Олег Кудрин - Чужая кровь

Рыч кивнул головой.

— Да, хотел убить тебя. Хотел, причем прямо там, на сцене. Я так ненавидел твоего отца, который выгнал меня ни за что!.. И потому хотел причинить ему самое страшное горе… чтобы он страдал…

Бывший охранник сказал это с такой болью, что Кармелита промолчала и, кажется, впервые за весь их разговор посмотрела на него если и не с доверием, то с интересом.

— Но тогда я понял, понимаешь, понял в одну секунду, что я — не киллер.

И не смогу им быть. Никогда, никогда у меня не получится убить безоружного человека. Вот так, не защищаясь, не защищая, не в бою. А просто взять да убить!

Кармелита продолжала внимательно смотреть на Рыча. В ее взгляде странно смешались страх, отвращение, но уже и надежда.

— И все же ты согласился участвовать в моем похищении…

— Меня вынудили, заставили. И, кроме того, я понимал, что если не я, то они все равно найдут себе кого-то в помощники. Атак я надеялся тебя спасти.

И почти получилось. Еще немного, еще чуть-чуть — и мы бы скрылись в лесу…

Но сейчас, если мы будем поменьше болтать, еще не все потеряно. Я сделаю все возможное, понимаешь, я сделаю все, чтобы помочь тебе выбраться отсюда.

— Я пытаюсь тебя понять. Пытаюсь. Но, видно, мы очень разные люди…

Зачем ты мне помогаешь, думаешь, что отец простит тебе все, да?

— Я не рассчитываю на его прощение. Но в любом случае скрываться от него больше не буду.

— Что же ты тогда скажешь ему, когда встретишься? Что сначала украл меня, а потом помог мне бежать?

Рыч издал рык почти медвежий. А потом закатил глаза, будто молился:

— Р-р-р! Э-э-э! Что ж такое! Да пойми ты, если бы я отказался, тебя б все равно похитили. И уж тогда тебе никто бы не помог.

Я готов ответить за все, что совершил, и не только перед твоим отцом, но и перед всем цыганским родом.

— А? Так бы и сказал с самого начала… Тогда тебя ждет цыганский суд.

— Да, я знаю. И как он решит, так и будет.

Горячее июльское солнце било в окна, когда Миро вбежал в кабинет Зарецкого:

— Баро! Баро! Я только что узнал…

В этот момент он увидел, что в комнате был еще и Максим. И уж этого его исстрадавшееся цыганское сердце не выдержало. Он тут же бросился на Макса, схватил за грудки, начал трясти, как мешок с барахлом.

— Как? Скажи, как ты посмел допустить такое?..

Максим не сопротивлялся, не отбросил руки своего приятеля-противника, просто молча виновато смотрел на него.

Баро вмешался:

— Подожди, Миро! Постой! Да прекрати ты… вздумал еще… драку затевать в моем доме!

Но Миро не слышал ничего этого, тяжело дыша, с глухой ненавистью он крепко вцепился в Максима:

— Трус!

И снова Максим промолчал. Но Баро, как хозяин дома, молчать не стал:

— Если ты приехал только подраться, то ты зря потерял время. Нужно думать о том, как спасать мою дочку!

Лишь после этого Миро отпустил свою добычу.

— Да, Баро, вы совершенно правы! Сейчас не время разбираться со всяким… У меня есть одна мыслишка.

— Вот это уже лучше. Выкладывай!

— Если именно Удав приказал Рычу с компашкой похитить Кармелиту, то скорее всего его подручные прячут ее в катакомбах.

Зарецкий ненадолго задумался. Прикинул картину с разных сторон. И сказал с большим сомнением:

— Нет, Миро, вряд ли, это глупо. Ведь Рыч хорошо знает, что мы вычислили это место.

— Да, я знаю об этом. И долго думал… Все равно, лучше места, чем катакомбы, не найти. Согласитесь! Рыч может рассуждать точно так же, как и вы. А потом решит, если все так думают, то надежней места не найти. И поверьте мне, он обязательно попытается на этом сыграть.

— Других идей нет? — поинтересовался Зарецкий. — Нет.

— Миро прав, — неожиданно сказал Максим.

— А тебя никто не спрашивает! — Миро презрительно посмотрел на Максима. — Все, что мог сделать, ты уже сделал.

Баро строго взглянул на Миро, и его взгляд заставил-таки его прикусить язык.

— Миро! Максим, конечно, виноват, но все равно нельзя называть его трусом. Он защищал Кармелиту. Один и безоружный выступил против двоих вооруженных людей. Посмотри на его голову — она в кровь разбита.

— Показуха!

— Нет, не показуха. Земфира обрабатывала раны перекисью. Наверное, и мы все виноваты — недооценили опасность. А надо было серьезней отнестись ко всем этим мрачным слухам. Особенно после смерти твоего отца…

Злость не покинула Миро, но на этот раз возражать он не стал.

А Баро, еще поразмыслив, принял решение:

— Ну что ж, если вам обоим кажется, что Удав с Рычем способны на такую утонченную хитрость… Тогда решено: идем в катакомбы! Тем более другой идеи у нас с вами все равно нет. Сейчас берем охранника, и все вместе — в катакомбы.

Миро презрительно кивнул на Максима:

— И этот?

— Конечно, — спокойно ответил Баро. — Он пойдет с нами.

— Тогда вы идете без меня, — ответил молодой цыган.

— Почему?

— Я не пойду с ним.

— Миро, что за детский сад?!

— Баро, я все понимаю, но нигде и никогда не хочу оказаться рядом с этим… с этим человеком.

И лишь тогда Максим сорвался:

— Только не надо так, ладно! Я лишь в одном виноват: что меня не прибили насмерть, когда я защищал Кармелиту. А могли… Я люблю ее не меньше тебя. И, поверь мне, делал все, что мог, чтобы спасти ее!

— Это все слова. А факт есть только один. Ты не смог защитить Кармелиту! Ты позволил, чтобы ее похитили, увезли неизвестно куда! И после этого ты еще имеешь наглость предполагать, что мы позволим тебе искать ее вместе с нами?!

— Да, конечно, я буду ее искать! А как ты думаешь?! И ты меня не остановишь! Не тебе решать, искать мне ее или не искать!

— А кому?! Если бы я был на твоем месте, вряд ли ее смогли бы похитить на моих глазах!

Баро, дав обоим немного выговориться, остановил наконец спор:

— Все, хватит!!! Успокойтесь… горячие управские парни, — и растолкал их, как на ринге, в разные углы комнаты.

Миро и Максим продолжали смотреть друг на друга по-волчьи, исподлобья.

Тогда Баро принял свое баронское решение и обратился к Максиму:

— Я прошу тебя… Останься. Ты же видишь, вам нельзя идти вместе.

— То есть вы пойдете спасать Кармелиту, а я останусь в стороне? Я правильно понял?!

— Максим, кто-то из вас должен быть благоразумнее. Миро тоже можно понять. Раньше он хорошо относился к тебе, но теперь, после этого… Я прошу тебя, будь выше своих обид. И оставь нас сейчас.

— Хорошо. Ищите. Но я тоже не буду сидеть сложа руки.

— Договорились. Как только я что-то выясню, сразу же свяжусь с тобой.

— Да. До свидания. Максим ушел.

Баро посмотрел на Миро с укором.

— Миро, неужели ты не представляешь, как мне сейчас больно. И страшно.

Но именно поэтому сейчас нельзя устраивать истерики. Нужно держаться. Ты теперь — вожак табора, а у тебя нет ни хладнокровия, ни выдержки!