Дана Стар - Немой крик

Я слушала молча. Привыкла. Молчать, со всем соглашаясь. Мне казалось, что весь мир повернулся ко мне задницей. А люди… просто закрыли уши. Никто меня не услышит. Я просто одинокий, брошенный ребёнок, на которому всем плевать. Они могут делать со мной всё, что захотят. А я кто? Я никто! Никто не услышит, никто не поверит пустому месту.

Зато, радует другое. Сегодня я выиграла. Дмитрий сдержался. Он не стал меня бить, вопреки своим идиотским правилам, вопреки своему паршивому настроению. Благодаря триумфальным мыслям, я быстро успокоилась. И даже невольно улыбнулась. Потому что Дмитрий нёс меня обратно в дом на руках, а я вцепилась в его мощное тело, как в спасательный плот, потому что настолько ослабла, настолько испугалась, что мышцы будто парализовало.

Больше всего я испугалась не наказания, не ударов плетью… а того, что эти ужасы нанесёт мне любимый человек. Тот, в которого я, глупая идиотка, до умопомрачения влюбилась.

Мужчина отнёс меня на кухню, посадил на стул, а на плечи набросил тёплый плед, чтобы скрыть разорванные лохмотья на спине. Свет включать не стал. Вероятно, не хотел привлекать внимание прислуги. В настоящий момент тут было тихо и безлюдно. Евгения наверно сейчас отпаивает валерианкой стерву Лизу, пока та ей по ушам ездит о том, что от меня нужно как можно быстрей избавиться.

Дмитрий сел напротив меня, копошась в переносном контейнере с лекарствами. Серьёзный такой, как лёд, холодный. Хмурит лоб, периодически вздыхает, а меня трясёт от его властного образа и от того, насколько близко мы находимся друг другу. Я чувствую его мятное дыхание на своём лице, от которого хмелею словно алкоголик.

Дмитрий взял мои руки в свои, завернул будто в перчатки, несколько минут вот так вот просто сидел и молчал, а затем начал осторожно обрабатывать раны специальной мазью, после чего заботливо перевязал бинтами. По глазам было видно, что мужчина не на шутку рассержен. Он заботливо дул на мои руки, стараясь обрабатывать ссадины осторожно, чтобы не причинить новую боль. Глядя в его сосредоточенное лицо, я даже не обращала внимание на жуткие ощущения в области увечий.

– Спасибо, – Я шепнула губами, прижимая к себе забинтованные руки.

Дмитрий моргнул. Мир погрузился в неловкую тишину. А он все смотрел на меня и смотрел, пристальным, голодным взглядом.

Затем, поддался вперёд… Сильные руки потянулись к моим бледным скулам, и я закрыла глаза, предвкушая поцелуй. Но… Мужчина резко ударил ладонями по столу, вскочил со стула и быстро растворился в темноте.

Шмыгнув носом, сделав глубокий выдох, я тоже поспешила покинуть кухню, мысленно всхлипнув от отчаяния.

На следующий день меня ждал сюрприз. Я как раз собиралась приступить к работе, но как только открыла дверь подсобки, моментально вписалась лбом в чей-то плотный живот.

– На вот, хозяин велел переодеться. Он ждёт тебя в машине. У тебя пять минут.

Это был один из охранников Орлова, который швырнул мне в руки какой-то объемный пакет. Впихнув меня обратно в каморку, он хлопнул дверью. Пожав плечами, я заглянула в мешок и тут же ахнула! Там была новая одежда. Моего размера. Очень красивое платье! Переодевшись, я поспешила в коридор.

Интересно, к чему всё это? Или это так… просто чтобы задобрить вину после вчерашнего? Я не хотела становиться шлюхой, но что-то в душе подсказывало, что сегодня лучше сделать так, как желает барин.

Одежда, на вид, выглядела стильной, но без всяких излишеств. Видно, что дорогое тряпьё. Охранник, вручив мне ещё и кашемировое пальто тёмно-серого цвета, кивком приказал мне следовать за ним и повёл меня к чёрному входу. Когда мы вышли к западным воротам поместья, я увидела знакомую иномарку «класса люкс», ту самую, на которой меня привезли в имение. Когда я села в салон, там, по правую сторону, я увидела Дмитрия и еле-еле сдержалась от бесконтрольной улыбки. Моя душа ликовала, предвкушая совместную поездку.

Дмитрий молчал. Он насквозь сверлил меня своим морозным взглядом. А когда мы выехали из закрытого посёлка, он вдруг похлопал ладонью по кожаной обивке сидения, намекая, чтобы я села рядом, поближе.

И я села. А он своей рукой мою руку накрыл и сидел вот так вот неподвижно, молчаливо, периодически поглаживая горячими пальцами онемевшую кожу, до тех пор, пока машина не остановилась, а водитель не заглушил двигатель.

У меня рука затекла и наверно начала отмирать, потому что я лишний раз боялась пошевелиться. Боялась его спугнуть. Боялась, что отстранится.

Я хотела, чтобы он прикасался ко мне чаще. Также ласково, как сейчас.

Оказывается, Дмитрий привёз меня в медицинский центр. И не простой. Я таких крутых учреждений никогда в жизни не видела! Меня обследовали. Я запредельно сильно волновалась, но врачи здесь были милые и добрые, они внушали доверие. Я старалась делать всё так, как они просили. Самым сложным, наверно, была беседа. Беседа, в которой меня заставили вспомнить аварию, после которой я потеряла голос.

Закончив с обследованием, я вышла в коридор. Настроение упало, в глазах застыли слёзы, а руки покалывало иголками. Я только что пережила стресс. Дмитрий ещё несколько минут общался с лечащим врачом. Лишь изредка до моего сознания долетали обрывки их фраз, касательно моего диагноза.

– В плане физиологии с девушкой всё в порядке. Слух идеальный, патологий не выявлено. Скорей всего это больше психологический фактор. Требуется длительная реабилитация и работа над своими страхами. – Боюсь, ей это вряд ли понравится. А какой есть ещё вариант? – Эффективный? Поставить больного в аналогичную стрессовую ситуацию с благополучным исходом.

После долгих часов, проведённых в больнице, мы отправились обратно в поместье. Дмитрий стал для меня первым человеком, который всерьёз занялся моей проблемой по восстановлению голоса. Я осмелилась подумать, что я действительно небезразлична мужчине. Возможно, он испытывает ко мне нечто большее, чем жалость.

Но эти сладкие мысли превратились в прах и рассыпались над пучиной бездны, когда на следующий день состоялась свадьба Дмитрия и белобрысой бестии.

Дмитрий

Я до озверения ненавижу ворюг. Особенно в моём доме. Лина не могла украсть кольцо… Или могла? Девчонка втрескалась в меня как прокажённая. Эта скрытая, но такая явная истина, отзеркаливалась на её кукольном лице, в её глубоких, наивных глазах, от которых я хмелел. И жёстко хотел проучить паршивку! И оттрахать хотел, когда на глаза мне попадалась. Член от одного лишь её невинного взгляда в мою сторону в клочья рвётся! Не могу больше так. Не могу! Ненавижу себя за это. Привязался нахрен, теперь страдаю. Ну нахера я купил Лину, нахера домой к себе приволок? Оно мне надо было? Нет же! Думал, че там! Херня… тархну, забуду.