Аннэ Фрейтаг - Мне не жаль [litres]

Леонард рассказал Юлии, как часто я встречала его в школьном туалете во время перемены и занималась с ним сексом. Однажды в тренажерном зале во время вечеринки. Ему просто было достаточно мне написать, и я была готова на все. Он писал мне, что хочет видеть меня топлес, а я по глупости скидывала ему обнаженные фото. « Она скидывала мне свои обнаженные фотографии. Я имею в виду, неужели она настолько глупа?» Все это не ложь. Все правда. Каждое слово. Но он не имел права рассказывать об этом Юлии. И показывать ей мои фотографии… Как он мог это сделать? Как он мог?

Я до сих пор точно помню, как я тогда пыталась найти нужный ракурс. Как я стояла в своей комнате, голая и неуверенная. И сколько попыток потребовалось, чтобы получилась нормальная фотография. Мне пришлось открыть окно, чтобы мои соски сжались, я думала, что это как-то сработает. Я валялась на кровати, замерзая, и мне было стыдно. Чувствовала себя никчемной. Я такая бледная и худая, но пытаюсь выглядеть сексуально. Фотографии, на которых видно, как я себя унижаю. Ради него. Я знала, что это неправильно. Я знала это все время. Что я должна просто сказать «нет». Тем не менее я отправила их ему. Потому что я боялась, что, если я этого не сделаю, он может положить конец нашим отношениям. Боже, я была такой жалкой. И так долго. Леонард пообещал мне никогда никому их не показывать. Это было моим единственным условием.

Но он показал Юлии. Меня, голую, на кровати.

Я была так влюблена в него. И он это знал. Он знал, что я сделаю ради него все что угодно. Ездить к нему ночью, лгать родителям, красться, слишком много пить – все, чтобы доставить ему удовольствие. А потом он показывает ей эти чертовы фото. Он ей показал все. Юлия ни при чем, потому что она поняла, зачем я это делала – это было ясно из ее текста. Она полная противоположность Леонарду. Он даже не пытался понять.

Иногда мне хочется, чтобы с опытом, полученным в этой ситуации, можно было вернуться к началу истории. Как это возможно в фильмах. И тогда можно решить проблему иначе. Поступить правильно. Сказать «нет». Или «да». В зависимости от того, о чем идет речь. В каком-то смысле я это и сделала. По крайней мере, я кое-что поправила благодаря записям Юлии. Это немного похоже на то, как если бы вы просто поставили желто-оранжевого человечка из Google Maps поверх любого места, и это катапультирует вас в другую реальность. В моем случае в ту, в которой в конце концов страдают те, кто этого заслуживает. И он этого заслуживает. Потому что были времена, когда мне было так плохо, что меня рвало каждый день. Я больше не могла спать. Тогда моя мать думала, что у меня расстройство пищевого поведения.

И все же я продолжала с ним спать. Месяцами. Я прокрадывалась в их дом через черный ход или через подвал, и мы с Леонардом, хихикая, держались за руки, проходя темные коридоры. Иногда пьяные, в основном под кайфом. Я хотела бы сказать, что это была его вина, но это было бы ложью. Я этого хотела. Я хотела спать с ним. Это было красиво. И это был единственный способ быть им любимой. Леонард ни к чему не подталкивал меня. И ничего мне не обещал. Он ни разу не сказал, что для него это что-то значит. Нам было просто весело вместе. И мы занимались сексом. Мы действительно занимались сексом. По крайней мере, до определенного момента.

Я входила и выходила из дома Миллеров с мыслью, что я девушка Леонарда. Но нас никто никогда не видел. Ни семейного завтрака, ни ужина, только мы крадемся по этому огромному дому, а потом занимаемся сексом. В его комнате, в гостевых комнатах, в садовом сарае, в тренажерном зале. Леонард сказал, что его родители уехали. Может быть, это правда, или он приглашал меня к себе домой только тогда, когда их там не было. И всякий раз, когда мы сталкивались с Марлене, у нее всегда было то странное выражение на лице, полуснисходительная улыбка в глазах, которая громко и ясно говорила, что ему на меня плевать. Что он меня использует. Просто я не хотела этого видеть. Я хотела, чтобы он меня любил. И я подумала, что если я буду трахаться с ним и дрочить ему в каком-нибудь школьном туалете во время уроков или в перерывах между ними, он сможет влюбиться в меня в любой момент. Сказать, что я ему нравлюсь, если я достаточно постараюсь. Но этого не произошло. Вместо этого он бросил меня и начал встречаться с Юлией. Перестал звонить. И когда я звонила ему, он сбрасывал. Снова и снова. Пока я наконец не переставала названивать. На мои сообщения больше не было ответов. А если и были, то только такие: перестань, мать твою, уже мне писать. Сейчас я понимаю, что не просила слишком многого, просто просила не у того человека. Леонард заслуживает того, что с ним случилось. Мне не стыдно из-за него. Скорее из-за Юлии. Мне особенно обидно за ее нос. Я этого не ожидала. Странно, какой силой могут обладать слова. Что они вызывают в людях. Какие черты характера они вытаскивают из них. Тебя внезапно бьет по лицу тот, кто и мухи в своей жизни не обидел. Просто потому, что кто-то что-то написал. И скорее всего правду.

Интересно, что в итоге у Юлии с приемом у гинеколога в эту пятницу… Я не могла выбросить из головы ее неоконченную запись за прошлый понедельник. Дело в том, что она закончилась на середине предложения. Как будто я пропустила последнюю серию в сериале. Надеюсь, что все прошло нормально. Но как бы беззаботно Юлия сегодня ни шла с Эдгаром в автобус, похоже, что у нее проблемы. Если хорошенько подумать – это я свела их вместе. И они об этом никогда не узнают.

Может быть, все сводится к тому, что было на днях в моем листочке с предсказаниями: каждый из нас – злодей в чужой истории. Может быть, это правда, а в этой истории плохая я. С другой стороны, Юлии не следовало писать, насколько плох Леонард в постели. Я только поделилась записью – так же, как он поделился моими фотографиями.

Вечер. Вечер одного дня, который Марлене несомненно запомнит. Конец чего-то старого и начало чего-то нового.

Она сидит за своим столом и слушает «The Quality of Mercy» Макса Рихтера. Песня расслабляет, но ее сердце бьется быстро. То, как оно бьется уже часами. Как будто что-то отчаянно стучит глубоко внутри нее. Часть Марлене, которая всю жизнь была заперта в темноте и теперь наконец хочет выбраться.

После ссоры с Лео Марлене плакала. Долго плакала. А потом в какой-то момент заснула. Как ребенок, который ложится посреди игры, потому что он слишком устал, чтобы держать глаза открытыми.

Последние несколько дней Марлене не переставала спрашивать себя, кто это. Кто за всем этим стоит. Большинство ее одноклассников сразу забросили учебу, потому что у них не хватало смелости приходить в школу. Стая испуганных кроликов прыгает из точки А в точку Б, где всегда дует ветер. Все они последователи и идиоты.