Руби Джексон - Помаши мне на прощанье

– Не так прекрасна, как в берфордширской деревне, но неплоха. И девушки славные. Особенно две беженки.

– Уайтфилдз принимает беженцев, но не уверен, когда они прибудут. Мне пора, просто хотел напомнить, что мы договорились писать друг другу. Скоро увидимся.

– Да, просто чудесно!

Что за неожиданное событие! Джек! Почему он едет в Шотландию и идет ли на фронт?

Все это так волнующе.

Два дня спустя, вымыв волосы с помощью Евы и сделав прическу, воспользовавшись собранной девушками косметикой, Грейс ждала Джека у ворот фермы. На ней было пальто с меховой подкладкой, подаренное леди Элис, хотя ей уже выдали полагавшуюся теплую форму, и Грейс казалось, что, если не считать ботинок, она неплохо выглядит.

Джек, во всяком случае, тоже так считал. Его глаза засияли нескрываемым восхищением при виде девушки, но он тут же заметил несколько пар женских глаз, так и впившихся в него, хотя их обладательницы делали вид, что парочка нисколько их не интересует, помог Грейс сесть в машину, помахал в сторону прятавшихся девушек и отъехал.

– Собственно говоря, Грейс, твои подруги облегчили нашу встречу. Я был не совсем уверен, чего ты ожидала. Зато знаю, что хотел сделать.

Грейс очень мило покраснела.

– Рада видеть тебя, Джек.

– Мне следовало написать. Но ее светлость подумала, что так будет лучше…

Он не закончил, и Грейс, которой очень хотелось узнать, что думает ее светлость, спросила о Гарри.

Парень облегченно улыбнулся. На этот вопрос он вполне способен ответить.

– С ним все хорошо, и Уайтфилдз взял на себя ответственность за уход и лечение, что просто прекрасно. Доктора обещают, он полностью поправится. Но говорит он пока плохо и уж точно негоден для физического труда.

– У него есть семья? Бедняга…

– Нет, никого. Жена умерла родами больше двадцати лет назад, и ребенок не выжил. Сейчас Гарри в санатории. Миссис Лав навещает его, поскольку стыдится своего прежнего отношения к нему. Но расскажи о себе.

– Нечего рассказывать. Можешь ответить, почему ты здесь?

– Легко. Я здесь, чтобы пригласить тебя на обед, а потом мы пойдем в кино, если рядом есть кинотеатр. Я сто лет не видел ни одного фильма.

Грейс смотрела на его профиль. Очень приятное лицо, но он вел себя как человек, уклоняющийся от темы.

– И ты просто приехал оттуда, где находился до этого?

– Прости, Грейс, я думал, что все объяснил по телефону. Граф включил меня в программу обучения водителей санитарных машин. Я работал с ними и теперь готов ехать на фронт. Мой полк отправляется… через несколько дней. А пока нам дали отпуск, и леди Элис сказала, что я могу навестить отца и сестру и, прежде чем снова вернусь на юг, должен посетить Флемингов, – не для того, чтобы инспектировать тебя или других: вас регулярно посещают чиновники Земледельческой армии, – а потому, что мне поручено доставить очередную партию оленины. Для чего мне и дали эту машину. Должен признать, что это мое решение произвело огромное впечатление на окружающих. Я несколько раз спрашивал о тебе, но леди Элис, похоже, не желает ничего говорить. Вне всякого сомнения, она считает, что я дурно на тебя влияю.

Последовало минутное молчание.

– Она сказала… сказала, что я слишком увлечен, живу в одном измерении, хотя непонятно, что имела в виду, но когда я уезжал, она призналась, что ты здесь.

Крошечный пузырек удовольствия набухал в груди Грейс, пока она не почувствовала, что еще немного – и взорвется вместе с ним. Джек, словно поняв, что она испытывает, сжал ее крепко сцепленные, лежавшие на коленях руки. Даже плечи горели каким-то неведомым ранее огнем. Она повернулась к нему. Джек улыбнулся ей:

– Я хочу… нет, ты голодна? Вряд ли мы сможем найти здесь что-то вкусное.

Он рассмеялся, и она тоже, спонтанно, радостно. Кажется, ей все равно, если она больше в жизни куска не проглотит! Еда… такая низменная материя. Она хотела… о, чего же она хотела? Сидеть в машине, как можно ближе к Джеку Уильямсу, и катить куда глаза глядят.

Но конечно, этого не произошло. Минуты через две они уже были в деревне и искали чайную.

– Есть одна, как раз перед Истером, парень, но это скорее паб. Есть отель для гольферов, милях в пятнадцати-двадцати отсюда. Вон в том направлении, – указал любезный прохожий, к которому они обратились, и удалился.

– Я не могу повести тебя в паб, Грейс. Только не в Шотландии. Это совсем не то, что английский паб. Если тебя там увидят, твоя репутация будет навеки погублена.

Оба вспоминали, когда в последний раз были вместе и толковали о репутациях.

– Ты любишь ковбойские фильмы?

– Обожаю. Как раз один идет сейчас в деревне.

– В кинотеатрах продают чипсы и сладости. Мисс Патерсон, хотите пообедать картофельными чипсами и вкусным шоколадом, глядя на экран и гадая, сумеет ли хороший парень в черной шляпе взять верх над плохишом в белой? Сможет ли Голливуд передать это достаточно правдоподобно?

– Кто знает? – улыбнулась Грейс.

Трейлеры следующего фильма, который будут показывать в деревне, как раз появились на экране, когда парочка, неся весьма странный ужин и все еще смеясь, нашла места куда удобнее тех, которые Грейс занимала, приходя в кино одна.

«Оклахомский фронтьер», в котором главную роль играл «единственный и неповторимый» Джонни Макбраун, возможно, была такой же волнующей, как и все картины подобного рода. Но как Грейс ни пыталась, внимание обращала только на близость Джека Уильямса. Даже сквозь толстый рукав пальто она чувствовала тепло его руки. Каждое нервное окончание внутри ее тела пульсировало, и от волнения она не могла есть купленные сладости.

«Смогла бы я съесть самый вкусный стейк, если бы его поставили передо мной»?

Она ощутила движение. И в следующий момент левая рука Джека легла на ее плечи. Она напряглась, и он прошептал:

– Все нормально? Я просто должен был тебя коснуться.

Немедленно послышалось очень громкое «шшш» в передних рядах, и они удивленно рассмеялись. Остальные рядом тоже рассмеялись, потому что эти звуки прозвучали куда громче шепота Джека и были похожи скорее на злобное чиханье.

Грейс решительно была не в состоянии сосредоточиться на фильме. Она не могла думать ни о чем, кроме руки Джека; мужчины и лошади, галопирующие на экране, сливались в одно неясное пятно. Она слышала вопли и выстрелы, но ничего не понимала. И точно знала, что никогда в жизни не была счастливее, хотя… тяжесть руки на плечах напоминала о другой мужской руке, которая гладила по головке малышку Грейс. Сэм …

Фильм закончился. Они встали и вслед за довольно внушительной толпой потянулись наружу.

– Не думаю, что пошел бы в битком набитый зрителями кинотеатр в большом городе. Я бы думал только о воздушных налетах. Вряд ли это можно назвать развлечением.