Миранда Дикинсон - Лучик надежды

Уставшая и сбитая с толку из-за путешествия, в которое отправилась в поисках ответов на мучившие ее вопросы, Мэтти решила, что есть только один человек, с которым она может обо всем откровенно поговорить. Найдя номер Джоанны в телефонной книге своего телефона, Мэтти позвонила сестре.

– Привет. Мы почти дома. Как «Ритц»?

– Великолепен, но мне, признаться, немного не по себе жить здесь, особенно после десяти дней, проведенных в дороге.

– Вполне тебя понимаю, но уверена, что там все равно очень даже неплохо.

– Да… только… – Слезы наполнили ей глаза, а в горле от переизбытка чувств образовался тугой комок. – Я, кажется, поняла, почему дедушка Джо перестал со мной разговаривать.

Мэтти слышала учащенное дыхание сестры, пока Матильда пересказывала то, что прочла в дневнике Джо Белла. Когда она упомянула о драматическом разоблачении Уны Мейер, сестра громко фыркнула.

– Ах, Мэт! – тихим, слегка дрожащим голосом произнесла Джоанна. – Это многое объясняет.

– Знаю, мне полагается чувствовать умиротворение после того, как я получила ответы на все свои вопросы, как он и обещал, но дело в том, что я ничего похожего не чувствую. Это хуже всего. Я только еще больше злюсь на него. Дед решил, что я такая же, как он, и повел себя соответственно. Он заставил меня думать, будто бы это полностью моя вина, что я не сразу согласилась с его решением, но это мне нужно было принять решение и допустить ошибку, доверившись Ашеру. Он не имел никакого права вмешиваться в мою жизнь так, как он это делал. Наверное, с моей стороны говорить такое не очень хорошо. Но я уже в течение многих месяцев пытаюсь исправить несправедливость, которую совершила по отношению к деду, и теперь оказывается, что не мне, а ему следовало передо мной извиниться. Не знаю, как там на самом деле, но именно так я себя чувствую. Теперь я пришла к выводу, что ни в чем с самого начала не была виновата. А ты как думаешь?

Сестра издала звук, похожий то ли на всхлип, то ли на хныканье. Мэтти поняла, что Джоанна тоже плачет.

– Дорогая, ты права. Ты совершенно права. Я должна была сказать это еще тогда, но я… Ах, Мэтти, мне так жаль…

Матильда в замешательстве смотрела на свое отражение в стекле отельного номера. Огни ночного Лондона расцвечивали ее лицо в мягкие оттенки оранжевого, голубого и белого.

– Почему ты извиняешься? Это же не твоя вина… Погоди! Ты хочешь сказать, что ты знала ?

– Нет, я ничего не знала о той женщине в Лондоне, но я хорошо понимала, каким становится дедушка, вбив себе в голову, что он абсолютно прав. Я должна была поговорить с тобой еще тогда, но наши отношения с Фредом уже настолько испортились… и мне стыдно было в этом признаваться, Мэтти… Я не смогла набраться духу и все тебе рассказать…

– Что все?

– Ты не первая в семье, кому дедушка поставил ультиматум.

Слова Джоанны, казалось, отразились эхом от стен номера, хотя сестра находилась на расстоянии ста сорока миль к северу от того места, где лежала Мэтти. Она хотела, но не могла ничего сказать, только взирала на своего доппельгангера [127], смотрящего на нее с приоткрытым ртом, словно золотая рыбка.

– Он решил, что Фред – единственный мужчина, который мне нужен. Это его слова. Вот только этот его ультиматум был произнесен не на глазах у всей семьи, поэтому свидетелей не было. В твоем случае дед, мне кажется, усовершенствовал свой подход. Лично со мной дедушка говорил с глазу на глаз, к тому же строго-настрого предупредил, чтобы я никому не рассказывала. Ты хотя бы смогла ему перечить, а вот я – нет. Я до сих пор терзаюсь тем, что, прояви я вовремя упорство, поступи так, как ты, моя жизнь могла бы сложиться намного счастливее.

Перед Мэтти медленно раскрывалась страшная правда.

– Да, он на меня давил. Я хотела путешествовать, мечтала увидеть мир, прежде чем осесть где-нибудь, а Фред хотел жениться, завести семью и свой дом сразу же, как только мы закончим университет. Дедушка Джо ясно дал мне понять, каковы должны быть мои приоритеты. Я так испугалась, что не посмела возразить ему.

– Ах, Джей-Джей, я ничего не знала…

– Никто в семье не знал, даже мама. В определенном смысле в этом нет его вины. Дед ошибался, но был искренен в своих заблуждениях. Я виню себя за то, что на меня можно было так легко надавить. Не пойми меня превратно… В общем, дедушка был замечательным, добрым, веселым и энергичным человеком, мне его всегда будет очень не хватать, но он не был святым, а еще он допускал ошибки.

– Теперь я это понимаю. Он просто не мог забыть о своем собственном проступке, жалел о нем и поэтому решил, что все мы похожи на него. Он ошибался. Хотелось бы мне знать, не понял ли это дед тогда, когда попросил Фила передать мне свои дневники. Быть может, только так он мог признаться в этом?

– Не исключено.

– Мне жаль, что я не знала, что происходит у вас с Фредом. Я бы тогда чем-нибудь помогла…

– Ты меня вообще слушаешь? Не твоя ответственность исправлять наши ошибки, Мэтти, не твоя, как и не дедушки Джо. Ты очень помогла мне вернуть мою жизнь, снова поверить в себя.

Усталая и обескураженная тем, как все обернулось, Мэтти подошла к окну и опустилась в роскошно обитое кресло.

– Чем я тебе помогла?

– Ты позволила мне работать в «Белл Бибопе». Ты открыла дверь своего дома, приютила меня и детей. Ты позволила мне разделить с тобой путешествие, в которое отправилась. Каждый вечер в течение этих десяти дней, когда мы болтали по телефону, я замечала, какие перемены в тебе происходят. Ты начала понимать, что нужно именно тебе. Ты дала мне возможность осознать, чем бы хотелось заняться мне . Мэтти Белл! Ты изменила не только свою жизнь, ты изменила обе наши жизни.

– Ух ты! Я не знаю, что и сказать, Джоанна.

– И не надо ничего говорить. Ты просто невероятна, младшая сестренка. Ну, что потом у тебя было с Гилом, когда я и Джек уехали?

Мэтти зажмурилась.

– Ничего. Что бы там ни произошло в дороге, думаю, это было всего лишь случайностью. Сегодня, признаюсь, он поставил меня в тупик. Честно говоря, я надеялась, что, увидев Рэни и ансамбль снова поющими, он сможет вернуться к тому, что было у него на душе, когда мы ездили вместе. Я не собираюсь гнаться за этим. Знаешь, я хочу вернуться домой, к своей жизни. Я хочу сделать с ней то, что мне хочется. Очень хорошо жить, когда не надо ни у кого ни о чем просить, жить самостоятельно. Этому я научилась у дедушки Джо. Думаю, как ни парадоксально, именно его мне следует за это благодарить.

– Нет, это все ты, Мэт, только ты. Не чувствуй себя виноватой за свой выбор. Ты вправе была выбрать Ашера, вправе – совершить ошибку. Впрочем, ошибка вышла только из-за того, что Ашер напортачил. Не стоит винить себя в этом. Послушай! Если Гил не сможет разглядеть, какая ты замечательная, храбрая женщина, выбрось его из головы. Я говорю то, что думаю.