Анастасия Савицкая - Неприкосновенное сердце

«Ты никогда не думаешь, что последний раз — это последний раз. Ты думаешь, что будет еще шанс. Ты думаешь, что у тебя есть вечность, но это не так».

— Ди, ты в порядке? — услышала я голос Адама. — Иди ко мне, родная.

— Да, — вложила я свою ладонь в его руку. — Я в порядке. Это был мой отец, — усмехнулась я. — Мой отец, и он наконец-то встретился со мной.

— Донна, я, правда, очень рад, что тебе легче, но помнишь то дело, в котором похитили девочку?

— Да, — нахмурилась я. — Что-то случилось?

— Да, и мне нужно уехать.

— Хорошо, — поцеловал меня Адам в щеку, прежде, чем направиться к машине. — Адам? — окликнула я его. — Можно мне с тобой?

И тут он посмотрел на меня таким взглядом, которым не одаривал никогда ранее. Словно весь мир не имеет значения, и он наконец-то начал мне верить.

— Ты серьезно? — застыло удивление на его лице. — Ты хочешь поехать в место, которое больше всего ненавидишь?

— Ты сделал многое ради меня, Адам, — подошла я к машине, останавливаясь со стороны водителя. — И я готова сделать это ради тебя.

Когда мы приехали в участок, все смотрели на меня с удивлением и некоторые даже с презрением, но Адаму, кажется, было плевать. Я, похоже, на их больших экранах была знаменитостью, но только сейчас и мне было плевать.

— Это та девочка, — показал Адам фото на экране. — А это девочка, которую нашли.

— Они идентичны, — нахмурилась я.— Что не так?

— Донна, будь повнимательней. Дети растут, и глаза — зеркало души, но даже они могут меняться. Но кое-что не меняется, а лишь растет. А теперь посмотри внимательно на фото и скажи, что тут не так.

Я подошла впритык и осматривала каждый дюйм двух фото. И тут я заметила.

— Уши, Адам, — вскрикнула я, поворачиваясь к нему. — Уши разные, хотя девочки идентичны.

— Верно, Ди, — усмехнулся он. — Уши не меняются. И тут возникает вопрос, как у обоих девочек идентичная внешность, идентичное ДНК и разные уши.

— Когда ее вернули? Как она вернулась домой?

— Ее высадили возле дома после выкупа, которые все-таки перевели на счет родители. Они говорят, что это их ребенок, но мне не сходятся уши.

— Адам, родители чувствуют своего ребенка. Даже когда я не помнила Оливию, то все равно чувствовала, что она мой ребенок.

— Донна, я знаю, что прав, — бросил он бумаги на стол. — Но не могу этого доказать. И я не могу понять, где другой ребенок, и почему девочки так похожи.

— А что их родители?

— Родители утверждают, что это их дочь, но вот, — взял он планшет, снова на экране показывая новое фото. — Но это уже не первый случай, и меня ужасно бесит, что я не могу доказать, что прав.

— На счет чего, Адам?

— Детей убивают или подменяют, но этим делают операции, и возвращают родителям под идеально сделанным лицом.

— Адам, это ведь маленькие дети, — присела я на стул. — Кто такое может делать?

— С таким спросом на детей и органы, желающих по миру хоть ложкой ешь.

В течение следующих нескольких дней мы полностью погрузились в работу. Мы искали улики, смотрели на каждый похожий случай, осматривали дом, когда девочки не было. Она была совсем маленькой, как и моя дочь. И она нуждалась в защите и огромной любви. Все люди нуждаются в этом, но лишь дети ее поистине заслуживают.

— Что ты думаешь, Адам? — осматривала я документы, смотря на стену. — Что ты думаешь по поводу спокойствия родителей?

— Я думаю, что им все равно, — нахмурился он. — Они просто счастливы, что их дочь вернулась.

— Ладно, а что ты думаешь на счет Майкла?

— Что ты имеешь ввиду?

— Его отношение к Стейси.

— Он счастлив, что малышка скоро родится.

— Я уловила запах, — склонилась я над столом, за которым сидел Адам.

— Какой запах?

— Твоего вранья, — прищурила глаза. — И сейчас, Майколсон, тебе не поможет ни один парфюм.

— Что ты хочешь от меня услышать, Ди? — засмеялся он. — Он был уверен, что она никуда не денется, а для Стейси, это как: «На старт, внимание, марш», — изобразил он кавычки.

— Знаешь, я думаю для них заниматься чем-либо, кроме секса, является диким. Странно находиться рядом и пытаться чувствовать себя нормально. Для них секс — норма, но быть друзьями — что-то из рода вон.

Адам поднимается с места и обходит стол, поворачивая меня к себе. Он останавливается напротив меня, и как только я собираюсь сказать, что сейчас не время, и мы на его работе, Адам приглушает мои слова, накрывая мои губы своими, грубо припадая к моему рту. Это именно тот поцелуй и те эмоции, от которого замирает дыхание. Мы все время играем в какие-то дурацкие игры, и я знаю, что не смогу выиграть ни в одну из них. Но правда в том, что, когда дело касается Адама, я не жажду победы.

— Моему боссу не нравится что ты тут, — говорит Адам с улыбкой мне в губы. — Но я сказал, что без тебя плохо работаю.

— Я бы с удовольствием всем нравилась, — смотрю ему в глаза. — Но в моем плотном графике нет места, чтобы лизать кому-то зад.

Адам знал, что я скажу что-то в этом духе, ведь изучил меня на все сто процентов. Он знал каждый мой взгляд, каждую реакцию и каждый жест. Он знал, какое у меня будет лицо в следующий момент, и без подсказок угадывал мое настроение, что бы ни происходило минуту назад. Мы словно вместе целую вечность и все, что между нами, в целом так давно.

Дверь внезапно открылась, и на пороге стоял начальник Адама. Я засмеялась, а Адам лишь повернулся к нему лицом и спрятал меня за свою спину, что рассмешило меня еще больше.

— Майколсон, сколько я должен говорить, что ее не должно тут быть.

— Она со мной, — ответил Адам. — Кроме того, это мое последнее дело, и именно Донна причина тому, что я все еще тут.

— Ты вернешься сюда, — стрельнул он в меня злым взглядом и хлопнул дверью с другой стороны.

— Если он хочет от меня избавиться, то может найти лампу с джином, загадать ему два желания, а на третье попросить выловить себе золотую рыбку, — видела я, как медленная улыбка расплывается по его лицу. — Затем загадает ей два желания, а на третье попросит вызвать старика Хоттабыча. Загадывает ему два желания, а на третье Конька-Горбунка, от которого напоследок получит цветик-самоцветик. И вуа-ля, — смеялся Адам, свернувшись пополам. — Никаких ограничений, — взмахнула я рукой, отходя от него. Нужно только найти джина, а дальше как по нотам.

Он смеялся, словно сумасшедший, и я поняла, что вернулась бы к нему, несмотря ни на что. В жизни каждого человека есть такие люди, и мы возвращаемся лишь потому, что рядом с ними чувствуем себя полноценными. Я чувствую себя с ним женщиной. Во всех сферах и смыслах этого слова. С ним я живая и настоящая, а не девочка, которую можно запугать или руководить.

Когда мы приехали домой, Оливия делала уроки, и я решила немного расслабить свой мозг, который вскоре вскипит, и залезла в ванную. Я никак не могла понять, в чем подвох. Как невинный ребенок может быть загадкой для всех? Теперь чаще всего в моей голове у меня мелькали мысли, что именно родители девочки всему виной. Когда я вылезла из ванной, то какое-то время смотрела на себя в зеркало, застыв. Я столько времени уже не уделяла ни себе, ни своему телу. У меня не сделан маникюр, и мои волосы нуждаются в хорошем парикмахере. Завернувшись в полотенце, я помыла ванную и как только собиралась выйти, Адам вошел в помещение, закрывая за собой дверь. Он улыбался и обнял меня за талию, поворачивая лицом к зеркалу. Я смотрела на наше отражение, и Адам сдернул полотенце, оставляя меня полностью обнаженной. Я вдыхала его восхитительный аромат, который исходил, кажется, от каждой частички его тела, и, убрав мои волосы с плеч, он обнажил мою слишком бледную кожу на шее. Адам вдыхал запах моего тела, и мое дыхание участилось. Я ведь каждую минуту желала его ничуть не меньше, чем он меня, просто чаще всего притворялась равнодушной по старой привычке. Адам слегка царапнул зубами мою кожу, прикусывая ее.