Джон Эдгар Уэйн Персиваль - Гражданская война

Спустя час Элиас уже шел по тротуарам. Он держался по центру, заставляя людей огибать его. Нескольким ребятам это не очень понравилось и один уже думал толкнуть Аргентайла, как вдруг упал и изо рта у него пошла пена; Элиас же шел дальше, не замечая мельтешащих людишек. Наконец он оказался на мосту, где его путь был завершен. Все внимание Аргентайла было приковано к реке, а именно к тонкому льду, который кое-где образовывался из-за холодов. Парень ударил со всей силы по поручням и весь его гнев, злоба и неукротимая сила вырвались, обрушившись на воду и лед. Река забурлила, заклокотала и начала вздыматься. Люди, что шли вдоль нее в ужасе стали разбегаться кто куда и громко кричать; вода в этот момент поднялась так сильно, что уже с оглушительным ревом неслась вниз по течению, обрушиваясь на мосты и ближайшие постройки к реке. Пока все внимание было привлечено к аномальному потопу, Аргентайл обессиленный рухнул на холодный асфальт и стал дрожать. Наверное, это в первый раз, когда он чувствовал себя после приступа так плохо и истощенно. На несколько секунд ему показалось, что вода забрала его жизнь и унесла куда-то далеко, чтобы Элиас больше не нашел ее.

– С вами все в порядке? – неподалеку от лежащего Аргентайла остановилась машина и оттуда высунулась девушка. – Вы не пострадали?

Элиас смог лишь помахать рукой, давая понять, что все хорошо. Девушка удивилась, но настаивать не стала. Машина почти сразу тронулась, а Аргентайл продолжил сидеть на асфальте.

– Зачем ты это делаешь? – Как удивительно было задавать себе этот вопрос и знать, что ответа не получишь. Столько лет в Аргентайле живет «нечто», но до сих пор он не смог наладить с этим никакого общения. Ему удалось выяснить, что «демон» выходит тогда, когда он слабеет или испытывает сильнейшее эмоциональное потрясение.

Через десять минут прозябания на холоде, силы потихоньку вернулись и Аргентайл смог добраться до ближайшего кафе, которое работало круглосуточно. Люди там бурно обсуждали произошедшее на реке. Даже с трудом понимания немецкий, Элиас разбирал несколько повторяющихся слов: «Anomalie», «Wahnsinn», «Magie». Каждый из присутствующих старался по-своему рассказать историю, приукрашивая или дополняя произошедшее новыми деталями. Несколько человек даже обвинили военных в экспериментах, осудив их за такие действия; кто-то сетовал на городские службы; но поколение постарше твердило одно: Бог наказывает немцев.

– Можно кофе.

– Конечно. – Работник резво подскочил к кофе-машине и начал готовить напиток. – Видели, что на реке происходило? Сколько лет работаю тут и впервые что-то подобное наблюдал. Весной такого не бывает, а тут по середине зимы, когда река подмерзла. Как думаете, что это могло быть?

– Мой гнев… – Такого обыденного и легкого тона Элиас не ожидал сам от себя. Говорить правду оказалось проще, чем выдумывать сумасшедшую и невероятную теорию, чтобы поразвлечь бариста.

– Остроумно, – парень искренне рассмеялся, но, когда увидел немое и серьезное лицо Элиаса, тут же замолк. – Вы ведь шутите, верно?

– Если бы…

Заплатив за кофе, Элиас вышел на улицу и побрел в сторону дома. Он не помнил дороги обратно, потому что тогда им управляла другая часть сознания.

– Ну, демон, – шипел он себе под нос, – показывай дорогу. Привести, привел, а домой как вернуться? Боишься на свет выходить, когда нужен. Только и пользуешься моментом, когда я слабею.

– Разве?

Аргентайл замер, когда услышал свой голос, но он точно знал, что не говорил в тот момент ничего. Оглядевшись по сторонам, парень не обнаружил никого. Над ним горел фонарь, где-то вдалеке медленно ехала машина навстречу, а ближайшие к нему люди были через дорогу в кафе, но на улице рядом никого.

– Слабак! – заявил Элиас, но куда громче, чем он говорил до этого.

Ответа не последовало. Полная тишина царила кругом. Немые звезды иногда мелькали на небе, когда тучи расползались и становились тоньше. В жилых домах, где были открыты окна, можно было расслышать храп людей или идущий телевизор. По музыке Элиас легко понимал, что жильцы домов смотрят рождественские передачи или фильмы. Он продолжал идти и озираться по сторонам, стараясь что-то найти или кого-то поймать с поличным. Вся эта история выбила из колеи. О Марке не было ни единой мысли, казалось, все что с ним связано смыла вода, унеся в океан. Неужели желание Аргентайла сбылось?

Вернуться домой у Элиаса получилось только ближе к двум часам ночи. Свет в комнате Ори горел, но Хельги не было слышно. Поспешив к себе, Аргентайл заперся и стал расхаживать от одной стены к другой на протяжении еще целого часа. Он все думал и думал, как найти тот способ, чтобы поговорить с тем «нечто», что жило в нем с самого рождения. Тогда Элиас стал вспоминать самый первый прецедент, произошедший с ним. Ему было шесть или семь, тогда он захотел игрушку как у мальчика с игровой площадки, но родители отказались ее покупать. На следующий день тот ребенок странным образом исчезает, оставив большую машинку прямо в песочнице.

– Неужели я украл машинку? – задался вопросом Элиас, замерев у окна и уставившись во тьму.

Следующий случай произошел в школе: один из учителей покончил жизнь самоубийством, после колкого замечания, сделанного Аргентайлом.

– Скорее случайность, чем моя вина…

– Нет. – Опять его голос, но он ничего не говорил.

– Чтоб те…

Аргентайл не успел договорить как его что-то повалило на пол, и он уснул. Это сложно было назвать сновидением, потому что Элиас все чувствовал, как если бы с ним это происходило наяву. Он находился в месте, только описать его было невозможно. Там точно можно распознать стены, потолок и пол, но их цвет не имел названия; структура – уникальна и неповторима. Но блеск, что исходил из центра комнаты, не давал покоя. Элиасу показалось, что стекло разделяет помещение на две половинки. Он попробовал дойти до другого конца комнаты и это ему удалось.

– Как странно.

– Действительно.

– Кто это?

– Я.

– Кто я?

– Элиас Вальтер Аргентайл.

– Я – Элиас Вальтер Аргентайл.

– Нет, это я.

Элиас замолчал, понимая бессмысленность этих препирательств. Стараясь найти выход, он вдруг заметил, что за ним кто-то есть. Резко обернувшись, он никого не увидел, однако тень странным образом двоилась. Тогда парень решил неожиданно ткнуть человека за собой локтем, но ничего не произошло.

– Это лишь сон… – успокоил себя Элиас.

– Мне нравится больше имя Вальтер. Как же раздражает «Элиас». И почему они все время сокращают его до несуразного Эл? Чувствую себя буквами в алфавите.

– А?! – вырвалось у Аргентайла, который услышал самого себя рассуждающего на тему имени. – Почему я тебя слышу, но не вижу?