Дарья Максимова - Анамнез

– Джес, прости, – поворачиваюсь к ней всем корпусом тела, изображаю сожаление, пора с этим завязывать – ты невероятная женщина и мне очень повезло с тобой, вместе с тем, я думаю наши отношения нужно закончить, – ну вот и все, сказал…

Разгоряченный резкий удар в виде пощечины обиженной женщины, обрушился на мое подмерзшее лицо.

– Справедливо, – с холодной ясностью ответил я, на столь пылкий жест.

– Ты ублюдок! И это после всего того, что между нами было?

– Джес, о чем ты? Мы переспали от силы раз шесть, и я тебе намекал о бесперспективности нашей короткой интрижки, – эти слова были опрометчивы, я сглупил, при расставании ни в коем случае не стоит обесценивать другого человека, это нечестно и злобно, – Постой, я не это хотел сказать! – уже испытывая подлинное сожаление, сокрушался я, – я не могу быть с тобой, потому что, это не любовь, я ничего не чувствую к тебе и не хочу обманывать ни тебя, ни себя… – прозвучало лучше, чем я сам ожидал.

– Так ты у нас влюблен?! – с надменной ухмылкой произнесла она, словно откровенная информация, которой я только что поделился, пролетела совсем мимо неё.

Взглянув на свои часы, с сожалением о загубленном утре, я понял, что уже опоздал на встречу с Брэдом.

– Причем тут… Знаешь, это тебя совершенно не касается. Мне пора, прощай, – единственное, что мне удалось выжать из себя, уже покидая драматичную сцену.

Стремительно уходя прочь, самым главным было не обернуться, а то она наверняка бы восприняла это в своей желанной манере, посмотрел назад, значит, не хочет уходить, ну что-то в этом роде, так что смываться следовало как можно быстрее.

– Будь счастлив, – чуть погодя, отчего-то сменив гнев на милость, прокричала мне Джес.

Ей богу, если бы она прибавила фразу «даже если не со мной», я непременно бы заблевал от такой банальности, но этой формулировки не последовало, и я с легким осадком горечи, сносно затмеваемым воздушным ароматом свободы, побрел к напарнику.

Вероятно, разбитое сердце – единственный повод для мести. Сокрушенная очередным предательством, милая роза незаметно побрела вслед за Дэвидом, в надежде уличить его в компании новой пассии. Уличить, чтобы затем уничтожить. Именно это, единственное, что стало занимать все мысли Джес, сразу же после разрыва и без того хрупких отношений. Наивно полагая, что привязать к себе мужчину с помощью постели верный способ, она явно не рассчитала свои силы. В своих фантазиях её короткий роман был настоящей, страстной любовью. Вот только страсть и любовь не тождественные понятия, ровно как действительность и желание. Мнимая иллюзия, сформированная её ярким воображением, не имела ничего общего с объективной реальностью, и была разрушена в одночасье, изрядно потрепав самолюбие Джес. Раздавленная, так сильно непереносимым ей отвержением значимого близкого, она всё-таки не стремилась запираться дома, чтобы часами смотреть драматические фильмы о любви, заедая боль униженной женщины, тоннами шоколадного мороженного. Для начала, она захотела узнать больше об объекте своих желаний, ведь как оказалось, на самом деле, о Дэвиде, она ровным счетом ничего и не знала. Тем временем, ореол загадочного, недосягаемого мужчины, которым короновала Дэвида сама Джес, покинул своего короля, оставив без всякой защиты в глазах этой женщины.

Глава 17. Признание

[…то, что говоришь себе внутри, станет тем,

что ждет тебя снаружи. Сияй!]

Должна отметить, регулярные сессии с Дэвидом Шоу значительно облегчили проявления моей симптоматики. Основной уклон он предложил сделать на разрыве старых нейронных связей и создании новых, что подразумевало изменение моего поведения, особенно в вопросах еды. Первое, что мне предстояло сделать, так это перестать вызывать у себя рвоту. Логично, именно об этом я думала до похода к психологу, и именно этот путь способен излечить меня, разница лишь в том, что под руководством специалиста, не удастся соскочить, к тому же выздоровление – мощный стимул для действий. Не все сразу, но путем волевых усилий при поддержке со стороны, мне удается сдерживать эти булимические приступы. Уже больше месяца, я маленькими шагами приближаюсь к выздоровлению больного сознания, так что, абсолютно смело могу заявить, глядя на свое отражение в зеркале: детка, ты super! Правда периодически, все же возникает гнетущее чувство, что эта белая полоса вот, вот оборвется, словно тонкая ниточка, и я снова начну тонуть, но пока, под чутким руководством Дэвида Шоу, мне удается держаться на плаву.

– Эмили, ты прошла долгий путь и перемены, что ты достигла впечатляющие! Вместе с тем, позволю себе мыслить вслух, я вижу твою тревогу, что надо отметить абсолютно нормально.

– Да, я, – выдержала паузу секундным затуханием, – вы очень помогли мне осознать корень проблемы, понять, как именно мне следует действовать, чтобы вылечиться, но порою я чувствую животный страх, опять провалится в эту модель поведения.

– Что вы чувствуете в связи с этим?

– Слабость…

– Так, что-то еще?

– Страх!

– Позвольте, я немного резюмирую, а вы поправьте меня, если вдруг ошибусь, хорошо? – её утвердительный кивок позволил мне продолжить мысль, – Эми, вы испытываете душевный подъем, сознавая каждодневную победу над недугом, но порою страх неведения о будущем застает Вас врасплох. Ощущая это внутреннее давление с тревожными нотками, вы опасаетесь оступиться, оказавшись ровным счетом там, откуда начали, всё верно?

– Да, и как мне быть?

– Многие люди ошибаются, вы согласны?

– Да

– Ошибаться нормально?

– Да

– Скажите, у вас есть лучшая подруга, друг?

– Да, конечно!

– Что бы вы сказали ей/ему, если бы он был на Вашем месте и на пути к восстановлению оступился бы, даже на миг вернулся бы к мыслям о том, что «для того, чтобы нравится другим, надо быть стройнее», тем самым спровоцировав у себя булимический приступ?

– Я не знаю, не думаю что кто-то, мог бы и правда оказаться на моем месте, ну из моих знакомых во всяком случае.

– Вместе с тем, вы не можете знать это наверняка. Давайте проведем эксперимент, я добавлю к нам ещё один стул, – встаю, чтобы пододвинуть к нам свободный деревянный стул, параллельно ощущая напряжение, образовавшееся внутри клиентки, – итак, как зовут друга?

– Катарина.

– Чудесно, Эми, вы не могли бы пересесть на стул Катарины и задать себе вопрос от её имени, справитесь?

– Что же, – неуверенно заявила она, – давайте попробуем.

Оставив без ответа её реплику, я стал наблюдать за ней. Сегодня она выглядит намного лучше, по сравнению с нашей первой встречей. На её лице наконец-то появился свежий румянец, макияжа почти нет, но он ей и не нужен, элегантное шелковое платье пудрового оттенка, словно северное сияние, нежным танцем обволакивает её бедра при движении ног, ниспадая до икроножных мышц, попутно оставляя щиколотки игриво приоткрытыми, чтобы демонстрировать изящные ножки и новые туфли цвета бархатной розы распускающейся на золотистом каблуке. Завораживающая картина!