Габриэль Коста - За стенкой. История Конарда Леграна

– Посмотришь у меня на канале. Чувствую, там будет лишний миллион. Конард, ты понял, что хотел сказать Отис той фразой?

Он упрямо смотрел на нее и не понимал. Оливия удивленно выдохнула.

– Ты песню-то знаешь?

– Понятия не имею. – Конард смущенно улыбнулся, и Оливия закатила глаза, вбивая что-то в телефон.

– Это все потому, что ты слушаешь только классику. – Она протянула ему телефон. – Читай и не беси меня. – Конард взял телефон. – И найди там ту душераздирающую строчку. Какова вероятность, что Селин Дион заменит строчку в песне двадцатичетырехлетней давности ради двух придурков?

Его глаза заскользили по тексту. Он не смотрел на французский перевод, так как прекрасно знал английский. Один из плюсов его больной семейки. Конард прочитал текст один раз, второй, третий. Он подумал, что разучился понимать слова. Мысли не могли сложиться в нечто оформленное, логичное даже на французском языке. Он решил воспользоваться советом Оливии и найти ту «душераздирающую строчку». Сердце сразу отозвалось болью, стоило лишь прочитать ее. Он шокированно посмотрел на Оливию, потом – на телефон, обреченно вздыхая. Конард схватился за влажные волосы и застонал. Оливия постучала ему пальцем по лбу.

– Это все умерло давно, – прошептал Конард и зарычал. – Но все это возвращается ко мне сейчас! Какой же я идиот! Придурок! Все возвращается…

– Я тебе об этом несколько раз говорила. Приятно слышать, что ты согласен. – Оливия прижала его к себе, словно мягкую игрушку. Тот запищал. – Он не переставал ждать тебя. Понимаешь?

– Не понимаю.

– Ты осознаешь, что я могу прямо сейчас свернуть тебе шею? Ты в опасности, Конард. – Ее руки напряглись, поэтому он решил просто продолжить.

– В смысле? Зачем ему я? Деньги, моя… Эм… Внешность, статус. В это же нельзя влюбиться так, чтобы сыграть любовь. – Хватка на его шее ослабла. – От этой песни мне хочется выпрыгнуть в окно и полететь к нему. – Он отодвинулся от Оливии. – Ты же сама видела, он такой чистый и прекрасный. Наивный. Его зеленые глаза ярче травы на Марсовом поле в июле. Хорошо, может, тогда я ошибся, но… – Конард бросил взгляд на подругу, та жестом призвала его продолжать. – Он может пойти дальше, я видел это. – Конард встрепенулся и тут же притих. – А я – нет. Я жду твоего отца, чтобы начать рыться… там… В прошлом.

– И когда ты это видел? Ох, если ты сейчас скажешь…

– Да, я видел это на стадионе.

– А я говорила тебе не приходить?! Говорила! Предупреждала!

– Причина как и в первый раз. Я тогда еле на ногах стоял, и мне почему-то показалось отличной идеей напялить все это на себя и взглянуть на него. Пока вы бегали, я слегка протрезвел, но недостаточно, чтобы уйти. А потом он появился, и я остолбенел. – Конард говорил почти шепотом. – Когда наши глаза встретились, меня так сильно повело. Я понял, он узнал меня.

– Неудивительно, Конард.

– Потом я услышал ругань за спиной и повернулся. На меня во все глаза пялился Джеймс, он кричал и тыкал в меня пальцем. Рядом поднялся Госс, и мне пришлось бежать. – Он облокотился об изголовье кровати. – Единственное, о чем я думал, – это как смыться и не блевануть себе под ноги.

– Эти двое ничего не сказали, вот же две мышки. Такая себе команда у Отиса. – Оливия улыбнулась. И все же она была рада, что парни сохранили секрет. Тогда точно было не время.

– Конечно. Я попросил бездомного сказать им это. Дал ему пятьсот евро и рванул в ближайший переулок. – Оливия удивилась. С такими деньгами бездомный мог снять комнату. Кому-то сильно подфартило в тот день. – Я надеялся, что Отис остановится. – Конард резко вздохнул. – Это эгоистично и ужасно с моей стороны, но как же мне хотелось.

– А он и так из-за этого стал третьим. Второе место было бы его, не задержи он взгляд на твоем пропитом и прокуренном лице. Отис прибежал третьим, представляешь. – Она остановилась, не зная, говорить ли дальше. – Ему очень помог бег. Он неплохо сублимировал на нем. Три раза в неделю на пару часов его голова пустела, а сердце не рвалось от переживаний. Как точно я угадала-то!

– Спасибо за это.

– Благодарить вы будете позже. – Она намеренно сказала во множественном числе, но Конард не обратил внимания. – Он побежал дальше, да. А почему не должен был? – Парень наклонил голову. – Он побежал дальше! После того как пересек финишную черту и упал… – Конард поднял обеспокоенные глаза. – С ним все хорошо. Там все кубарем катаются. Он сорвался и побежал к трибунам. Чтобы найти тебя!

– Найти меня?

Алкоголь наконец перестал туманить разум, и на него снова навалился груз проблем: его побег, трусость, глупость. В тот момент, когда он удрал из прачечной, скрылся из комнаты Отиса после серии важных вопросов, ему стало понятно, почему он так делает. Сейчас же Конард вновь абсолютно не помнил причин. Кровь зашумела в его висках, так же как и в ту злополучную ночь. Все, чего ему хотелось, – встать и бежать к Отису. Этот призыв звучал набатом в его голове, и лишь присутствие Оливии удержало на месте. Он перевел на нее дикий взгляд.

– Я хочу к нему! Я пошел. Все. Неважно. – Конард встал и снял с себя халат. Оливия выдохнула: он успел надеть трусы после душа. Она заметила в нем первые признаки нового психоза. – Я дурак. Я дурак. Мне нужно к нему. Где он, Оливия? А неважно. Я – в общежитие. Если его нет там, поеду по тому адресу. Где Отис? Где мой телефон? Черт, я разбил его пять дней назад! А где новый телефон? Все, я пошел!

– Никуда вы не пойдете, молодой человек. – В номере появился доктор Корон, и Оливия тут же сдулась, впрочем, как и Конард. – Ты опять рылась в чужих проблемах? – Отец перевел взгляд на дочь. Она замотала головой. – Тогда почему пациент стоит в одном нижнем белье и собирается бежать куда-то на ночь глядя?

– Потому что я дурак, доктор Корон, – озвучил ответ Конард. – Оливия не копалась в моей голове и даже не пыталась. Мы разобрали неправильное толкование некоторых ситуаций, связанных с Отисом. На основе этого я и принял решение ехать. – Он задумался. – Стоит отметить, я собрался ехать не в одних трусах.

– Очень важное замечание, месье Легран. Хорошо, я вам верю. Оливия, покинь комнату. Ты обещала месье Ревиалю помочь с праздничным ужином. А я что-то пока не наблюдаю яблока во рту месье Леграна. – Оливия встала, нашла свои сапоги и, держа их в руках, вышла за дверь. Конард провожал ее странным взглядом, понимая, что ему отсюда уже не выбраться. Доктор Корон – мастер своего дела. – Я не стану мешать вам покинуть комнату, месье Легран, если вы ответите мне честно на два вопроса. Согласны?

– Да.

– Добравшись до месье Ревиаля, вы уверены, что не станете бежать на край земли, услышав его голос? Уже без шансов на возвращение. – Конард удивленно раскрыл глаза. Этот вопрос задавать уже не имело смысла. Стало понятно, что из комнаты он не выйдет.