Олег Кудрин - Выбор сердца

— И как? Тебе понравилось с ней гулять?

— Извини, но это уже похоже на разговор с Антоном. Он меня тоже недавно так пытал.

— Ты все время уходишь от вопросов.

— Да, понравилось. Света — хороший человек. Тем более, тогда ей нужна была чья-то помощь.

— То есть ты хочешь сказать, что если мне понадобится помощь, ты тоже придешь?

— Конечно! Я всегда готов помочь. И тебе, и Миро. Потому что желаю вам счастья.

— Понятно, ты у нас МЧС, служба “911”. Спасибо за пожелания. И тебе тоже я желаю счастья.

Кармелита ушла.

“Зачем нужна была эта встреча?” — подумал Максим.

Удивительно, только боль осталась. И никакого тепла, никакой искорки не промелькнуло.

Только боль.

В зал вошла Маргоша.

— Еще что-нибудь будете заказывать? — Угу.

— Я вас слушаю.

— У вас водка есть? — спросил Максим, думая про себя: “И этот человек упрекал Антона за пьянство!”

— Конечно. Сколько?

— Ну, я не знаю… Ну, каких-нибудь… граммов триста, хватит?

Марго оценивающе посмотрела на Максима.

— Вам?

— Мне, — покорно ответил он.

— Вам хватит. Если без закуски.

— Ну несите.

— С закуской?

— Без.

Эта встреча была очень важна для Кармелиты. Очень. Она почувствовала, что с ее глаз как будто бы сняли какую-то пелену.

Нет, нельзя сказать, что ее совсем не тянуло к Максиму. Нельзя.

И все же. Она не почувствовала той бешеной, прежней одуряющей страсти. Она смотрела на Макса, как на любого другого человека. Практически спокойно. Про себя отмечала: вот он нервничает, вот успокоился. Вот загрустил.

И сама удивлялась своему хладнокровию.

Неужели она окончательно смогла взять себя в руки?

Боже, какое счастье, если это наваждение уйдет, отступит…

И Кармелита поехала к Миро, чтобы (как она себя убеждала) поговорить о деле. Встретившись, обняла, еще не как жена, но уже и не как сестра.

— Миро! Вот вы сейчас начали наконец-то давать представления…

— Да.

— И как отзывы?

— Отличные! На “бис” вызывают.

— Может, издеваются?

— Нет, что ты! Правда. Говорят, даже из соседних областей начинают билеты заказывать.

— Миро, а то, что вы показываете, как можно назвать?

— Ну, представление. Концерт, наверно…

— Знаешь, это все очень здорово. Только я… Понимаешь, я хочу поставить спектакль, как в настоящем театре. Как в “Ромэн”!

— Сама?

— Да. Ну, то есть нет, конечно. С вами.

— Молодец, — Миро с восторгом посмотрел на нее: ну у кого еще есть такая невеста? — А справишься?

— Постараюсь. Должна справиться. Обязана. Кстати, вот. Света уже и декорации нарисовала. Посмотри. Отец твой одобрил.

Миро смотрел на рисунки, хвалил, цокая языком, но про себя немного на отца обиделся. Что ж он не сказал? Хотя, с другой стороны, Бейбут, наверно, подумал, что она сама ему уже все показала.

— А про что эта история, которую ты собираешься ставить?

— Это старинная цыганская легенда. “Озеро печали”. Помнишь?

— Конечно, помню, — Миро перестал улыбаться. — Но ведь она очень грустная.

— Да, грустная. Но в жизни не бывает все весело. Это же о любви. Настоящей любви! Ну а то, что герои в конце умирают… Это же всего лишь спектакль. Нужно, чтобы люди задумались. На себя со стороны посмотрели. И мы с тобой в главных ролях. Согласен?

Миро не знал, что ответить. Концерт — одно. Спектакль — другое. Не зря говорят, что актерство — бесовское ремесло. Примерять на себя чужую душу, как пиджак. Да еще часто и грязный…

— Миро, ты хочешь отказаться?

— Нет. Как я могу отказаться? Это же твой спектакль. А я хочу быть с тобой не только на сцене… но и в жизни. Точнее, не только в жизни, но и на сцене. Ведь у мужа с женой все должно быть вместе: и жизнь, и смерть. На сцене умрем. А после свадьбы будем жить, долго и счастливо.

Кармелита улыбнулась.

И Миро захотелось обнять ее, расцеловать, поднять на руки и так кружиться, кружиться, кружиться…

— Если бы ты знала, как мне нравится твоя улыбка! И как прекрасно представлять, что скоро я смогу видеть ее каждый день, каждый час!

— Ты думаешь, в семейной жизни я буду только улыбаться? Ты когда-нибудь видел таких жен?

— Не знаю, не видел. У меня их еще не было. Но я сделаю все, чтобы ты не знала ни горя, ни печали.

Он сказал это с такой детской искренностью, что Кармелита снова улыбнулась.

— Вот видишь, ты опять улыбаешься. Дважды за одну минуту. Так почему же в семейной жизни должно быть хуже?

— Да, Миро, конечно. Давай побыстрее поженимся и уедем отсюда.

— Уедем! Я уже вижу наши бесконечные дороги. И твоя улыбка — она ведь ярче золотого солнца и голубого неба!

— Аи, Миро, как красиво говоришь. Так бы всю жизнь слушала…

— А ты слушай. Слушай! Еще я вижу твои красивые волосы, которые развеваются на ветру, пыль дорог, которая оседает на твоих ногах. А сколько новых городов нам с тобой предстоит пройти! Сколько всего испытать! Ни один ром, ни один гаджо никогда не испытает столько, сколько мы! Веришь?

— Верю, — сказала Кармелита. А про себя добавила: “Хочу верить…” — Да, Миро. Все так и будет. А сейчас, извини, я устала. Я пойду, ладно? Пойду…

“Меня зовут Антон Астахов… Меня зовут Антон Астахов… Меня зовут Антон Астахов…” — приговаривал пьяный Максим, продвигаясь по улицам Управска в сторону гостиницы.

Тремястами граммами дело не закончилось. Только началось. Самое ужасное, что счет граммам был утерян очень быстро. Хорошо хоть Маргоша строго сказала: “Все, тебе больше ни грамма! Марш домой!”

Вообще, оказалось, что быть Антоном Астаховым оченьдаже некомфортно. Подташнивало, болела голова, заплетались ноги.

Идти в гостиницу Максим постеснялся.

Постучался к Палычу в котельную.

— Ешкин кот! — поразился Палыч, увидев Максима. — Да что с тобой случилось?

— Ты, Палыч, зачем… Зачем ты, Палыч?.. — Максим так и не смог задать вопрос до конца.

— Вот и я думаю, зачем я сегодня “Энциклопедию алкоголя” открыл почитать? С чего это душу потянуло на такое странное чтение? А оно, оказывается, вот чего. Максимка, ну ты и пьяный сегодня, ты же никогда…

— Я не пьяный. Я — никогда! — Максим произнес прощальные слова и упал на пол.

— Вот это номер! — только и сказал Палыч.

Никак, никак Антон не мог успокоиться. Он не знал, как жить дальше с этим знанием, поразившим его в самое сердце, перевернувшим весь его мир. И вот наконец созрело хоть какое-то решение. Нужно собраться им, Астаховым, вместе. Всем троим. Лучше всего в ресторане. Да хоть в той же “Волге”, в замечательном VIP-кабинете.

А там видно будет.

Посмотрим, как фишка ляжет. И как будут вести себя родители.

После рабочего дня все трое наконец добрались до стола.

Николай Андреич взял бутылку шампанского. Отстранил официанта. И сам эффектно, по-гусарски, открыл его.