Елена Константинова - Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

— Нам просто не повезло.

— Да плевала я на везение! Надо что-то делать!

— Что? Женька, что мы можем сделать? Бросить завод и податься — куда? Что ты можешь, кроме своей работы?

— Я знаю — что. Уезжать надо отсюда.

— Куда?

— За бугор. Здесь нам все равно ничего не светит.

— Жень, у тебя точно крыша съехала. Кому ты там нужна? Посудомойкой ты и здесь можешь поработать. Но здесь мы хоть равны.

— Кто? С кем? Не смеши! Мы — быдло. Ты — быдло, я — быдло, дети наши — тоже быдло. Если у тебя нет бабок — а у тебя нет бабок — ты есть и останешься навозом. Удобрением.

— Что ты предлагаешь?

— Что-что… Замуж выйти. И слинять отсюда в Европу. А лучше — в Америку.

— Ты забыла, что у тебя ребенок? Кому нужен чужой ребенок?

— Это только наши придурки своих детей бросают. А во всем мире — чем больше детей — тем лучше. Да я только ради Димки на это пойду! А потом — мне ж тоже еще хоть немного счастья хочется. Пока еще наших баб за рубежом ценят — надо спешить. Да если меня кто отсюда заберет — я ему такие борщи варить и пироги печь буду! Каждый день — по три раза.

— Ты ж не печешь пирогов.

— Научусь. Долго, что ли?!

— Женька, ты — утопистка. Каким образом ты мужа импортного подцепить собираешься?

— Элементарно, Ватсон: по Интернету.

— Ты веришь в интернетные знакомства? Я же говорю — утопистка!

— Глупости. Я тебе хоть сейчас десятка два женщин назову, которые так познакомились и уехали. И довольны. И потом — лучше-то ты все равно пока ничего не придумаешь. А если придумаешь — я готова рассмотреть.

— Жень, ну, пробуй. Расскажешь.

— Что значит — пробуй? Что значит — расскажешь? Я сама не могу. Вместе будем.

— Что — вместе?

— Заполним анкеты. Подберем фотографии. А там — посмотрим.

— Жень, мне только таких авантюр и не хватало. Ну как ты себе представляешь: «Кто жаждет кормить четверых чужих детей вкупе с их матерью — пишите по адресу…»? Думаешь, такие клинические идиоты в природе существуют? Значит, я — идиотка, рассчитывая на такое. Нет, я, может быть, и идиотка, но — не настолько же.

— Ничего ты не понимаешь. Во-первых, хоть какой-то интерес в жизни появится. Во-вторых, никто ж тебя сразу не заставляет писать, сколько у тебя детей на самом деле. Есть дети — и достаточно.

— Ага. Приятный сюрприз на чью-то голову. Потом мужика от инфаркта лечить надо будет.

— Чепуха. Тебе-то что? Испугался — значит, дурак.

— Не дурак, а — инстинкт самосохранения сработал. Лучше инфаркт, чем четверо крокодилов.

— Это ты — дура. Я ж тебе говорю: это только наши козлы от детей шарахаются.

— Точно. А у азиатов вообще: жен — десятки, а детей — сотни.

— А ты знаешь, я им, женам этим, завидую. Они по десять часов в день не пашут. По шесть дней в неделю. Мне бы так пожить хоть немножко.

— Представляешь, какие скандалы б ты султану этому за разбросанные по комнате носки закатывала? Он бы тебя через неделю выгнал.

— Нетушки, если б я туда попала — фиг меня выгонишь! Сам бы, бедный, сбежал!

— У-то-пист-ка.

На следующий день Антошка принес из школы сразу две «пятерки».

— Она сказала, что я — молодец. И ни разу не ругала. Представляешь?

И на следующий день, и еще — на следующий. За неделю у ребенка не проскользнуло ни единой «четверки», зато «пятерки» зависли в дневнике гирляндами. Прямо как в добрые старые времена, до смены классных руководительниц. Надо же! Какое мгновенное действие! А какой точный психологический расчет! А я еще боялась, что она заподозрит неладное и сообразит, сколькими килограммами лапши украсили в этом доме ее хорошенькую головку! Вениамин все-таки молодец. Психолог, оказывается. Кстати, опять от него ни слуху ни духу. Мог бы и позвонить хотя бы, не чужие ведь уже. Я, по крайней мере, уже привыкла и к этой мысли, и к нему самому. А может, он Лере звонил? А она молчит, не считает нужным сообщать о личных разговорах. Но спросить-то — можно?

— Лера, а тебе Вениамин звонил?

— Зачем?

— Как это — зачем? Просто. Поговорить.

— Зачем?

— Что — зачем?

— Мам, ну чего ради он будет мне звонить?

— Ну он же пропал куда-то.

— А я здесь при чем? Найдется, чего ты переживаешь. У тебя что, других проблем нет?

Странно. Странная любовь какая-то. И он не звонит, и ей все равно. Во всяком случае, в период влюбленности мой бывший, тогда еще — не муж, звонил не меньше пяти раз на дню. В то время, когда не находился рядом. Пусть все это куда-то делось, но ведь — было! Может, молодые теперь — более прагматичны? Но ни Вениамина, ни, уж тем более Валерию прагматичными я б не назвала. Может, у них теперь стиль отношений другой принят? Не понимаю я этого…

— Мам, мы с Димычем решили в институт не идти. Что я там забыл? Чтобы потом всю жизнь на каком-нибудь заводе горбатиться? Дурных нэма.

— Да? И куда ж умные идут?

— Мы решили — в летное.

— Куда-куда вы решили?

— В летное училище. А что? С математикой и физикой у меня порядок, да и с физподготовкой — тоже. Подкачаемся еще, время есть.

— Вовка, ты что, надо мной издеваешься? Что это за бредовые идеи? Какой кирпич вам на головы свалился?

— Мам, ты чего, не понимаешь? Я не хочу провести жизнь так, как ты. И не только ты, а все вы. Каждый день — одно и то же, каждый день — одно и то же. Одна и та же дорога, одна и та же проходная, один и тот же цех, завод, отдел — куда там меня занесет. Я свихнусь через неделю. А представить, что так придется провести всю жизнь, до пенсии? Да лучше застрелиться!

— Солнышко мое! На нашем заводе работают десять тысяч человек. Работают! И счастливы, что у них есть работа! По нынешним временам это — самое главное. А ты им всем что, застрелиться предлагаешь?

— Ма, я — лично я — так жить бы не смог. И не буду. И Димыч — со мной.

— Вовка, ну вот чего ты издеваешься надо мной? То, что образование получить нужно, ты знаешь? Знаешь. То, что деньги надо зарабатывать головой, а не руками, потому что руками — значительно тяжелее, знаешь? Знаешь! Так в чем дело?

— Да не хочу я деньги зарабатывать! Я хочу — жить. И жить интересно.

— А других вариантов, кроме летного, у тебя нет?

— Ты не понимаешь. Небо, это… Это — небо!

— И с каких это пор тебя в небо потянуло?

— С давних. Но пока не определился — я тебе не говорил. А вот теперь — точно решил.

— Вовочка, солнышко мое, не будет у тебя никакого летного училища. Потому что самолеты — падают и разбиваются. А я тебя не для того родила, ты это понимаешь? Я тебя туда никогда не отпущу, и не мечтай даже.

— Мам, ты чего? Я взрослый мужик. При чем здесь — не отпущу?

— А я — мать этого взрослого мужика! Который — эгоист и ни о ком, кроме себя, не думает! И прекрати мне нервы мотать, только авиакатастроф мне не хватало!

— Да не психуй ты, — влезла в разговор Лера. — Помнишь, в прошлом году он собирался полярником стать? А еще раньше — пожарником.