Дарья Максимова - Анамнез

– Итак…Эмили…

– Эмили, сейчас, мне с успехом удается менять свои привычки, я уже не считаю себя уродиной, которой следует забить на себя и свое здоровье, чтобы нравится другим, но иногда, я боюсь проснуться в прошлом, внезапно обнаружить, что все эти победы ничего не значат, я очень боюсь снова увидеть этот пустой взгляд, с вопросом: «Что я делаю?» смотрящий на меня из зеркала всякий раз после булимического приступа, мне очень страшно!

– Замечательно, вы больше не Катарина, теперь вы снова Эмили, займите свое кресло, что вы ответите? – она осторожно пересаживается.

– Хорошая моя, – я вижу, как её спокойные глаза наливаются влагой, – знаю, что тебе страшно, ты боишься оступиться, боишься, что скажут другие, если узнают о тебе правду, этих «что если» слишком много внутри твоей головы, – замолкла насупив брови, пытаясь подобрать верную мысль, – оставь их на галерке! – её сияющие, словно воскресшие звездочки, глаза, становятся ярче, – твоё место на сцене и то, что ты говоришь себе внутри, станет тем, что ждет тебя снаружи. Сияй! – с невероятной воодушевленностью промолвила она. – Сияй! Я так сильно горжусь тем, чего ты уже добилась, не бойся, ты не будешь одна, ведь я всегда поддержу тебя, чтобы не случилось.

– Не ошибается тот, кто ничего не делает, – спокойно добавляю я, – Эми, это было прекрасно!

Элегантная Эмили буквально засияла изнутри, с невероятной энергетикой внутренней силы прорабатывая и выбрасывая боль через слезы. Несколько минут мы просидели в молчании, я просто ждал. Она нарушила магию терапевтической тишины первой.

– Это просто, ахринеть можно! – я ничуть не удивился её речам, так что она продолжила, – это именно то, что было нужно, да я поняла этот трюк, типо через друга ты обращаешься к себе, просто не думала, что такое реально может сработать, фуууххх, – чуть взбудоражено выдохнула она.

– Я очень рад, что Вам стало легче.

– Спасибо! Что мне теперь делать?

– Ну, Эми, вы же сами сказали, оставить на галерке страхи и идти вперед, на сцену! – я виртуозно махнул рукой, словно дирижер помогающей этой женщине, воплощению живой музыки, звучать.

– Это невероятно, – повторяла она, – невероятно.

– Теперь я полагаю, вы осознали, что тревожные опасения и страхи, они живут не во вне, а внутри, следовательно, прорабатывать их нужно не выходя из себя и ни в коем случае не оглядываясь. Ошибки прошлого – мудрость будущего (Дейл Фердер). А вообще знаете, в вопросах ошибок, лично мне очень нравится жизненная философия Т.Эддисона, он считал, что человек не ошибается, а лишь доказывает, что не все способы работают, ведь как понять, что дорога верна, если никуда не сворачивать?

– Это хорошо сказано, – похлопывая в ладоши и озаряя улыбкой мое уставшее к вечеру лицо, произнесла она.

– Ну что же, сегодня мы много о чем поговорили, прошу прощения, если ненароком оскорбил Вас, я руководствовался, лишь желанием помочь.

– Ох, что вы, – извиняющимся тоном сказала Эми, – сегодня была прекрасная консультация, спасибо Вам! Вы кстати еще на прошлой встрече обещали рассказать о технике работы с тревогой…

– Отменная память миледи! – нерасторопно брякнул я, уже расслабившись в завершении рабочего дня. Тут же протрезвев, мне пришлось обратно облачиться в рабочую маску. Что же я хотел ей рассказать?

– У нас еще осталось минут 15.

– Да, конечно, – она не хочет меня отпускать? – позволил себе самонадеянно подумать я. – Вы ведете дневник как мы и обусловились?

– Да! Регулярно записываю свои чувства и мысли на счет разных событий. Теперь, мне определенно стало ясно то, о чем мы с Вами говорили почти на каждой из наших встреч, мысль матерь эмоций, побуждающая к тем или иным действиям. Не сразу, но со временем, я действительно стала понимать это, подмечая в своих записях закономерность, то, что являлось неосознаваемым, скрываемым в чертогах разума. Почти все время я говорила себе одно, и тоже, притом по большей части это было обязательно что-то негативное. Теперь же, я учусь контролировать это.

– Чудесно! Маленькими шажками, помните? – она утвердительно кивнула. – А теперь, я попрошу Вас завести еще один дневник. Разделите листок на четыре колонки. В первой, вы будете записывать свои страхи на счет будущего, во второй, процентное соотношение вероятности свершения данного события, в третьей колонке, вы будете отмечать факты, сбылось опасение или нет, и в четвертой, на сколько процентов ваш страх реализовался. Как в этой таблице, вот возьмите себе шаблон для примера, – передавая его, я слегка притормозил, задержав бумагу в своей руке, – Только одно условие, если уж и позволять себе тревожиться, то не слишком далеко загадывайте, смотрите наперед, не дальше недельного срока, все понятно? – я отдал листок.

Суть данного задания, который со временем поймет и Эмили, состоит во-первых, в снижении уровня катастрафизации на счет гипотетически надвигающихся событий, а во-вторых, в формировании базовых навыков прогнозирования реального развития событий. Ограничение, что я поставил, со временем, поможет ей осознать, что все её тревоги лишь легкий ветерок, а не буря. Поскольку, условно говоря, я разрешил ей тревожиться лишь на неделю вперед, уже через месяц, анализируя свои записи, Эмили поймет, что все опасения не смертельны и их вполне спокойно можно пережить, не проваливаясь в тревожное состояние максимального расшатывания нервной системы этим эмоциональным бунтом, возникающим в ситуациях потери контроля с её стороны, а, следовательно, риск возвращения булимии минимален.

Глава 18. Хищник

[Одержимые люди, в своем безумии никогда не получают желаемое,

ибо их страсти неутолимы]

Сильный ветер морозит уже изрядно покрасневшие щеки, я натягиваю шапку в надежде укрыть хотя бы уши, но вязаное изделие не сильно спасает от холодных зимних ветров. Медленной походкой, осторожно иду за Дэвидом, следуя всем заветам шпионских фильмов: держись на расстоянии от объекта преследования и ничем не выдавай себя. Он заходит в шикарный дорогой ресторан, мне же достается дешевая забегаловка напротив. Несмотря на убогость заведения, обзор отсюда все-таки первоклассный, а это все что меня сейчас интересует. Чудно! У окна есть свободное место, и я, сломя голову, скорее бегу занимать максимально выгодное положение, полностью одержимая стремлением получить ответы на все свои вопросы. Должна заметить, что для более гармоничного и подходящего образа мне не хватало разве что трубки в зубах, плаща и газеты, а впрочем, эта игра в шпионов, из забавной, превратилась в скучную уже через час. Вдоль и поперек изучив новостную ленту instagram, периодически поглядывая на серую улицу, на доли секунды показалось, что слепое наваждение стало отступать. Когда же во мне только начали прорастать зачатки сомнения в эффективности и целесообразности данной компании, объект появился на горизонте, воспламенив во мне поутихшую бурю одержимости. Наконец-то он выходит, такой красивый и стильный, в этом черном, зимнем пальто, прекрасно подчеркивающим достоинства отменной мужской фигуры. Дэвид, Дэвид, куда же ты пойдешь теперь? Наспех накидывая куртку, впопыхах вылетаю на улицу, после теплого заведения, кажется, словно стало еще холоднее. Я продолжаю наблюдение. Куда дальше? Он запрыгивает в автобус, на который естественно я не успеваю, приходится импровизировать, ведь если упустить его сейчас, то вероятность нашей следующей, случайной встречи, не так высока, а силы ждать? Скажем так, терпение не мой конек. Залетая в свободное такси, достаточно громким голосом, требую от водителя немедленно следовать за автобусом, уже почти скрывшемся из виду.