Елена Константинова - Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

— Что? Когда это я пожарником быть собирался?

— Классе в третьем. А в детском саду мечтал машины мыть. Так что до окончания школы он еще что-нибудь сообразит. Чего зря нервы себе портить?

— Вот и пусть он лучше на льдине сидит, чем с самолета падать!

Кто бы знал, как мне осточертела эта кухня? Жить им интересно хочется! Не деньги зарабатывать — жить. А кому не хочется? Мне, что ли? Тут жизнь, можно сказать, и прошла уже вся. Сорок один. Сколько осталось? Если и проживу положенные семьдесят, значит, в запасе еще, приблизительно, тридцать. Ну и что? Они, что, будут лучше предыдущих сорока? Да ни капли! Так и буду эти борщи варить. Сначала — детям, потом — внукам. Они же обеспечат меня внуками. Ну а потом — и на кладбище. И что было? А ничего!

Я чистила овощи для борща и изо всех сил жалела себя. Да еще лук остался совсем мелкий, и вместо одной нормальной луковицы пришлось чистить шесть маленьких, картошка подмерзла и вся почернела, а морковь, наоборот, высохла и не чистилась по этой причине. Да еще выяснилось, что нет хлеба. А борщ без хлеба — не борщ.

— Вовка, сгоняй в магазин за хлебом! Заодно Лорда прогуляешь.

— А чего это — я? Всегда — я. Пусть Ксюха идет.

— Мам, скажи ему! Я не могу, мне на завтра два сочинения. Меня русичка убьет.

— А я тоже занят.

— Он не занят, он в «стрелялки» играет!

— Ну и что? Мне что, отдохнуть нельзя? А пусть Тошка идет, что он, хлеб купить не в состоянии?

— Он Лорда удержать не в состоянии.

— А Лорда Лерка выведет, когда придет.

— Вовка! Как тебе не стыдно! Если уж на то пошло — она придет уставшая, а ты дурью маешься, ни фига не делаешь, вообще тунеядец какой-то!

— Чуть что — сразу я. Один за всех козел отпущения. Они все хорошие, один я — тунеядец.

Вручила сынуле собачий поводок, чуть не в шею вытолкала их на улицу и разревелась. Ну почему я-то такая несчастная? Ну почему мне суждено так прожить свою жизнь? Ну какая это семья, если им лень даже пальцем пошевелить друг для друга? Ну и пусть — это я не смогла их воспитать, так что ж теперь делать?

— Женька, я так больше не могу, — всхлипывала я в телефонную трубку. — Ничего из меня не вышло. Ни деньги зарабатывать, ни дом вести. Я даже мать — и то плохая.

— А я тебе что говорю? Менять надо жизнь.

— Да никак ты ее не поменяешь.

— Будешь сидеть на своей кухне — точно не поменяешь.

— Да, а что, я могу их не кормить? Они и так черт-те как у меня питаются, я даже готовлю — и то отвратительно.

— Будут у нас нормальные продукты — все мы прекрасно готовить будем. А на картошке и макаронах — особо не разгонишься.

— Ага: «картошка фри, картошка фай…».

— Значит, так, я прихожу к тебе с фотографиями, и мы заходим на сайты знакомств. Надо что-то начинать делать!

— Женя, я не хочу заниматься глупостями!

— А ты и не занимайся. Я за тебя займусь. А ты — в группе поддержки рядом будешь сидеть.

Нет, в жизни большой семьи бывают и хорошие моменты. Вот как сейчас, например, когда все, наевшиеся, помирившиеся, заняты своими делами и никто ни с кем не пересекается на почве совпадения интересов. Главное, чтобы им в школе побольше задавали, тогда не останется времени на выяснение отношений. Можно сидеть и тупо смотреть телевизор. Это — мои дети, я их всех люблю, и они в данный момент не дерутся. Хорошо…

— Мам, тебя к телефону.

— Кто?

— Понятия не имею.

Не люблю я телефонных звонков от неизвестных лиц. Как правило, это сулит или сбор денег на очередные школьные нужды, или еще что-либо неприятное. Валерия могла бы, между прочим, сказать что меня нет, и выяснить, кто звонит и зачем. В крайнем случае, я бы перезвонила.

— Алло.

— Милочка, с вами говорит Изида Михайловна.

— Кто?

— Да, да. Не изображайте голосом удивления. Вы прекрасно меня узнали.

— Я вас в первый раз слышу.

— Меня слышите… Меня, милочка, — в первый. Но не обо мне. Мой сын не мог не информировать вас.

— Вероятно, вы — мама Вениамина.

— Именно. А вы — та самая дрянь, которая намерена окрутить моего мальчика и повесить ему на шею свой выводок. Так вот запомните: не выйдет!

— Что?!!

— Повторяю еще раз: ни-че-го у вас не вый-дет!

— Вы в своем уме?

— Именно. И я никогда не позволю особе, подобной вам, даже приблизиться к моему мальчику. Вы на что рассчитывали? Что вы самая умная? Что его некому защитить? У него есть мать! У него есть я!

— Слушайте, вы соображаете, что говорите?

— И не смейте мне хамить! Какая дрянь! Она думала, что невинный ребенок попадет в ее сети! Она думала, что я допущу это! Верните мне моего сына! Если вы немедленно не отпустите моего сына, у вас будут крупные неприятности! Я вам это гарантирую.

— Запомните: ни вашего сына, ни, тем более, вас, я знать не желаю! Сами с ним разбирайтесь. И не смейте сюда звонить!

— Дайте ему трубку. Скажите ему, что я должна с ним побеседовать!

— Нет здесь никого.

— А я знаю, что он у вас. Немедленно позовите его к телефону!

— Нет у нас вашего сына. И не смейте сюда звонить!

Я швырнула трубку. Меня трясло. Черт! Кто вообще брал эту чертову трубку?!

— Валерия!!!

— Ты чего? Что случилось?

— Ты запомнила этот голос?

— Ну, запомнила, наверное. А кто это?

— Если ты когда-то услышишь эту тетку — бросай трубку и не говори с ней ни слова! Ты слышишь? Не смей с ней разговаривать!

— Да кто это?

— Мать Вениамина. Изида Михайловна.

— Нам звонила? А чего это она? Снова Веню у нас ищет?

Снова? Ах да, она уже раз разыскала его у нас. Она теперь повадится сюда звонить?! В тот раз Вовка брал трубку. А если она и детям — такую гадость?!

— Дети! Ксения, я ко всем обращаюсь! Не смейте брать трубку, если звонит эта… эта… особа! Просто не смейте брать трубку!

— А откуда мы узнаем, что звонит она?

— По номеру! Не строй из себя тупого! Запомните номер и не прикасайтесь к телефону!

— А если это Венька будет?

— Тоже! Хватит с нас Веньки!

— Мам, ты чего? Ты что, плачешь?

— Нет! Я… Я Людку убью сейчас!

Это же она, это с ее подачи к нам явился этот Вениамин. Меня просто трясло. Людка! Точно. И телефон этой стерве наш она дала. Больше некому.

Лера попыталась обнять меня.

— Ну, чего ты? Что она тебе наговорила? Помнишь, как Венька убежал, после ее звонка? Не обращай внимания. Мы же знаем, что она дура.

— Мы не знали, какая она дура! Лера, уйди, дайте мне с Людкой поговорить.

— Саша? Саша, привет. Да, это я. Саш, мне твоя жена нужна. Да звоню я вам, звоню, никуда я не пропадала. Это вы про нас и не вспоминаете. Саша, ну позови Людмилу, мне она срочно нужна. Спит? Разбуди. Саша, пожалуйста, позови жену!

Она спит. Она спит! Она такое нам подстроила, а теперь спит!

— Людка? Людка, запомни, я знать не знаю больше ни твоего Вениамина, ни его мать! Я слышать их больше не хочу. И видеть — тоже. Никого! Так им и передай! Чтобы духу их не было! Ты меня слышишь?!