Анастасия Савицкая - Неприкосновенное сердце

Ты больше никогда не почувствуешь такого тепла, как от рождения ребенка. И твое сердце больше никогда не будет принадлежать только тебе. После, ты всегда начинаешь поступать правильно. И я рада, смотря на семью, которую создала, на семью сестры, которая есть у нее, что все, что мы прошли, в конечном итоге стоило этого. Пусть раньше я, Донна Картер, могла жить без счастья, без угрызения совести и чувства долга, но я никогда не могла жить без семьи.

Джозефу было пять, и сейчас мы старались проводить все наше время с детьми. Все слишком изменилось, и ресторан Эмили чаще всего служил не для праздников, но и в этом была своя прелесть. Мы защищали друг друга и знали все, что происходит за пределами наших домов. Мы следили за нашими врагами, держа их всегда неподалеку, и лично мне это давало гарантии.

— Мама, — позвала меня Оливия. — Кажется, Себастьян проснулся.

— Милый, — отдала я своего крестника Эмили. — Мне нужно отойти.

Джозефу уже и было пять лет, но мы до сих пор носили его на руках, как младенца. Он был настолько уникальным ребенком. Его обаяние притягивало, и улыбка могла заставить забыться при любом наплыве злости.

Сегодня мы праздновали день рождение Эстель и находились в доме Вудсов. Я поднялась на второй этаж, и пока все смотрели за детьми, пили вино и жарили ребрышки, я открыла дверь в комнату для гостей и подошла к своему сыну. Ему было всего два месяца, и он был поразительно похож на Адама. Себастьян был светловолосым мальчиком и первым мужчиной, которого я полюбила, не следуя списку. Да и с того момента, как я «выросла», прошло достаточно времени, и списки перестали иметь значения. Конечно, я совру, если скажу, что все всегда гладко. С Адамом мы до сих пор ругаемся и спорим, но потом так же страстно миримся.

— Привет, мой мальчик, — взяла я сына на руки, держа головку. — Мамочка рядом. Ты как?

Он замолчал и смотрел на меня заинтересованным взглядом. У него были такие же глаза цвета морской волны, и казалось, что этот ребенок был лишь копией Адама, но также я замечала проблески себя в его взгляде. Я взяла бутылочку из тумбы и легла на кровать, положив Себастьяна рядом. Он начал есть, и я улыбалась, целуя своего сына в носик.

— Привет, — услышала я голос Адама, когда он пристроился с другой стороны возле нашего сына. — Ты хотела со мной поговорить?

— Это правда, что ты допрашивал одноклассника Оливии, который приходил к нам вчера?

— Да, и прежде чем ты начала на меня злиться, я скажу, что буду так поступать впредь. Пока всем нашим детям не стукнет 18, прежде чем они будут с кем-то говорить, те будут спрашивать моего разрешения.

— Помнишь, однажды ты сказал, что сделаешь для меня, что угодно?

— Да.

— Ну так найти мне другого мужа.

Он улыбнулся и поцеловал меня в губы, потянувшись через нашего сына. Адам был единственным мужчиной во всей вселенной, которого я могу не видеть несколько дней, но то, что я чувствую к нему каждый раз, напоминает какую-то глупую мелодраму, которая никак не заканчивается. Иногда я думаю, что мое сердце вот-вот биться перестает от переизбытка счастья, которое я получаю каждый день со своей семьей. Мы до сих пор смотрим друг на друга взглядом, где дается обещание над тем, что мы будем делать ночью. Секс — это не просто секс, когда любишь человека. И ты любишь не потому, что хочешь ребенка, а хочешь ребенка, потому что любишь. Я люблю Адама совершенно по-особенному, доверяя ему, но порой все равно ревнуя. Понимаю, что он никогда меня не предаст, просто не посмеет, но ничего не могу с собой поделать. Но пусть внутри это чувство съедает меня порой, я никогда не показываю вида и не посягаю на его свободу. Только он единственный в одно мгновение может превратить мою жизнь в Ад, а в следующее — в Рай.

Адам взял Себастьяна на руки, и прежде, чем мы покинули комнату, поцеловал меня. Мы делали это при каждой удобной возможности, и потеряв столько раз, ценили то, что имели. Вот и вся правда жизни — люди никогда не ценят что-то просто так. Они будут отворачиваться и перечить своему счастью, если им дать его просто в руки. Мы ценим лишь то, что теряем, или когда теряем, и, наверное, никогда не будет по-другому.

— Давай ее, — крикнул Майкл, купаясь в бассейне.

—Никогда, — ответила Стейси, держа Эстель на руках. — Она маленькая.

— Ну же, Эс, она справится. Она всегда справится.

— Папа, — закричала Эстель.

— Ну она точно твоя дочка, — изобразила Эс напыщенное недовольство, но сделала то, что просил ее Майкл.

Я смотрела как Майкл держал маленькое тельце своей дочери, купая ее в воде. Их дочь улыбалась, а он смеялся, наслаждаясь ее улыбкой. Майкл всегда знал, что ей понравится по-настоящему, и всегда знал, как о ней заботиться. Я не перестаю удивляться этому на самом деле.

Когда он стал отцом, все изменилось. Дети — самое потрясающее, что есть в жизни каждого из нас. Я сама начала жить по-настоящему, лишь когда у меня появились дети, и с рождением Себастьяна мое мировоззрение изменилось еще сильнее. Но вот для Стейси ее дочь — нечто другое. Для Эс, Эстель смысл жизни. И порой это пугает.

— Зачем ты притворяешься, что тебе это не нравится? — спросила я у Стейси, подойдя к ней.

— Мы поругались, — ответила она. — Но это не новость, мы ведь все время ругаемся.

— Что случилось? — засмеялась я.

— Вот правда, Ди, я считаю себя умной женщиной, но порой во время ссоры или пререканий с Майклом, я такую херню леплю, что не могу остановиться, пока все это не вылетит из моего рта.

— У вас странная прелюдия, — подошла к нам Ева.

— Зато секс потом этого стоит.

Мы — шесть женщин, которые смогли приручить Нью-Йорк. Каждая из нас что-то потеряла на пути к успеху, но также что-то обрела со временем. Кто-то сумел стать женой, а кто-то и матерью, и каждая расскажет свою историю со счастливым концом, ведь без счастливого конца не может быть настоящей истории.

Счастье — быть собой с тем, кто принимает тебя такой, какая ты есть. Счастье быть с человеком, который может заставить тебя улыбнуться в самый черный день твоей жизни. Когда мы, шесть женщин, стали вдохновением таких же прекрасных шестерых мужчин, все перевернулось. Каждый из них теряет голову от вида его вдохновения, и именно этим они дарят нам счастье. Мы перестали бояться жить, и теперь каждый миг наполнен сумасшедшей любовью.

«А ты попробуй не спешить. И все успеешь». Ган.

ОТ АВТОРА:

Сказать спасибо я хочу каждому, кто так или иначе был в моей жизни. Я не знаю, когда произошел тот момент, когда я поняла, что хочу писать, но благодаря этому, я поняла, что могу говорить и молчать в одно и тоже время. Куда мы не пошли, со временем нас там не будет, но это место уже станет историей. Нашей историей. Внешность, ум, возраст, социальное положение, качества характера — все это, по сути, глубоко вторично. Есть ложь, в которую мы свято верим: «Если мы одни, то одиноки». Но все совсем наоборот. Мы не одиноки, а просто одни. Наслаждаться собой — самое трудное искусство, но, освоив его, мы становимся счастливыми. И как бы то ни было, счастье — это когда у нас есть то, чего мы хотим. Это не сегодняшний день, а все дни в нашей жизни. Просыпайтесь с мыслью о хорошем, и это обязательно произойдет. Поступки не требуют логики, а лишь любви.