Ана Морецон - Полнолуние любви Том 2

– Мерседес продолжает уверять, что знала этого субъекта, что они бывшие любовники. Но прости меня, Ayiycro, я уверена, что она врёт.

– Прощаю, – холодно сказал Аугусто.

– Я не сомневаюсь, что за всем этим стоит Вагнер, – ещё раз повторила Рената.

Ей было очень жалко Аугусто, она смотрела на его измученное лицо и думала о том, как слеп он был, преследуя Мерседес своей любовью, как не понимал, что эта маленькая лживая плебейка изуродует ему жизнь.

– Аугусто, мне кажется, что единственный человек, которому она, Мерседес, скажет правду, – это ты!

– Я не желаю её больше видеть! – ответил Аугусто Ренате.

– Но ты должен сделать это ради своей сестры, ты должен поговорить с ней, достучаться до её ледяного сердца. – Рената взяла в свои руки огромные ручищи Аугусто и, не стесняясь присутствующих, сказала: – Когда-то я очень любила тебя, я надеялась, что мы будем вместе. Но мы расстались по твоей инициативе, Аугусто, у меня не осталось никакого горького осадка, я благословляю те дни, я твой друг, и как друг я прошу тебя – сделай над собой усилие.

– С каких это пор ты стучишь, перед тем как войти, Аугусто? – спросила Мерседес.

– Я хочу знать правду. – Аугусто остался стоять у входной двери. – До сих пор я полагал, что Вагнер клевещет на тебя, но теперь я понимаю, что вы были связаны чем-то намертво. Скажи, ведь это Вагнер помог тебе «свалить» агентство?

– Какое это имеет значение? Инициатива исходила от меня. И этим всё сказано.

– Зачем ты настаиваешь, что погибший был твоим любовником?

– Какой погибший?

– Тот, кому ты давала деньги, – его сбила машина на улице в Лондоне... А в Лондоне Вагнер с Изабелой. Скажешь, совпадение?

– Вагнер в Лондоне с Изабелой? – в ужасе спросила Мерседес.

– Да, он похитил её.

– Когда?

– В тот день, когда стреляли в маму. Мы думали, что мама поехала за их машиной, чтобы отнять у Вагнера Изабелу... Но потом всё повернулось по-другому... После всей этой истории с фотографиями стало ясно, что дело было в другом, поэтому мама и оказалась в академии.

– Знаешь что, Аугусто, – спокойно сказала Мерседес, – мне сейчас надо срочно уйти.

– Что это ты всё спешишь, Мерседес, всё суетишься, беременным женщинам это вредно! – Аугусто с силой захлопнул за собой дверь.

Конрадо настаивал, чтобы Лопес Виейра прекратил гуманные поступки в отношении Мерседес.

– Из-за неё моя жена умирает. Это она всё организовала, чтобы развалить агентство Аугусто. Она не остановилась ни перед чем. Я требую, чтобы она вернулась за решётку, я требую этого, Лопес!

Лопес сидел, понурив голову.

– Но всё-таки она будущая мать твоего внука, – наконец выдавил он.

– За ре-шёт-ку! – повторил Конрадо. – За решётку!

– Конрадо, она ждёт внизу. Она хочет что-то рассказать. Она не знала, что Вагнер насильно увёз Изабелу. Возьми себя в руки, мы должны её выслушать. Предчувствие мне подсказывает, что тот парень на фотографии никогда не был её любовником, она что-то скрывает от нас. Но я не понимаю, зачем?

– Вот и спроси её прямо, при мне. Пусть войдёт! – сказал Конрадо. – Но я видеть её не могу! - Он встал из-за стола, подошёл к окну.

– Мерседес, что ты скрываешь от нас? Ты кого-то хочешь выгородить? Кого? – спросил Лопес. – Я не запугиваю тебя, но всё идёт к тому, что ты должна вернуться в тюрьму.

– А я не боюсь вернуться и пришла сюда не для того, чтобы умолять вас защитить меня от тюрьмы. Я хотела… Да, я скрыла одну вещь, но сделала это из самых лучших побуждений... Я не знала, что Изабела сейчас вместе с Вагнером… Она страшно рискует, ей грозит серьёзная опасность, но она бессильна теперь перед ним.

– Что ты хочешь этим сказать? – Конрадо повернулся к ней и посмотрел на неё с ненавистью.

– Это Изабела стреляла в дону Лаис! – Мерседес прямо посмотрела ему в глаза.

– О, Боже мой! – только и смог вымолвить Конрадо.

– Пло-хо! – Лопес потёр лоб. – Сеньор Тулио видел, как он ждал её на улице. Я имею в виду Вагнера. Венансия говорит, что она выскользнула из дома, проявив жуткую изобретательность. И никого, не предупредив.

– Он увёз её силой. У него, наверное, был револьвер, чтобы защищаться... чтобы не отдать её никому.

– Мерседес, ты не видела в академии оружие?

– Да, там был револьвер, он лежал на полу в гимнастическом зале, а потом куда-то пропал.

– И Жулия куда-то пропала, – задумчиво произнёс Лопес. – Мерседес, почему ты сразу не рассказала всю правду?

– Но как же, вы не понимаете, что я не могла! Все так убивались из-за доны Лаис, и тут я со своим сообщением про Изабелу!

– Мерседес, извини меня, – Конрадо подошёл к ней и мягко усадил в кресло. – Извини за всё, за всё. Я не хочу, чтобы, кроме нас троих, об этом было кому-нибудь известно…

– Я обязан рассказать Агналдо, но это, считай, что не рассказал никому.

– Мерседес, что с тобой? – беспокойно спросил Конрадо, увидев побледневшее лицо снохи.

– Ничего, это бывает в моём положении.

– Тебе надо показаться врачу, ты сейчас поедешь вместе с нами в больницу к Лаис, там тебя посмотрит врач. Я настаиваю на этом ради моего внука.

Женуина забрала Китерию к себе, вместе с Китерией перебрался и Тукано.

– Я прошу отвести отдельное помещение моему лакею! – сказала Китерия гордо, войдя в дом Женуины.

– Конечно, конечно, сейчас его проводят, – услужливо ответила Женуина.

– Как здесь здорово, Жу! Ты напрасно не пригласила сюда Лаис Соуто Майя, чтобы она полюбовалась твоим замком!

– Я её пригласила, но она не может приехать.

Китерия несла несусветную чушь, расхваливая убранство замка, полотна Гойи, роскошную мраморную лестницу... Женуина подыгрывала ей, и лишь время от времени как бы невзначай спрашивала:

– Ты помнишь Диего, он был моим мужем?

– А разве он не умер? – удивлялась Китерия. И тут же добавляла жалобно: – Я так измучилась, Жу.

Аугусто пришёл забрать свою любимую картину.

– Бери что хочешь! – сказала Мерседес.

У неё был ужасный вид: чёрные круги под глазами, живот уже был очень заметен.

– Может, оставим всё по-прежнему, Аугусто? – сказала она, подойдя к нему. – Прости меня, ведь я тебя люблю. Я не думала, что мой поступок вызовет такие ужасные последствия. Я хочу любить тебя по-прежнему.

– А я уже говорил тебе, что ты не знаешь, что такое любовь… – Аугусто отстранился от неё и начал снимать картину. – Тебе только казалось, что ты нашла во мне подходящего дурака, а если бы я был нищий, ты бы тоже любила меня? И также унижалась?.. И захотела бы иметь от меня ребёнка? Что бы ты сделала с этим ребёнком?

– Не надо говорить такие жестокие вещи, человек сам себя не знает. Я не знала, что так сильно тебя люблю.

– Да, ты сейчас в отчаянии, верю. Но я не верю, ни единому твоему слову. И не хочу слушать это враньё. Поэтому я больше не приду сюда. – Аугусто подошёл к ней, потрепал её по щеке. – Не плачь, не надо, не унижайся, сохраняй гордость. И знаешь почему? Это единственное, что у тебя осталось!