Руби Джексон - Помаши мне на прощанье

Никакого клина не нашлось.

– Возможно, для стволов потоньше клин не нужен, – предположила Грейс после того, как призналась, что не читала никаких руководств.

– Не важно, давай снова установим ритм.

Они тянули, тянули, тянули. И тянули… и наконец, – по крайней мере на взгляд двух неопытных трудармеек, – их действия вроде бы стали напоминать нечто вполне профессиональное. А распил стал глубже.

Они отступили и запрыгали от радости, когда дерево действительно застонало.

– Падает, падает…

Джейн перескочила через упавший ствол и обняла Грейс:

– Мы сделали это! Сделали! А мистер Флеминг считал нас легкомысленными девчонками! Как твои ладони? Мои огнем горят, даже сквозь перчатки!

– По-моему, налился волдырь. Но не слишком большой.

– Давай прервемся и съедим сэндвичи.

На обед было потрачено совсем немного времени: холодная вода, сэндвич, тонко намазанный белковой пастой «Мармайт», и еще один, с ломтиками свеклы, вряд ли могли считаться аппетитной едой. Особенно если, как Грейс, ненавидишь «Мармайт».

– По крайней мере хлеб домашний, – пыталась она развеселить их, – хотя думаю, что съела ужасно много свеклы этим летом.

– В Уайтфилдз еда совсем другая, полагаю, – заметила Джейн и, расклеив сэндвич, уставилась на «Мармайт», словно надеясь, что он каким-то чудом превратится в нечто совсем иное.

– Да, но нам сказали, что здесь придется затянуть пояса. На все вводятся карточки, и никаких фруктов. Я так тоскую без свежих фруктов!

– На ферме растут малина, клубника и крыжовник. Конечно, все идет на рынок, но нам достаются помятые ягоды и те, которые не могут продать.

– С нетерпением жду, – отозвалась Грейс, поднимаясь с вересковой полянки, на которой сидела.

– Самое раннее – в августе, если только лето не будет жарким.

– Не важно: все равно приятно ждать. А теперь беремся за второе дерево.

При мысли о себе в роли дровосека Грейс захохотала.

– Я представила, как мы сажаем, удобряем, пропалываем, собираем и укладываем клубнику, и это помимо рубки деревьев. Интересно, будет что-то такое, чего мы не сумеем сделать, когда война закончится?

Обе замолчали. Хотя графство было на пути маршрута многих вражеских самолетов, назойливо жужжавших над головой целый день и ночь, пока что ферме не пришлось испытать прямого воздушного налета. Работникам отдаленных ферм было легко забыть, что на их земле, в море и воздухе идет война и что по всей Европе каждую минуту рушатся жизни тысяч людей. Грейс четко поняла это только сейчас, хотя ее польские подруги каждую минуту жили с сознанием этого, да и она сама часто думала о Сэме Петри и Дейзи, и остальных, где-то сражавшихся друзьях, особенно Джеке. Где он? Почему не ответил ни на одно ее письмо?

– У меня подруга во вспомогательных частях ВВС, ее бойфренд учит летать.

Обе решили, что полеты – куда более волнующее занятие, чем разбрасывать навоз по полям или рубить деревья. Поболтали о различных занятиях военного времени и вернулись ко второму дереву, снова отложив мешки.

– Нет, Грейс, каждая работа жизненно важна, и твоя подруга Дейзи вряд ли смогла бы воевать без еды, которую мы производим, так что смиримся и срубим чертово дерево, – торжественно заявила Джейн.

Но потом что-то пошло не так. Были ли они слишком самоуверенны? Они легко свалили одно дерево… Неужели поверили, что знают все, что полагается знать о рубке?

Когда их спросили об этом позже, обе сказали, что делали все в точности как в первый раз.

Джейн сделала зарубку на дереве и вместе с Грейс взялась за пилу. Они расставили ноги для упора и принялись тянуть пилу взад-вперед. Все было точно как раньше. Но каким-то образом направление падения дерева изменилось. Как это могло произойти? Они наблюдали за этим с колотящимися сердцами, не веря глазам. Дерево застонало. Его стон боли или гнева звучал иначе, чем у первого. Дерево отклонилось от курса и упало, быстро и шумно… На Джейн.

– Отскакивай! – завопила Грейс, но Джейн, словно приросшая к месту, в ужасе уставилась на падающее дерево. Оно проломило кроны стоявших на пути деревьев, обрывая свежие листья, и упало, как подкошенное первой осенней бурей.

Девушка, не раздумывая, ринулась с протянутыми руками к Джейн, чтобы ее оттолкнуть. Послышался глухой стук… и настала тишина.

Сначала Грейс была поражена тем, что не может пошевелиться. Все кости надсадно ныли. Она попыталась открыть глаза. И с ужасом поняла, что они уже открыты и она ничего не видит.

Далее пришло понимание, что она полулежит на теплом мягком теле, уткнувшись лицом в землю, что, вне всякого сомнения, было причиной острой боли в шее. А вместе с пониманием пришло и воспоминание. Джейн… дерево…

Она снова попыталась отползти, но не смогла. Ну конечно, ее держат ветки, слава богу, не ствол! А сама она придавила подругу.

– Джейн? – прохрипела она. – Поговори со мной.

Ответный шепот был тихим, но связным.

– Слезь с меня. Мне нечем дышать.

«Джейн жива! Слава богу, слава богу!»

– Ты ранена?

– Слезь с меня, – снова взмолилась Джейн. – Ты меня раздавишь.

Грейс попыталась отползти, но, судя по шелесту листьев, ее усилия были бесплодными.

У нее по-прежнему все болело, но она знала: необходимо слезть с Джейн, которая должно быть, ужасно покалечена.

– На нас упало дерево. Но нам повезло. Очень, потому что это верхние ветки, а они тонкие.

– Умираю, – прохныкала Джейн. – Помоги мне, пожалуйста. Я не хочу умирать!

– Ты не умираешь. Поверь, мистер Флеминг скоро придет. Выслушай меня, пожалуйста. Я попытаюсь оттолкнуться от тебя. Если смогу упереться руками по обе стороны от тебя, постараюсь привстать, но я беспокоюсь, что…

Нет, она не могла сказать Джейн, что, если та ранена в грудь, всякие попытки откатиться от нее приведут к более серьезным повреждениям.

Грейс сильно тошнило. На лбу выступил холодный пот. Нужно освободить бедную Джейн, прежде чем… прежде чем ее вырвет. Желудок переворачивался, а внизу разрасталась знакомая боль. Много дней она молилась, чтобы это началось. Как бы она радовалась боли! Но сейчас нужно позаботиться о Джейн и не волноваться за себя.

Молясь, чтобы каждое легкое движение не повредило подруге, Грейс сумела высвободить руки и уперлась правой в землю слева от Джейн, а левой – справа.

– Сейчас я приподнимусь и слезу с твоей несчастной груди. Я очень попытаюсь не покалечить тебя.

Джейн не ответила.

Какое-то мгновение Грейс лежала неподвижно, пытаясь сосчитать, сколько веток на ней лежит.

– Это не ствол. Нам очень, очень повезло, это всего лишь ветки, и не слишком толстые.

Джейн по-прежнему молчала, но Грейс слышала ее дыхание.

– Моя подруга Дейзи или ее сестра-близняшка смогли бы приподняться и сбросить чертово дерево. Они хорошие спортсменки, особенно бегуньи.