Рия Литвинова - Лето в январе

Дженни понимает, что не выдерживает. Она прячет лицо в ладонях и старается подавить в себе желание пойти на кухню и покурить. Девушку ломает, и она не справляется, вскакивая с места и хватая с журнального столика пачку сигарет.

Она садится на подоконник, сжимает слишком сильно зубами белый фильтр и старается чиркнуть зажигалкой, но дрожащие руки ее подводят. С пятой неудачной попытки девушка не выдерживает.

– «Нельзя вечно избегать людей, Адалин», – звучит голос из колонок в гостиной. – «Остановись. Хватит убегать».

Дженни обнажает зубы в плаксивом оскале, бросает сигарету с зажигалкой в ноги и бьется затылком о пластиковую белую стену возле окна. И с каждой последующей секундой ей становится все хуже. Внутри что-то накаливается и начинает дрожать. Она так устала. Господи, так устала.

– Я хочу, чтобы это закончилось! – срывая голос, внезапно кричит Дженни, хватаясь за голову, и в следующую секунду чуть не лишается рассудка, когда ее оглушает трель дверного звонка.

Девушка вздрагивает и замирает. Сердце пропускает один гулкий удар, не разбивая глухим импульсом грудную клетку. Дженни медленно поднимается на ноги, двумя быстрыми движениями смахивая с щек противные слезы. Наверное, Арчи забыл что-нибудь. Разумеется, это Арчи. Кто же еще?

Дженни тут же успокаивается от собственных мыслей. Возможно, у Грина поменялись планы, и она не останется одна в этот пятничный вечер. Обрадовавшись, девушка широко улыбается и, в несколько шагов почти добежав до двери, тут же ее открывает.

И перестает чувствовать под ногами почву. Сердце напрочь отказывается работать. Мич стоит перед ней собственной персоной, тяжело дышит, будто долго до этого бежал, и смотрит на девчонку, которая сама застыла в дверях, не в силах пошевелиться.

Но один его взгляд – всего один, – и Дженни понимает, как страшно сильно нуждалась в нем все эти дни.

«Зачем ты сделал это со мной?»

Дженни Харрис-Портер красивая. Она такая красивая, Боже. Бейкеру эти несколько дней без нее поперек горла встали, и он знает, что сам в этом виноват. Во всем виноват только он один. Он загибался. Загибался без нее, черт возьми.

Ведь Арчи его предупреждал. Да и он сам себя предупреждал, но советов, разумеется, не слушал.

– Прости, – на выдохе произносит он, не в силах перестать смотреть на нее.

Ее глаза такие светлые. Такие чистые и глубокие, а в них – космос. Целая Вселенная, в которой не страшно и погибнуть. Девушка несколько раз моргает, чуть хмурится, не понимая, и сглатывает.

– За что? – покачав головой, шепотом спрашивает она.

И в груди что-то резко щемит; как по щелчку разрывается теплом под ребрами. Мич делает два шага вперед и, обхватив лицо девчонки ладонью, резко наклоняется к ней, прижимаясь своими губами к её губам, лишая воздуха и отключая мысли.

Дженни задыхается от прикосновений мягких губ и выдыхает горячий выдох в поцелуй, зажмуривая глаза и сильнее склоняя голову вправо. Она позволяет ему углублять поцелуй. Позволяет ему, черт возьми. Позволяет. Он нажимает большим пальцем ей на подбородок, заставляя распахнуть губы, и скользит языком внутрь, внизу живота все трижды переворачивается кульбитом.

«Пол тебя не достоин. Он тебя не достоин, черт возьми».

Мич мягко втягивает в себя ее нижнюю губу и, чуть отстранившись, соприкасается с девушкой лбами. Сердце лупит по ребрам так сильно, что того и гляди – появятся трещины; дыхание тяжелое и частое, в голове шум, и ноги почти не держат.

– За это, – одними губами произносит Бейкер и, не дав девушке опомниться, вылетает из ее квартиры, закрыв за собой дверь.

Дженни шарит рукой, стараясь найти опору, и, когда наконец прислоняется спиной к стене, спускаясь по ней вниз, чтобы сесть, касается кончиками пальцев своих губ. Девушка закрывает глаза.

«Что мы только что сделали?»

Дженни старается повторить про себя, что она… хорошая жена? И слова в сознании звучат уже не так уверенно.

«Останься в моей голове. Без тебя там слишком одиноко».

Губы все еще пульсируют, запечатав на себе поцелуй Митчелла. И на них – его вкус, а в легких до отказа – запах.

***

Адам (20:33): Спасибо

Арчи (20:35): За что?

Адам (20:37): Что ты есть

Уайт откладывает телефон в сторону, заблокировав экран, и трет лицо ладонями, крепко зажмуривая глаза. Несмотря на то, что Адам написал эти слова, он все равно корил себя, потому что снова сделал это. Снова сказал Арчи, что в нем не нуждается.

Это было ложью. Адам в нем нуждается.

Крошка Джи живет у него всего три дня, но у Адама уже сдают нервы. Девчушка хорошая, страшно веселая и очень послушная, что нетипично, насколько он знал, для детей, которые на пороге кризиса трехлетнего возраста, что представляет из себя абсолютную поперечность ребенка из разряда: «да – это нет», а «нет – это да».

Девчушка же, наоборот, будто чувствует, что папе и так тяжело, поэтому старается быть послушной. Она кушает всю манную кашу на завтрак, показывая папе дно пустой тарелки и улыбаясь при этом так, будто стала олимпийской чемпионкой. Она ложится на обеденный сон точно по часам, после прогулки и обеда, спит ровно два с половиной часа и, проснувшись, тихонько ворочается, первое время не позволяя себе позвать папу на всю квартиру, чтобы оповестить о том, что она проснулась.

Малышка страшно любит мозаику и копошилась с ней однажды целый вечер, пока Адам старался сосредоточиться на репетиции своей партии на гитаре, но у него все равно не особо получалось, потому что он внимательно следил за тем, чтобы она никуда эти маленькие детали не пихала, кроме как в специальные лунки на основе.

Казалось бы, мечта, а не ребенок. Живи и радуйся – ты справляешься! И это несмотря на то, что чертова манная каша получается с огромными и мерзкими комками, которые девчушка тактично сваливает всякий раз за край тарелки.

Однако есть одна деталь, которая Адама добивает на всех уровнях. Кажется, что и жаловаться-то не на что, ребенок – маленькое чудо, но, несмотря на всю радость и улыбки малышки днем, ночью все становится на редкость плохо.

Реджина каждую ночь плачет. Делает она это тихо, почти беззвучно. И после первой ночи Адам этого даже не понял. Причина влажной наволочки была найдена лишь на следующую ночь. Крошка Джи дожидается, когда папа уйдет, выключит свет и прикроет дверь, а после включит телевизор в гостиной. Только услышав шум телевизора, девочка начинает плакать.

Адам услышал это, когда случайно проходил мимо комнаты дочки на кухню. Он остановился, приоткрыл дверь и замер. На пару мгновений у него сердце перестало биться, потому что она прижимала к груди одну из игрушек, которую выбрал для нее Грин, и, крепко зажмурившись, тихонько плакала.