Ульяна Соболева - Я тебя не знаю

Потом, пока ехали, бросал на нее взгляды и видел, что и она на взводе. Не знаю, как мы с тобой, жена, развестись хотели, но то, что нас друг от друга уносит, это я знаю точно. И когда я до тебя дорвусь, я вытрахаю из тебя всю дурь насчет развода. И плевать я хотел, что там было в прошлом.

– Мне сегодня звонила девушка Олега.

Я поморщился, не нравилась мне эта тема почему-то.

– Я понимаю. Мы завтра к ним заедем. Когда похороны?

– Послезавтра. Пока что идет следствие.

– Ключи от моей квартиры у тебя вроде, да?

Она кивнула и как-то странно напряглась. Может, думает, я начну нервничать из-за них.

– Ну и ладно. Пусть у тебя, мне кажется, я вечно терял ключи.

Она вдруг расхохоталась, так заливисто и искренне, что я не выдержал и рассмеялся вместе с ней. Чееерт, какая же она красивая. Невыносимо красивая. А когда улыбается, у меня дыхание учащается и пульс.

– Что-о-о?

– Ключи вечно теряла я. А ты, Авдеев, аккуратист и очень собранный человек.

– Да? Точно?

– Ну был, по крайней мере.

– Вот именно, что был. Я потерял самое главное. Лучше б я ключи посеял.

– Конечно… потерять память – это очень тяжело, – тихо сказала она и отвернулась к окну.

– Я не о памяти.

Она на меня не смотрела, только платье на коленях одернула, а я опять почувствовал свой напряженный член, который уперся в ширинку и, казалось, разорвет на хрен мне штаны.

Самое интересное, что машиной я управлял на полном автоматизме, более того, именно этой машиной. Когда мы приехали в новый район и припарковались у высотки, Снежинка подала мне ключи.

– Седьмой этаж, 253 квартира.

– Ты со мной пойдешь.

Резко ко мне обернулась.

– Уверен?

– Конечно, – пожал плечами.

– Ты мог там жить не один, Кирилл.

– А с кем?

Теперь она смотрела мне в глаза, и там, на дне ее омутов, снова появилось это выражение затаенной боли.

– Не знаю. Год – совсем не маленький срок… и…

– По себе судишь? – зло спросил я, и теперь в ее глазах вспыхнула ненависть. Уже привычная и, мать ее, родная. Да, мне твой хмырь покоя не дает. И придушить тебя хочется за него.

– По тебе. Только по тебе, Авдеев. Твоими мерками жить учусь.

– Какими мерками? Не надо говорить загадками, Женя. Прямо скажи. Я не настроен на партию в словесные шахматы.

– Какими? Найти тебе замену, например.

Выпалила мне в лицо, и я схватил ее за руку чуть выше локтя, и дернул к себе.

– И как? Нравится замена? Довольна жизнью?

– Довольна. Только ты на голову свалился и все испортил.

– И буду портить дальше. Поняла?

– Иди к черту, Авдеев!

– Я уже там побывал и даже кое-что там забыл. Так что придется тебе смириться с моим присутствием в твоей жизни.

– Это ненадолго, – прошипела мне в лицо и выдернула руку.

Зазвонил её сотовый, и мне захотелось вышвырнуть его в окно.

– Да. Кто это? Евгения Павловна Авдеева. Мой муж? Он рядом. Да, конечно, – подняла на меня сверкающий взгляд своих кошачьих глаз, от блеска которых мне захотелось запустить руку под ее бордовую юбку и заставить их закатиться прямо сейчас. – Тебя. Из полиции.

Я взял смартфон и поднес к уху, продолжая смотреть ей в глаза.

– Да, здравствуйте. Кирилл Авдеев. Верно.

– Добрый день. Говорит следователь Николай Дмитриевич Круглов. Из города ******, вы у нас в больнице лежали. Помните, мы с вами беседовали? Я к вам наведывался.

– Конечно, помню.

– Мы сегодня нашли ваш паспорт, Кирилл Сергеевич. Наркоманы продать пытались одному из наших людей. Хотите приехать забрать, или выслать вам по почте?

– Да, можете по почте.

Женя адрес ему продиктовала и поюлагодартила.

– Вам удалось что-нибудь вспомнить?

– Нет. К сожалению, пока нет.

– Но вы, если что вспомните, обязательно мне звоните. Визитка у вас есть.

– Конечно. Обязательно.

Отключил звонок.

– Они мой паспорт нашли. Ну что, идем? Или тут сидеть будешь?

– Идем, – с вызовом сказала Женя и вышла из машины.

Но нас ждал огромный сюрприз – ключ к замку не подошел. Ни один из ключей. Мы ковырялись в двери, пока к нам не вышла соседка из квартиры напротив. Довольно симпатичная женщина преклонного возраста с котом на руках. Она поглаживала своего питомца за ушами и в удивлении смотрела то мне в глаза, то на ключи.

– Здравствуйте, Кирилл Сергеевич.

– Добрый день, – пробормотал я.

– А вы расторгли сделку, да? Вот я знала, что эта парочка окажется мошенниками или…

– Сделку?

– Ну вы же продали эту квартиру молодоженам пару месяцев назад. Они тут такой бедлам устраивают. Вы не представляете. Толпы сюда водят. Курят в коридоре, матерятся. Ужас. Как же я рада вас снова видеть.

У меня в висках запульсировало, и я посмотрел на Женю – казалось, она в таком же недоумении, как и я.

– В смысле, продал?

Её глаза увеличились, округлились, и она снова на ключи в моих руках посмотрела. Но уже каким-то странным взглядом. Женя тут же спасла ситуацию, она забрала у меня ключи.

– Мы договорились с ними забрать кое-что из вещей Кирилла. Он в больнице был этот месяц. Травма. Все такое. Но, видимо, они забыли, что сменили замки. Мы пойдем. Созвонимся с ними еще раз. Всего доброго.

На улице я шумно втянул воздух и почувствовал, что у меня почва опять уходит из-под ног. Хочется за что-то ухватиться и не за что.

– И что теперь? Где все мои документы? Вещи?

– Смею предположить, что там, где им и положено быть.

– Где это, например? – и тут же осенило, – в одном из моих офисов. Точно. Поехали.

Женя вроде хотела что-то сказать, но промолчала, и мы сели в машину.

Я спросил у Снежинки, который час, и повернул ключ в зажигании.

– Пять часов.

– Ох черт. Так. В офис поедем завтра с утра. Мне в другое место надо.

– Это в какое?

– В сто пятьдесят девятую школу. У Алисы сегодня соревнование. Хочу успеть. Интересно, как она там играет.

Женя вдруг сильно закашлялась, и я бросил на нее тревожный взгляд.

– Простудилась?

– Н-н-н-ет. В горле пересохло.

Я щелкнул проигрывателем и вдавил педаль газа.

– Набирай адрес в джи пи эс. Моя амнезия распространяется и на улицы тоже. Она, сволочь, избирательная.

Снова посмотрел на Снежинку и впервые увидел в ее глазах радостный блеск и даже влажность. Словно сейчас расплачется. С ума сойти, я вообще ни черта не понимаю. Что я не то сказал?

– Все в порядке?

– Ну я ж говорю, в горле пересохло. Тормозни у киоска, я воды куплю.

Я никогда не знала его таким. Точнее, знала, но это было так давно. Очень давно. Напоминание из прошлого, когда я называлась еще его Снежинкой, и он умилялся нашей старшей дочери, когда она впервые назвала его папой. С годами многое забывается, жизнь летит вперед слишком быстро, эмоции сменяют друг друга калейдоскопом, и мы чаще вспоминаем, что было вчера, и совершенно не хотим помнить, как было раньше, много лет назад. Я привыкла за время нашего расставания вспоминать лишь последние события, не копать глубже и дальше. Особенно, если обиды затмевали все хорошее, что было между нами. Обиды и боль. Она вымотала меня до такой степени, что после нее, казалось, уже ничего не осталось. Все, как выжженная солнцем пустыня. Без оазиса и колодца. Так было легче. Думать о его недостатках, измене, брошенных в гневе словах… и бумагах с его подписью, лежащих в ящике стола. Последний штрих, который оставалось нанести на черный рисунок финала нашего брака. Зачеркнуть белый кусок полотна и больше не пытаться рассмотреть за темнотой наши счастливые лица. А ведь я так и не решилась это сделать. Подписать бумаги о разводе.