Елена Константинова - Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

— Вениамин Львович, чай? — Вовка с самым благообразным выражением на лице, всунулся в комнату. Мне даже показалось, что сейчас он расшаркается перед Вениамином. Но тут громко залаял проснувшийся Лорд, и очарование момента было разрушено.

— Нет-нет, мне пора, — Элеонора вскочила на ноги и двинула было к выходу, но вдруг жалобно посмотрела на Вениамина. — Проводите меня, пожалуйста. Я вашей собаки боюсь.

— Конечно-конечно. Володя, придержи, пожалуйста, Лорда. Элеонора Павловна собралась уходить.

— Как, уже? — Вовкина физиономия выражала неподдельную грусть. — А как же чай?

— Мне пора! — Элеоноре действительно, видно, хотелось поскорее покинуть наш дом и как-то привести свои мысли в порядок, поскольку визит пошел явно не по ожидаемой ею дорожке.

— Жаль. Жаль, но ничего не поделаешь. — Вениамин, поддерживая даму под локоток, галантно проводил ее по трем метрам нашего коридора. — Большой привет Павлу Васильевичу от Александра Алексеевича, он его очень высоко ценит. А теперь я расскажу, какое очаровательное создание — его дочь. Замечательная, замечательная девушка! Всего хорошего, дорогая. Не забудьте, пожалуйста, о чем мы с вами говорили.

Впихнув даму в подъехавший, наконец, лифт, Вениамин крикнул в закрывающиеся двери:

— Было очень, очень приятно с вами познакомиться!

И, ликующий, ввалился в прихожую.

— Yes! — хором завопили детки. — Венька, ты — гений! Вышло!

— А я? — обезьянничал Вовка. — Кушать подано. Чаю не желаете?

— А Шопенгауэра слабо конспектировать? Для тебя «кушать подано» — потолок, — подпрыгивала Ксюшка. — Венька, давай твоего философа читать!

Ксюшка с разбегу прыгнула Вениамину на шею. Вовка, заорав:

— Ах, так? Потолок, да? Сама ты — дура! — ринулся на Ксюшу. И вся эта куча мала свалилась на мирно ожидающего, когда его выведут во двор, Лорда. Жалобно тявкнув с перепугу, он тут же сделал лужу и, поднапрягшись, выскользнул из-под свалившихся на него визжащих оболтусов. Лужа была большой. Хватило на всех троих.

Когда они, примоченные, ароматизированные, и кто что вопящие, наконец, угомонились, дошла очередь и до меня:

— Веня, а вы — кто?

А то приходит к тебе в дом человек, даже живет иногда, вот как сейчас, спит на полу под диваном, вымазывается в собачьей луже, ты с ним ругаешься, а он окажется каким-нибудь помощником губернатора или кем-то в этом роде…

— Веник — гений! — и в голову гения полетела диванная подушка, тот еле успел поймать ее. Но — успел.

— Я? В каком смысле?

— Вы где работаете?

— В техбюро. На радиозаводе. А что?

— А как же вы по работе с этими — всеми — встречаетесь?

— С кем?

— Ну, там, в мэрии, вы же говорили…

— А Вы, что, поверили? Да ни с кем я не встречался никогда.

— А откуда же Вы их знаете? Александр Степанович, Алексей Александрович… Или как их там?

— Вот! Видите? Вы уже забыли, как правильно. А что я говорил?! — Вениамин с торжеством глянул на Вовку. — А у нее, пока она домой дойдет, вообще все перемешается: то ли Алексей, то ли Александр, а может, и вообще — Анатолий. А народу там много, явно кто-то с подходящим именем найдется.

— То есть вы — наобум?

— Нет, зачем — наобум? Совсем наобум — нельзя, можно проколоться. Это элементарно: я заехал в мэрию, якобы записаться на прием, и заодно уточнил имена-отчества крупных чиновников. Несколько имен заучить нетрудно. Так что, даже если у нее память хорошая, — все совпадет.

— А ее отец?

— Еще проще. Звоню в облоно, представляюсь журналистом, узнаю у секретарши имя-отчество, заодно, уточняю, действительно ли у него дочь Элеонора и правда ли, что она работает в таком-то лицее. Секретарши о боссах знают все.

— Веня, а как вам это все…

— В голову пришло? Вы что, детективов не читаете?

— А если до нее дойдет, что все это — лажа? Тогда что?

— Как дойдет? Она меня не знает. Ни должности, ни фамилии. Ну, передаст она своему папе привет от какого-то Вениамина Львовича… Да мало ли у того папы знакомых? Вы меня знаете — и то поверили. Что про нее говорить?

— Да все равно, как-то все это…

— Мам, да перестань ты… — не выдержала Ксюшка. — Веник молодец, он хоть в чем-то неправду сказал? Сказал, что кто-то кого-то высоко ценит? Так они все друг друга ценят. Привет кому-то от кого-то передал? А что — кто-то из них отказался бы? Вячеслав наш — замечательный? Так и ты то же самое сказать можешь! Веник же не говорил, что он с ним по субботам обедает! Мам, все — класс! А как он ей лапшу про диссертацию впаривал?! А она ушки развесила!..

— Слушайте, не нравится мне это все равно.

— Да ну тебя. Вечно тебе все не так. А вы представляете, какой облом для папиковой жены? Да и для него самого! Он нас бросил, а у нас — так круто!!!

— Ксюш-ка! Да ничего у нас не круто! Вранье все это. А у нас — хуже, чем не круто, у нас все — просто отвратительно.

— Ну, и что у нас такого плохого? Подумаешь, денег меньше, чем у других, ну и что? А так, нормально. А ты — вечно всем настроение портишь. Веник, пошли чай пить.

— Не Веник, а — Вениамин Львович, — чопорно заявил Вениамин, за что и получил тут же подушкой по голове.

Им всем весело, что ж мне-то так плохо? Ведь, если разобраться, действительно, ничего плохого не случилось. Даже — наоборот. Потенциально опасная ситуация разрулилась, похоже, в нашу пользу. Пусть — на некоторое время, но все-таки… И благодаря кому? Ну, кто б мог подумать! Кто б мог подумать, что этот — как бы его помягче назвать? — недотепа сможет так преобразиться?! Как он держался! А каков тон? Это что — дремлющие актерские задатки пробудились? Или он — такой на самом деле? А до этого только придуривался, строил из себя застенчивого. Зачем? Какая ему от этого выгода?

И чего ты пристала к человеку? До сих пор от общения с ним выгода выпадала только тебе. Ну — нам. Один ремонт вон чего стоит. Сидишь теперь в чистой, красивой квартире. Приятно? Конечно, приятно. Крыса пока нейтрализована? Да. Пока она переварит полученную информацию — какое-то время пройдет. А может, и вообще, поверит всей этой чепухе и решит не связываться. А что? Вполне может быть.

Так чем же ты недовольна? Да нет, я довольна. Просто паршиво на душе. Дети вон растут стремительно. Лера — выросла уже. Вначале уйдет она. Скоро — Вовка и Ксюша. А там — и до Антошки недалеко. И останусь я одна. Совершенно. Дама с собачкой. Нет, это — нормально, это хорошо. У детей должна быть своя счастливая жизнь. Что ж у меня такое ощущение, что все меня бросают? А это просто комплекс. У всех брошенных женщин обязаны быть комплексы. Чем ты лучше других? У тебя вот — «комплекс брошенности». Ну и что? Живут же все как-то. После войны, вообще, вон, целое поколение одиноких женщин — что? Прожило жизнь? Как? Кто сказал, что счастливо? Не может одиночество быть счастливым. А кто сказал, что для спасения от одиночества обязательно нужен мужик? Глупости. Нужен близкий человек. Просто близкий по духу человек. Дети? Нет. Для детей я — мама. То есть — администрация. Да и разница возрастов, разница проблем. Подруга? Нет. Подруга — не выход. У каждого своя жизнь. И, пообщавшись, каждый уходит к себе. К своему одиночеству. Выход — жить вместе. С кем ты можешь жить вместе, так, чтобы проблемы — одни, образ жизни — один, тепло — общее? Правильно — с мужчиной. Или — развивай в себе самодостаточность и не скули по пустякам.