Кэрри Лонсдейл - Разбивая волны

«Ты меня спасла», – мысленно сказала я ей. Я была уверена – если бы я не услышала, как она меня зовет, то так и ушла бы в темноту, провалилась в пропасть, навсегда потеряв и ее, и всех, кого любила.

Несколько слезинок выкатились из моих глаз и упали на голову Кэсси. Ее волосы пахли огуречным шампунем и морской солью. «Ты меня спасла, – снова мысленно повторила я – главным образом потому, что говорить у меня не было сил. – Ты спасла…»

– Как ты себя чувствуешь? – озабоченно поинтересовалась Фиби, наклоняясь ко мне.

– Ч-что со мной случилось? – с трудом выговорила я своим травмированным горлом.

Вместо ответа Фиби продемонстрировала мне кусок частично пережеванного вареного мяса.

Я удивленно вскинула брови.

– К-как… – Я не договорила. Мое горло буквально горело: ощущение было таким, словно в нем все еще находится какой-то посторонний предмет. Подруга, впрочем, угадала, о чем я хотела спросить.

– Когда мы тебя нашли, ты была уже без сознания. К счастью, ты держалась руками за горло, и я сразу догадалась, что у тебя не инсульт и не инфаркт… Как только я поняла, что ты подавилась, то сразу применила прием Геймлиха… [4] Прием Геймлиха – резкий удар под диафрагму для удаления инородных тел из верхних дыхательных путей. Видела бы ты, как эта штука из тебя вылетела – ну прямо как из пушки!.. – Фиби нервно рассмеялась и бросила недоеденный кусок мяса в раковину, потом сложила ладони перед собой крест-накрест и сделала резкое толкательное движение.

– Но откуда ты…

– У меня как-никак четверо детей, – пояснила она. – Приходится быть во всеоружии.

– Ничего себе!.. – Я вспомнила, как крепко она держала меня на берегу. Да еще этот прием Геймлиха… Похоже, из всех моих знакомых женщин Фиби была едва ли не самой сильной.

– Ну а когда твое горло прочистилось, Оуэн начал делать тебе искусственное дыхание. Изо рта в рот, – добавила Фиби.

– Изо рта в рот?

– У тебя сердце не билось, – сказал Оуэн, который стоял на полу на коленях позади меня. Это на него я облокачивалась спиной, и сейчас я услышала или, вернее, почувствовала, как гулко, словно в пустой бочке, отдается в его груди каждое сказанное им слово. Его ноги подпирали мои бедра, а руками он прижимал меня к себе точно так же, как я обнимала Кэсси. Вот он опустил голову мне на плечо… Его подбородок почему-то был мокрым, и я почувствовала, как от соленой влаги мою кожу слегка защипало. Оуэн плакал.

Я отвела руку назад и нащупала его обнаженную грудь.

– Поосторожнее, Карамелька, – проговорил он неровным, срывающимся голосом. – Из одежды на мне только банное полотенце, да и оно все время сваливается.

– Я… я не понимаю… – Я смотрела на Фиби, но на мой вопрос ответил Оуэн.

– Тебя нашла Кэсси. Нашла и прибежала ко мне в ванную с криком «Мама умирает!». Еще она сказала, что ты выглядела в точности так, как она видела в своем… видении.

От этих слов по моему телу пробежал холодок, не имевший никакого отношения к тому, что я только что побывала на пороге смерти.

Опустив взгляд, я посмотрела на дочь. Лицом она по-прежнему прижималась ко мне, тело было обернуто купальной простыней. Но ведь Кэсси предсказала, что я утону, подумала я. Нет, не так… Она сказала: «я видела, что ты не могла дышать», а поскольку тогда меня только что окатило водой из поливальной установки, я решила, что задохнусь, потому что упаду в воду. Учитывая мою любовь к морю, этот вариант напрашивался сам собой, и я, разумеется, даже не задумалась о других возможностях.

На всякий случай я еще раз в подробностях вспомнила понедельник. Вот мы с Кэсси едим пончики, вот включаются спрятанные в траве разбрызгиватели, и я, жонглируя на бегу телефоном и сумочкой, торопливо запихиваю в рот остатки пончика, стараясь поскорее покинуть «зону поражения». В конце концов я все-таки проглотила пончик, проглотила, почти не жуя, хотя это было нелегко… Должно быть, именно в этот момент и увидела меня Кэсси. Значит, на самом деле ее предсказание спровоцировали не мои мокрая одежда и волосы, а мои попытки впопыхах проглотить слишком большой кусок – моя оттопыренная щека и судорожно сокращающееся горло!

Боже мой! Похоже, целую неделю я боялась совсем не того! Я думала, что утону, а благодаря наводящим вопросам, которые я задавала Кэсси, я заставила и ее поверить, что главной опасностью для меня является океан с его свирепыми апрельскими штормами. Утонуть, конечно, можно было и в бассейне и даже в ванне, но все эти варианты казались мне и моей дочери маловероятными.

Но все произошло не так, как я ожидала. Впрочем, Кэсси была права, когда буквально на днях сказала, что оставаться в Пасифик-Гроув для меня будет безопаснее. Тогда эти слова показались мне парадоксальными, но теперь я поняла, в чем дело. Если бы все произошло у нас дома, в Сан-Луис-Обиспо, в решающий момент рядом не оказалось бы никого, знакомого с методикой оказания первой помощи…

И тогда я бы умерла.

Этого не случилось, как я теперь понимала, только по одной причине. Мое решение навестить бабушку, принятое сразу после того, как я услышала от Кэсси мрачное пророчество о своей судьбе, изменило, выражаясь высоким стилем, «ход истории». Пророчество осуществилось лишь частично. Я осталась жива, хотя и подошла слишком близко к краю.

Права была Кэсси и когда упрекнула меня в том, что я – такая же, как все. Я ее не слушала. Я даже не попыталась ее услышать, хотя Кэсси и сказала мне совершенно недвусмысленно и прямо: «Ты меня не слушаешь и не веришь».

Оуэн пошевелился, и я ощутила на плече легкий поцелуй.

– Надеюсь, сегодня мы больше не будем спасать друг друга? – спросил он, и я благодарно прижалась спиной к его груди.

– Я тоже надеюсь. Очень-очень надеюсь!

В самом деле, никаких сил – ни физических, и моральных – у меня уже не осталось. Я была выжата как лимон.

Фиби на весь вечер взяла Кэсси к себе, а Оуэн повез меня в больницу. Просто на всякий случай, пояснил он.

– Надо же быть уверенным, что с тобой все в порядке, – добавил Оуэн. – У тебя сердце не билось как минимум полминуты, а это не проходит без последствий.

Он снова пересказал мне эту историю: Кэсси нашла меня сразу после того, как я упала. К тому времени, когда прибежал он, едва успев обмотаться полотенцем, Фиби уже применила прием Геймлиха и извлекла попавший не в то горло кусок.

– Думаю, вид моей голой задницы придал ей дополнительные силы. Во всяком случае, этот злосчастный кусок говядины вылетел у тебя изо рта сразу после того, как Фиби меня увидела. – Оуэн усмехнулся. Я тоже рассмеялась, но тут же раскашлялась. Врачи, которые меня осматривали, сказали, что горло у меня распухло и будет болеть еще несколько дней.