Александр Уваров - Лемурия

— Бангор! — и дядюшка Джа кивнул в ответ. — Гуд лак! Гуд-гуд!

И, высунув язык, состроил престрашную морду, чем-то похожую на обличье гневного демона, вырезанные из картона и раскрашенные от руки изображения которого местные лавочники с успехом сбывали туристам на базарной площади, выдавая за произведения древнего денпасаварского сакрального искусства.

— Добрейшей души человек, — пояснил Ирине Искандеров. — Но рожи такие корчит — тигра испугать можно!

— Так куда же мы едем? — уточнила Ирина.

Искандеров показал куда-то в сторону зарослей акации.

— Для начала — в порт.

Уточнил:

— Паром через полчаса. А нам нужно на другую сторону залива. По дороге это часа полтора, по воде — минут сорок. А в заливе и ветер прохладней, и дорога веселее!

И взял её за руку.

— Гуд-гуд! — крикнул им вслед дядюшка Джа. — Чунга-чанга!

— А вот этому его какой-то российский турист научил, — извиняющимся тоном произнёс Искандеров. — Добрый человек, наивный — вот и запоминает всякие глупости!

— Веня! Миртов! Возьми трубку! Немедленно!

Гудки сменились треском и шипением.

Алексей с ненавистью посмотрел на экран мобильного, где на тёмном поле появилось мигающее изображение перечёркнутой красными линиями антенны.

— Ситуация — как в сказке! — воскликнул Алексей. — В страшной голливудской сказке! Я на рейс опаздываю, водитель-болван поехал по какой-то заброшенной дороге, залезли в чащу лесную, связь отрубилась…

Он посмотрел на мелькнувшие за окном столбы деревенской ограды.

— Сейчас по закону жанра нам надо остановиться и попросить помощи у какого-нибудь безобидного старичка, который, разумеется, окажется колдуном-людоедом или замаскировавшимся маньком с бензопилой. И начнёт он за нами гонятся с дикими воплями!

Алексей хохотнул нервно и посмотрел грозно на водителя.

— Есть у вас тут маньки? — спросил он Викрама, сурово сдвинув при этом брови.

Впрочем, грозный вид всё равно не получился. Алексей не умел скрывать эмоций, потому растерянность его отразилась и во взгляде.

Но именно эта растерянность более всего и подействовала на водителя.

Викрам не слишком хорошо разбирался в психологии загадочных, вечно хмурых и угрюмо бурчащих белых людей, но в данном случае он понял отчётливо, что решением своим проехать непременно через родную деревню (увеличив тем самым путь до Бангора раза в два) он вывел хозяина из себя, и радость от краткого свидания с семьёй вполне может быть омрачена последующим скорым увольнением.

Викрам знал, что белые многое могут простить. Неудобство, непонимание и даже некоторую недотёпистость, которую они почему-то считают неотъемлемой чертой характера местных жителей (совершенно при этом не замечая предприимчивость, оборотистость и необыкновенную смышлёность уроженцев Денпасавара).

О, да, со скидкой на местную специфику и разницу культур — простить могут многое (что такое «разница культур» Викрам толком не понимал, но о чём-то таком догадывался, списывая на это «что-то такое» навиность и легкомыслие белых).

Но только страх — не простят никогда.

А хозяин явно растерян и напуган. Потому сдвигает брови, рычит, повышает голос. Напоминает, что именно он тут хозяин. От сраха всё, от страха.

Которого он не простит никогда! И накажет Викрама, непременно накажет, едва вернутся они в Нараку.

Вот незадача! Но надо же как-то жене деньги передать, она уже два месяца от мужа ничего не получала. А у неё трое детей на шее! И когда ещё случай представится через деревню проехать…

— Маньяки с бензопилой? Или с кинжалом? Водятся у вас?

Викрам глянул на босса с нескрываемым недоумением.

«Что за ерунду несёт? Верно мне говорили, что белые смотрят глупые фильмы, а потом от каждого куста шарахаются. Как дети, клянусь! Бензопила… О чём он говорит? Она таких денег стоит, тут её сроду никто не видел! До прихода белых даже в Нараке преступников не было, а теперь карманники появились. Но сюда-то, по счастью, они не добрались. Так что сили спокойно, босс, и сам себя не пугай!»

Вслух же Викрам с самыми успокоительными интонациями, на которые был способен, произнёс:

— Десяти минута в деревне! Остановиться на десяти минута! Нет, на пяти минута!

Викрам, не отпуская правую руку от руля, левую вытянул вперёд, растопырив пальцы.

— Пяти минута! Найти телефон в деревне!

— Найдёшь телефон? — недоверчиво переспросил Алексей.

И, перейдя на русский, добавил:

— Не верю я тебе, жулик. Где телефон в этой дыре?

Викрам вывернул руль, объезжая расположившуюся на полдневный отдых прямо посреди дороги худющую корову с длинными рогами.

— Вон, тут и коровы посреди улицы валяются! — воскликнул Алексей, тыча пальцем в добрую животину с грустным взглядом. — Зачем мне эта чёртова деревня? Мы время теряем! Уже потеряли! Я на рейс опаздываю, на рейс!

Он швырнул телефон себе под ноги.

— Мне звонить надо! Перебронировать!

Викрам подрулил к оранжево-жёлтому от буйной тропической ржавчины сетчатому забору, остановился и заглушил мотор.

— Пяти минута!

И выскочил из машины.

— Какой минута?! — возмутился Алексей и, выпрыгнув из машины, побежал было вслед за водителем.

— Я не разрешаю! Немедленно! Мне надо!..

Но Викрам с необыкновенным проворством длинным зигзагом обежал разлившуюся во всю ширину дороги лужу и исчез в проулке между криво слепленными из серой глины приземистыми домами.

Алексей понял, что ставшего не в меру своевольным водителя ему не догнать (тем более, что хитрюга Викрам неспроста поехал именно этой объездной дорогой и совсем даже неспроста завёз его именно в эту деревню, в которой он, похоже, проездом останавливается далеко не виервый раз и знает тут все закоулки и тайные тропы). А что значит «пяти минута» для истинного уроженца Денпасавара Алексей знал уже очень хорошо.

Эти «минута» вполне могли растянуться и на полчаса, и на час.

— Уволю, сволочь, — прошипел Алексей, глядя вслед исчезнувшему водителю. — Все деньги вычту до копейки! До рупии! До цента! Без штанов оставлю — и уволю!

От избытка чувств он хотел было топнуть ногой (получилось бы очень выразительно), но почва уж больно подозрительно хлюпала и даже, кажется, иногда покачивалась под подошвами, ходила болотной зыбью, потому выразительное топанье помогло бы ему разве что изрядно запачкать брюки и тем окончательно испортить себе настроение.

Алексей, пошипев грозно с полминуты, замолчал и в молчании медленно обошёл машину.

У вмятины на крыле присел на корточки и в задумчивости провёл пальцами по царапинам, стирая с заблестевшего металла дорожную пыль и срезанные косым ударом частички краски.

«Возмещение…» — прошептал он.