Олег Кудрин - Выбор сердца

Антон, до того слушавший внимательно, вдруг взорвался:

— Вот только про любовь не надо! Может, я и поверю, что тогда она ослепила тебя… но сейчас! Сейчас! Ты уже не девочка…

Тамара грустно улыбнулась:

— Я все понимаю. В твоем возрасте я кажусь глубокой старухой…

— Нет, что ты! Ты еще вполне ничего.

— Ну, почти старухой. Но это можно понять, только когда доживешь до этого возраста. В сорок с лишним любишь так же, как и в двадцать. И поверь, любовь, которая столько лет длится, чего-то стоит.

— Любовь? С кем? С этим ничтожеством?

— Сынок, любовь — это не “с кем”, это “к кому”! Любовь не выбирает! Тебе он кажется ничтожеством? Пусть! Зато нас с ним многое связывает.

— Что, например? Что тебя может связывать с автомехаником?

— Например, ты…

— Не надо, мама. Не нужно! С Астаховым я тебя связываю не меньше. А может, и больше! Что бы ты ни говорила… Но если выбирать между ними сейчас, в твои годы, такой выбор нужно делать уже не сердцем, а головой. И выбор получается однозначный.

— Антон, пойми ты меня… Я все время боролась с этим чувством, но не смогла его победить. Ну, люблю я его… твоего отца. Разве ты можешь осуждать меня за это?

— Да. Могу. Имею на это право. Ты думала не столько обо мне, сколько о себе. И делала то, что тебе выгодно! Если ты так любила Игоря, почему не вышла замуж за него? Почему столько лет дурила отца… то есть… Астахова? Разве он заслужил это?

— Я хотела, чтобы мой сын жил хорошо, ни в чем не нуждаясь. Я хотела, чтобы у тебя было все, что нужно!

— И что же? Я имел все до сегодняшнего дня. А сегодня я потерял все. И, прежде всего, отца.

— Сынок, ласковый теленок двух маток сосет. В конце концов, у тебя есть даже два отца. Один тебя зачал. Второй — воспитал. И оба тебя любят. Игорь, после того, как узнал, что он твой отец, все время волнуется о тебе. И Астахов… Разве из-за того, что я сказала, он перестал быть твоим отцом?

— Мама, а ты сама как думаешь?!

Тамара промолчала.

— Ты говоришь, у меня два отца. Ты ошибаешься. Лучшее — враг хорошего. У меня не два отца. С сегодняшнего дня у меня нет ни одного. Только мать осталась. Хотя…

Антон вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Буквально заденьЛюцита совершенно изменилась. Успокоилась, повзрослела, что ли. Смотрела на жизнь без прежней девичьей неуправляемой задиристости.

“Ну вот, — подумала Земфира. — Кажется, в жизни все налаживается. И Рамир — мой, и дочка успокоилась”.

Она даже предложила Люците пожить в доме Баро, мол, негоже дочке с матерью разлучаться так надолго. “Ну нет, — засмеялась в ответ Люцита. — Не нужно. Молодожены должны пожить отдельно от родственников. Это же все знают!”

Только одно Земфиру насторожило, когда накануне полнолуния Люцита приехала к ней, завела разговор о древних обычаях, о цыганском золоте. Но Земфира — серьезная женщина, она хорошо помнила, что сказал Баро — никому не говорить об этом. И даже не заговаривать. Тайна это. Пусть болтают те, кто настоящего отношения к ней не имеют. А посвященные должны молчать.

Поэтому ничего не сказала Земфира дочери. Посмотрела — как отрезала. И Люцита, умная девочка, сразу язык прикусила.

А еще Баро велел, если кто спросит, тут же ему доложить. Но Земфира ничего не сказала, закладывать дочь — это уж слишком!

На работе Максим и Антон общались очень редко и крайне сухо. То есть, попросту говоря, вообще почти не общались.

Какое-то время казалось, что так они и будут держаться в рамках служебного официоза. Но как всегда бывало, Антон не удержался, первый зацепил бывшего друга:

— Ну что, Макс, может, все же поделишься опытом? Не как друг — как коллега.

— Поделюсь. Отчего ж нет, — развернулся в его сторону Максим.

— Расскажи, как там моя Света?

— С каких это пор она стала твоей?

— С тех самых! — поднял голос Антон. — Тебе: знать не обязательно. Что? Одной цыганочки мало? Решил взять реванш? Не выйдет. Светка моя!

Максим улыбнулся.

— Улыбайся, улыбайся! Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Так что держись от нее подальше, иначе я за себя не отвечаю.

— Так, Антон… Во-первых — я не собираюсь продолжать с тобой разговор в таком тоне…

— А я собираюсь! Ты спал с ней?!

— Мы гуляли…

— Гуляли?

— Гуляли.

— Всю ночь?

— Всю ночь.

— Ты спал с ней или нет?

Антон схватил Максима за рубашку.

— Спал или нет?

Максим решал, что делать: двинуть похмельного коллегу так, чтоб не встал? Просто развернуться и уйти?

Выбрал что-то среднее. Сильно оттолкнул Антона — так, что тот въехал в стенку. И ушел.

Антон потер крепко ушибленное плечо. В сердцах сплюнул на пол и подвел итог рабочего полдня:

— Не мой день. Фигня какая-то. Все, кто передо мной виноваты, меня же то бьют, то ругают…

Нет, что бы там ни говорили суперэстеты, а Света все же художница. Настоящая! Когда она принесла Кармелите эскизы декораций, та сразу поняла: вот, именно то, что нужно. Простыми, яркими, точными деталями Света превратила сцену в пейзаж. Да не простой, а меняющийся. Несколько деталей переставь — и вот уже совсем другая картинка.

От избытка художественных чувств Кармелита расцеловала Светку.

Потом еще раз рассмотрела все рисунки, внесла несколько изменений. Мелких, но очень важных. Забрала копии, чтоб утвердить все у Бейбута.

А потом вдруг неожиданно спросила:

— Свет, как ты думаешь, Максим придет посмотреть мой… наш спектакль?

— Значит, ты все-таки хочешь, чтобы Максим увидел тебя на сцене?

— Нет! Нет, ты что, все наоборот! Я ужасно боюсь, что он увидит афишу и придет на спектакль.

— А что в этом такого плохого? — осторожно спросила Света. — Ну, придет он. А потом… может, у вас все еще и наладится.

— Нет, Света, это невозможно.

— Да почему? Мне кажется, вам нужно еще раз встретиться, поговорить, и все станет на свои места.

— Нам нельзя встречаться… И потом, уже столько раз все на места становилось. Потом рушилось, потом опять становилось…

— Слушай, но… если ты хочешь, я поговорю с ним — и он не придет.

— А он тебя послушает?

— Ну конечно послушает!

— Значит, у вас с ним такие хорошие отношения? — в голосе Кармелиты появился холодок.

— Что? — растерялась Света. — Боже мой, Кармелита, у нас не может быть с Максимом плохих отношений. Мы друзья.

— Я всегда знала, что вы друзья. Но никогда не думала, что настолько близкие, чтобы проводить вместе всю ночь.

— Ну, опять. Кармелита, что с тобой? Застрелиться можно! Мы гуляли, понимаешь, просто гуляли. Да, всю ночь. Потому что, если хочешь знать, мне идти было некуда. Максим, как мужчина, составил мне компанию… Что в этом такого?!

— Нет, ну если мужчина, то, конечно, ничего такого! Свет, а тебе не кажется странным: вот так, с ходу, составлять компанию девушке ночью?