как он смущен и расстроен, а затем отвернулась, сделав вид, что ничего не заметила.

– Балда, – я бросила свои карты на прилавок.

– Балда, – Люси последовала моему примеру.

Элиот недоверчиво посмотрел на нас поверх очков.

– Серьезно? – спросил он, и Люси кивнула, раскрыв свои карты веером.

– Смотрю на них и плачу, – торжествуя, сказала она.

– Балда и есть, – проворчал Элиот, собрал карты и стал тасовать. – Не могу к этому привыкнуть.

Мы играли в «осла», но после того, как Элиот, несколько раз слишком громко выкрикнул победный клич, напугав посетительницу с малышами, мы решили быть осторожнее. Люси сидела на прилавке, скрестив ноги, я – на приставном высоком табурете, а Элиот играл стоя, расхаживая взад-вперед и обдумывая стратегию.

– Еще раз? – спросил он, явно надеясь, что мы забыли, на что играем.

– Ни за что, – ответила Люси с улыбкой. – Следующих трех покупателей обслуживаешь ты. – Она соскочила с прилавка, подошла к боковой двери и открыла ее.

– Но что если покупателю потребуется что-нибудь этакое? – спросил Элиот. – Что я буду делать?

– Тогда зови нас. – Я подошла к двери. – Мы будем рядом.

Элиот покачал головой и стал тасовать карты. Люси вышла на улицу, я последовала за ней, и дверь за нами с шумом захлопнулась. У меня возникло ощущение, что Элиот вовсе не в восторге от того, что мы снова стали подругами, хоть он никогда и не говорил об этом. Работа в прежней напряженной обстановке закусочной, по его словам, напоминала участие в телевизионной передаче, главные герои которой ненавидят друг друга, но вынуждены делать общее дело. После того как мы помирились, каждая из нас стала уделять Элиоту меньше времени и внимания.