Руби Джексон - Помаши мне на прощанье

– Только поскорее, – донесся слабый голос.

Грейс собралась с силами, оперлась о землю, глубоко вздохнула и оттолкнулась. Легкие, усыпанные листьями ветки шевельнулись. Руки затряслись от напряжения.

«Я не должна упасть на нее. О, пожалуйста, не дай мне упасть на нее», – прошептала она, пытаясь выпрямить уставшие руки. Она чувствовала, что слабеет, и давление на измученное и ноющее тело было невыносимым – почти.

Сверхчеловеческим усилием Грейс сумела отвести ветви и постаралась осторожно отползти в сторону. Но поняла, что, если сделает это, ветви упадут на лицо Джейн. Поэтому, все еще неся груз ветвей на спине, она сумела соскользнуть на землю. Правая рука лежала на груди Джейн, принимая на себя вес веток.

Наконец она услышала вздох облегчения.

– Спасибо тебе, Грейс, спасибо.

– Собственно говоря, я считаю, что должна подать в суд за причиненные увечья или даже потребовать арестовать ее за нападение.

Джейн, с рукой в гипсе и лицом, покрытым синяками и кусочками пластыря, удобно устроилась на постели в окружении других трудармеек, в который раз жадно слушавших ее рассказ о том, что могло стать трагедией, но превратилось в волнующую историю.

Обеих девушек ожидали на ферме к середине дня. Но когда они не появились, никто не усмотрел в этом ничего странного. Ни одна трудармейка не умела валить деревья, поэтому никто не удивился, что это занятие заняло у юных особ больше времени, чем у опытного дровосека.

– Конечно, на это потребуется время. Скоро придут выпить чашечку чая.

Но девушки так и не пришли. Фермер, не зная, злиться или волноваться, взял трактор и поехал на поле, где пережил самое страшное потрясение в своей жизни. Обе девушки лежали неподвижно под кроной поваленного дерева.

– Боже, они убиты! – потрясенно заорал фермер, спрыгивая с трактора.

– Нет. Мы живы, – пробормотал едва слышный голос. – Думаю, Джейн покалечилась, но она может двигать одной рукой и говорить. Я порядке, только не могу пошевелиться и руки не слушаются. Не могу отвести от нее ветки.

Фермер мгновенно очутился рядом и быстро оценил ситуацию.

– Сумеешь отползти, Грейс, если я подниму ветви?

– Думаю, да.

– Молодец, девочка.

Он схватил тонкие ветки сильными руками и потянул.

Боль во всем теле становилась острее. Она так старалась помочь Джейн, что игнорировала свои ощущения, и теперь боль, казалось, усилилась. Плечи, руки и ноги ныли от попытки оттолкнуть Джейн от падающего дерева. Ее исхлестали тонкие ветки. И кроме того, в желудке словно поворачивали нож, и она едва подавила вопль.

Мистер Флеминг, мышцы рук которого напряглись, как канаты, старался удержать дерево от падения на Джейн.

– Проверь, как там твоя подруга, если сумеешь.

– Я в порядке, – пролепетала Джейн, – но повернуться не в силах.

– Я помогу, мистер Флеминг. Что мне делать? Может, оттащить ее?

– Такая тощая малышка, как ты? Лучше беги в дом и приведи миссис. На твое лицо смотреть страшно.

– Возможно, просто грязь, – заверила Грейс, пытаясь стряхнуть ее с волос и глаз.

Подойдя к фермеру, она ухватилась за ветки.

– Мы можем попробовать. Пожалуйста!

– Тянем на счет «три», – решил фермер, пристально оглядев девушку.

Откуда только у Грейс взялись силы!

Она принялась тянуть вместе с мужчиной. Дерево сдвинулось.

– Хорошо. Еще раз.

Джейн была свободна.

– Может, вызвать доктора, прежде чем она попытается подняться, мистер Флеминг?

Фермер встал на колени возле Джейн, которая осторожно шевелила ногами.

– Голова болит. И рука тоже, – сообщила она.

– Может, нам следует… – начала Грейс, отчаянно пытавшаяся вспомнить все, что узнала, посещая вместе с Дейзи курсы первой помощи в Дартфорде. У них была брошюра, озаглавленная «Первая помощь для жертв воздушного налета». Там наверняка было что-то и о возможных травмах головы.

– Чашка крепкого горячего чая и отдых – и все будет хорошо, верно, Джейн? – перебил ее мистер Флеминг.

Девушка согласилась и со стонами, с помощью Грейс и мистера Флеминга поднялась с земли.

Они повернулись к трактору.

– Можешь подтянуться здоровой рукой и сесть?

– Я подтолкну тебя сзади, очень осторожно. Хорошо, что левая повреждена, а не правая!

Джейн вцепилась в поручень трактора и подтянулась. Грейс подтолкнула ее сзади. И девушка со сдавленным плачем уселась в кабину.

– Никогда раньше не ехала на тракторе, – храбро выдавила она.

Мистер Флеминг сел рядом.

– Прыгай на трейлер, Грейс, – окликнул он.

Хотя она была совершенно не способна прыгать, все же ухитрилась забраться в кабину, и через несколько минут они ехали к дому, где миссис Флеминг не находила себе места.

– Что случилось? Вы в порядке? – крикнула она.

Облегчение на ее лице при виде девушек, способных войти в дом собственными ногами, было почти ощутимым.

– Ей нужен доктор, – сказала Грейс. – Уверена, у нее рука сломана.

– Просто сильное растяжение. У меня на печи стоит чечевичный суп. Съедите по тарелочке и оживете.

– Взгляните на нее! Она едва стоит! В начале войны я ходила на курсы первой помощи, и это не растяжение, – успела возмутиться Грейс, прежде чем охнуть и согнуться от боли.

– Господи милостивый, что это с тобой? Они обе покалечились, Боб. Приедут из комитета и нас закроют! – в ужасе кричала миссис Флеминг.

Грейс выпрямилась.

– Простите. Это всего лишь спазмы, – успела пробормотать она, прежде чем ринуться в туалет. Вернулась она через несколько минут, и, хотя боли продолжались, на душе стало спокойнее.

Она плакала, сидя в холодном туалете, но это были слезы радости. Она молилась, чтобы это оказалось просто задержкой, и теперь знала, что это именно задержка, а не выкидыш. Угрызения совести за свое поведение терзали ее, но Грейс не представляла, как могла бы жить дальше, поняв, что потеряла ребенка.

К счастью, кухня оказалась пуста. Хорошо, что никто не видит ее чумазого, залитого слезами лица!

Записка на клеенке, покрывавшей стол, гласила: «Грейс, мы везем Джейн в местную больницу. Поешь суп и завари себе чая».

Она не хотела супа с чечевицей, пусть и самого вкусного, потому пошла наверх, в комнату, которую делила еще с двумя девушкам, где умылась и переоделась, прежде чем вернуться на кухню. Чашка чая – как раз то, что ей нужно.

Около половины шестого трудармейки пришли на ужин и с удивлением увидели расставлявшую чашки Грейс. Она наскоро рассказала о событиях дня.

– Я заварила крепкого чая, но понятия не имею, чем вас кормить…

– Когда они уехали? – перебила Ева.

– Не совсем уверена, но была уже вторая половина дня.

– Я однажды прождала в приемном покое пять часов, – мрачно сообщила Шила Смит, – но это было в Карлайле. В больших городах народу больше.