Никола Хотель - Это всегда была любовь [litres]

– Во-первых, ты не чужая. Твоя мама терпела меня на протяжении четырех лет каждые каникулы. Да и папа будет очень рад наконец познакомиться с тобой. Во-вторых, ты совершенно не похожа на бродячую кошку, скорее на утопленную. – Она усмехается, но тут же становится серьезной. – Когда мы приедем, он будет спать, так что познакомитесь вы только утром после хорошего, горячего душа. – Она на мгновение замолкает, а потом продолжает убеждать меня. – Я тоже не уверена, так себе идея. Но мне кажется, там тебе будет лучше. Ты сможешь отключиться от всего и расслабиться. Тебе не придется ни о чем беспокоиться. Ты сможешь от всего абстрагироваться и все. У нас ты сможешь гулять, не рискуя столкнуться с кем-то, кроме нас. Если и нас не захочешь видеть, ничего страшного, можешь закрыться в своей комнате. В ней, между прочим, есть удобная кровать. Твою новую кровать доставят сюда только через пару дней. Хочешь спать на жутко неудобном диване?

– Я хочу… – на самом деле все, что говорит Айви, звучит отлично, особенно если учесть, что она будет рядом.

– На острове ты не столкнешься случайно с Ноем.

Это аргумент, хороший аргумент. Только вот не буду ли я чувствовать себя предателем по отношению к Ною, когда поеду к его отцу. Это ли не безумие?

– Ты права, давай поедем на остров. Я с удовольствием посмотрю твой дом. У тебя найдется зубная щетка для меня?

– Конечно. – Слева появляется территория медицинского центра. Айви жмет по тормозам, не включая поворотники, делает крутой разворот. – Ты будешь ночевать в доме владельцев корпорации Блейкли. Если у них и есть что-то в изобилии, так это предметы гигиены. А в моем шкафу полно одежды, которую я могу одолжить тебе.

– Спасибо, Айви.

После этого я откидываю голову назад, закрываю глаза и стараюсь не думать о Ное, который отразился в боковом зеркале. Не думать об отчаянно опирающемся на руль велосипеда Ное. О Ное со сбитыми костяшками пальцев, рассечением на лице и полными безнадежности глазами. В какой-то момент я слышу, как Айви глубоко вздыхает. Уверена, что мы только что проехали мимо него. Но я не открываю глаз.

Ночь была ужасной, но утро еще хуже. Я стараюсь не думать о том, что произошло, но потом, моргнув, вспоминаю побитого Ноя, мои слова, и меня как будто обливают ледяной водой, как на Ice Bucket Challenge. Я издаю стон и хватаюсь за смартфон, лежащий у меня в постели. Новых сообщений нет.

Ну, нет так нет. Я бросаю телефон на тумбочку и разочарованно сворачиваюсь в клубок в постели, но через минуту выпрямляюсь и снова тянусь за смартфоном. Я захожу в Instagram через свою поддельную учетную запись. Ной ничего не публиковал уже целую вечность. Я нажимаю на «Подписаться», чтобы сразу видеть, когда он загружает новые фотографии. Его последняя публикация была в ту ночь, когда мы первый раз встретились. Я тогда ждала его у дверей несколько часов, в компании большой коробки, отчаяния и недоверия. Он утверждал, что с ним неожиданно произошла какая-то хрень. Сейчас, посмотрев его аккаунт и комментарии, я узнаю, что произошло с ним в тот вечер. Ной опубликовал фотографию из боксерского клуба, с тренировки во второй половине дня. Куин оставил свой комментарий к фотографии на следующий день.

«Спасибо еще раз, приятель. Ксимене уже лучше. Никакого перелома нет, простой вывих. Если бы тебя не было, я бы сошел с ума. Фрида хочет, чтобы только ты укладывал ее в постель».

Я кликаю на учетную запись Куина. Он в этот день опубликовал фотографию из больничного коридора: женская рука с повязкой. Думаю, что Ксимена – мама Фриды. Вот почему Ноя не было дома, он был няней тем вечером. Жаль, что вместо того, чтобы сказать правду, он предпочел выглядеть придурком в моих глазах.

Интересно, что он напишет в следующем посте. Извините, что не выходил на связь последние две недели, со мной произошло кое-какое незапланированное дерьмо. Тогда это будет значить, что дерьмо – я?

Проклятье, Обри, прекрати это самоистязание!

После душа я надеваю одежду, которую Айви принесла мне вчера. Мы, кажется, вечность лежали на кровати и разговаривали, пока наши уставшие глаза не начали закрываться и подруга не пошла к себе в комнату. В доме царит полнейшая тишина, когда я выхожу в коридор. Давно мне не приходилось бывать в таком пустом доме. Я подхожу к двери Айви и тихонько стучу.

– Айви?

– Заходи, я уже почти готова.

С облегчением поворачиваю ручку вниз. Айви сидит на краешке кровати и надевает второй тапочек, прежде чем снова упасть в кровать.

– Я безумно устала.

– Да, я тоже. Прости, что так долго не давала тебе спать.

– Да брось, это же я хотела приехать на остров.

– Верно, – улыбаюсь я.

– Райс только что написал, – Айви поднимает руку и указывает на телефон, – он просит вернуть его машину.

– О черт!

– Тотальное невезение, но я не хочу заставлять его ждать. Я отгоню машину, а Ашер сможет забрать и привезти меня. Не возражаешь если я оставлю тебя здесь одну? – когда я киваю, Айви продолжает: – Мы можем вместе позавтракать, я тебе все покажу, чтобы ты могла ориентироваться в доме. Ты голодна?

Только сейчас мне приходит в голову, что я ничего не ела со вчерашнего утра. Мой желудок громко урчит, словно отвечая на вопрос Айви.

– Ужасно голодна.

В поисках кофе и еды мы идем на кухню. У меня вырывается восхищенное «Вау»! На столе все уже накрыто, а Хиллари, экономка, оставила нам записку, в которой говорится, чтобы я чувствовала себя как дома и что она сделала нам парочку бутербродов, которые лежат в холодильнике. Там же находится и свежевыжатый апельсиновый сок. Айви читает записку, а потом идет к холодильнику.

– Я уже люблю Хиллари, – говорю я, забираясь на барный стул, пока Айви ставит на стол сок и тарелку с заботливо приготовленными сэндвичами.

– Да, понимаю тебя. Хиллари просто… а-а-ах, какое чудо. Посмотри, одна половина вегетарианская, а другая – смешанная.

Точно, она аккуратно разложила сэндвичи на две стороны.

– Ты не могла бы привезти мои вещи, чтобы мне никогда не пришлось уезжать отсюда?

– Конечно, без проблем, – широко улыбаясь, Айви хватает один из бутербродов. Я беру один из мясных и, кусая его, слышу собачий скулеж и мягкий мужской голос из коридора.

– Саймон, Феникс, сидеть! Позвольте мне сказать хотя бы «Добрый день», прежде чем вы съедите нашу гостью.

– О, папа уже был на улице с собаками. – Айви соскальзывает с табурета. Прежде чем она успевает сделать шаг, к ней подбегают два больших белоснежных боксера, виляя хвостами, приветствуя ее. Бедные собаки, похоже, не знают, что делать – сесть или все-таки прыгнуть на Айви? Наконец они садятся на задние лапы, и их хвосты радостно отстукивают ритм на полу.