Фиона Вуд - Дикая жизнь

– Не знаю.

Холли тяжко вздыхает.

– Придется тебе научиться подстраивать ваши графики, а то ничего не выйдет.

Лу тяжко вздыхает.

– Может, все-таки выберем маршрут?

Целых десять секунд мы глазеем на карту.

– А где тут верх? То есть мы вот здесь, а… – Холли медленно поворачивает карту и хмурится. – Как вот это соотносится с тем? – Она кивает в сторону реального мира.

– Ты что, не ходила на занятия по выживанию? – спрашивает Лу.

– Ага, – кивает Холли.

– Вот там Ладислав все и объясняла, – говорю я. – На интенсиве на прошлой неделе. Как выжить, компасы и все такое.

– Без разницы. Вы-то двое слушали? – Мы с Лу киваем. – Хоть что-то, – подытоживает Холли.

– Надеюсь, ты хотя бы готовить умеешь, – отзывается Лу.

Слегка отвернувшись от нее, Холли кривится.

– Я все вижу, – объявляет Лу. Она настоящая мадам Выдержка. Ни злости, ни улыбки.

Следующее дело в списке подготовки к походу – забрать наши пайки. Мы с Холли и Лу плетемся в столовую, где их выдают.

Там уже сидит Майкл с Хэмишем и Дугом. Они тоже собираются в двухдневный поход. Значит, Бен никуда не идет. В поход отпускают только по одной группе из корпуса.

– Есть что-нибудь приличное? – спрашиваю я Майкла.

Он недоволен.

– Почти все консервированное, в вакуумной упаковке, сушеное или вяленое, и вся еда не похожа сама на себя.

– Есть свежие фрукты, бекон, стейк и сыр на первый день, – это уже мисс Ладислав отзывается. – И «горные хлебцы». Только не забудьте пробить дырки в консервных банках перед тем, как греть их на огне, а то взорвутся. Что будет? – Она приставляет одну ладонь к уху, а тыльной стороной другой руки проводит под носом – может, у нее сенная лихорадка?

– А то взорвутся, – повторяем мы вслед за ней, как благовоспитанные зомби.

– Все упаковки макарон рассчитаны на одну порцию – просто добавьте воды и разогрейте на «Трангии». Если проблему представляет вес рюкзаков, советую вам взять для еды вот эти упаковки. Соберите все необходимое и возвращайтесь, проверим рюкзаки вместе. Исходите из количества приемов пищи и перекусов, добавьте еще один на случай, если вам придется задержаться в пути из-за непогоды или травмы. В пеших походах мы сжигаем много калорий, так что не забудьте про углеводы и «походную смесь» – сухофрукты и орехи, – заканчивает она. – Да, и какие-нибудь столовые приборы захватите.

– Сколько плиток шоколада нам полагается на экстренный случай? – спрашивает Хэмиш.

– По одной на каждого, – говорит мисс Ладислав. – А еще – смесь какао с сухим молоком и сахаром, так что не придется добавлять ни то, ни другое. Настоятельно советую захватить его: ночи в горах холодные, а какао с поджаренным маршмеллоу делают любую обстановку более сносной – это научно доказанный факт.

Лу переговаривается с Майклом, собирая провизию в корзину, которую нам выдали. Они вместе ходят на математику по усложненной программе.

– Зубрилка и ботан, – замечает Холли.

Каково будет мне, если Майкл решит с кем-нибудь встречаться? Раньше казалось, что это вообще немыслимо. Но с Лу у него, кажется, нашлось что-то общее. Она неглупая, старательная, очень сдержанная и спокойная, так что Майкла не отпугнет. Хоть я и не думаю о Майкле в романтическом смысле, я привыкла к тому, что я нравлюсь ему так, как больше не нравится никто. Эта мысль – постоянный ориентир на моем ландшафте.

Возвращается Холли со своей продуктовой корзинкой.

– Видела открытые образцы? Все до единого похожи на сушеную блевоту.

– Зато не тяжелые, – возражаю я.

У себя в корпусе мы ошарашенно смотрим на огромные раздувшиеся рюкзаки.

– Спасибо, что согласились пойти первыми, – говорит Пиппа. – Свободное место здесь не помешает.

– Ну-ну. Вообще-то мы намерены вернуться, – напоминает Холли.

– Не рассчитывай. От тех, кто ходил в поход на прошлой неделе, я слышала, что там вас ждут змеи, опасные каменные карнизы, голод и истощение от мерзкой кормежки.

– Но все они вернулись, – возражает Лу.

– А они ли? – вмешивается Энни. – Может, в них кто-нибудь вселился и теперь бродит среди нас и ждет подходящего случая, чтобы…

– А ты на какой день записалась, Пиппа? – торопливо спрашиваю я.

– Ни на какой. По тому же принципу я всегда встаю в конец очереди, когда на физкультуре прыгают через козла. И каждый раз эта стратегия срабатывает.

– Поймают тебя, вот увидишь, – говорит Элайза.

– Может, и поймают. Но к тому времени я успею пропустить парочку жутких экскурсий, – Пиппа вытаскивает из кружки пакетик травяного чая «Хаск», бросает в раковину, чтобы кто-нибудь потом брезгливо выкинул его в мусорное ведро, и с безмятежной улыбкой вновь углубляется в очередной глянцевый журнал толщиной с телефонный справочник.

По идее, мы должны были к началу похода успеть разносить туристские ботинки. Так значилось в нашей памятке по подготовке к физической активности «За два месяца». Лу, кажется, успела. А Холли нет. Кому могло прийти в голову таскаться по улицам в этих здоровенных тяжелых штуковинах? Влезли в них раз или два – и хватит. А пластырь с подушечками из аптечки обеспечит нашим потенциальным мозолям мягкую, как шерсть ягненка, защиту. Ладно, поживем – увидим.

Удивительно, как быстро лагерь нахватался походного жаргона. «До Зубца допилите часа за четыре. Если налетит зюйд, лучше дать кругаля у Гребня. Не забудьте совок, дела свои закапывать». Бе-е.

Рюкзаки весят тонну: палатки, спальные мешки, карематы [10] Он же подстилка, он же пенка. , еда, вода, всякая мелочовка. Все равно что тащить на спине восьмилетнего ребенка. Скорее бы первый обеденный привал, чтобы съесть часть груза! Дождь начинается, стоит нам только покинуть территорию лагеря. Несмотря на непромокаемую одежду, вода ровной струйкой стекает по моей шее и смешивается с потом на спине. Ноги горят, лямки рюкзака натирают плечи.

– Когда там полагается сделать привал? – спрашивает Холли.

Лу насмешливо оглядывается на нее.

– Наверное, надо сначала попробовать дойти до подножия горы Парадизо, – говорю я.

Подруга стонет.

– Скучища гребаная, а больно-то как!

– А ты язык распускай почаще – глядишь, и полегчает.

– Откуда они вообще взялись, эти красивые названия – Парадизо, Фэрвезер, Мерривейл [11] «Рай», «Хорошая погода», «Долина радости». ?

– Может, их так назвали с иронией. Или от избытка оптимизма, – предполагаю я.

– Или от недостатка фантазии, – подсказывает Лу.

Холли молча уходит вперед.

Мы топаем дальше. Как под гипнозом. Дождь, боль, один тяжелый шаг за другим, лямки на плечах, дождь, боль… Птица кричит, будто подстегивает себя криком. Птица – колокольчик? Как птицы ухитряются остаться сухими в дождь, если в гнездах нет крыши? Может, они непромокаемые? Небо такое низкое, все сплошь в тучах и огромное, а обычно по краям его съедают высокие здания. Здесь я кажусь самой себе гораздо меньше, чем в городе.